Незер не сразу нашла что возразить, Сет внимательно наблюдал, ожидая.

— Осирис создал рай, а ты его разрушил!

— Рай нужно заслужить, иначе его не будут не только ценить, но и защищать. Посмотри, я засыпаю их землю песком, но вместо того, чтобы помочь Гору, люди молят меня, чтобы пощадил именно их поместье. Но это я, я могу и прекратить. А если завтра на землю Египта придут враги со стороны? Они не станут жалеть никого. Я хочу, чтобы египтяне встали пусть даже против меня рядом с Гором, защищая свои дома. Тот, кто не способен защитить свою землю и своих родных, непременно сам станет рабом.

— Тогда Менес прав. Они…

Незер запнулась, сообразив, что сейчас выдаст тайну Менеса и Нармера. Она забыла, с кем имеет дело. Сет расхохотался:

— Незер! Неужели я не знаю, что мой собственный сын собирает против меня армию в помощь Гору?

— Ты уничтожишь их?

— Нармера и Ману не трону, я обещал. И твоего приятеля Менеса тоже, он толковый. Хотя после того, как ты родила ему сына, скульптора следовало бы испепелить первым. Но погибнут многие, может, хоть это заставит остальных очнуться?

— Какая страшная плата.

— Люди тысячелетия не платили ничем, просто пользуясь дарами Осириса. Если долго не платить, потом приходится расплачиваться дорого.

Незер решилась на еще один вопрос:

— Сет, что будет, когда ты победишь?

— Заставлю Нармера и Менеса засучив рукава превратить хотя бы долину Хапи в благодатную землю. Ты же сумела сделать это с Шедет. Пусть тоже потрудятся. Сыну есть с кого брать пример. Ты подскажешь?

— А Гор?

— У Гора останется его Нижний Египет. Дельта благодатна, нужно только уметь этим пользоваться. И пусть покажет свое умение возвращать пустыне ее первозданный вид.

— А… ты?

Сет лукаво заглянул в глаза любовнице:

— Интересуешься, не перестану ли я тебя посещать? Нет, не перестану, больше того, заберу с собой в Нубию. Даже если для этого тебя придется снова брать силой! Иди сюда, хватит рассуждать о будущем Египта, оно великое. А у нас с тобой до рассвета совсем мало времени, мы не в моем дворце.

Позже он ревниво поинтересовался:

— Неужели тебе было так хорошо с Менесом?

Незер серьезно ответила:

— Ты единственный.

Впервые после этого бог тьмы был не только неистов, но и… нежен.

Все тайное когда-нибудь становится явным.

В одну из ночей, возвращаясь от любовника из числа нанятых беженцев, Тафет услышала голоса из домика, где жила Сети. Это ее удивило, старуха кого-то принимает по ночам? Подкравшись ближе, Тафет услышала такое, от чего волосы ее приподняли парик, — прозвучало имя Сета! Старуха в черном, которую почему-то пустила жить в поместье Незер, связана с богом пустыни?!

На следующее утро Тафет потребовала, чтобы Сети держала ответ. Хорошо, что рядом не оказалось никого, кроме Хекет и самой Незер.

Незер решила, что придется признаваться, и уже открыла рот, чтобы сказать, что принимает по ночам бога тьмы, чтобы тот не занес песком их поместье. Мысленно она взмолилась:

— Прости, Сет, я вынуждена это говорить.

Сказать ничего не успела, почти то же произнесла Сети. Старуха призналась, что молила бога Сета не заносить песком их поместья, канал и протоку.

Но Тафет не так глупа, она заявила, что вовсе не молитвы слышала из домика, а беседу с Сетом! И снова Сети опередила Незер, она со смехом заявила, что беседовала с богом тьмы по ночам, поскольку умеет слышать и видеть на расстоянии.

Признания закончились тем, что Сети неожиданно присела и… превратилась в стаю черных птиц! От ужаса закричали все, даже Незер. Они не поняли, что это были за птицы, лишь услышали хлопанье крыльев и увидели черное облако, уносящееся ввысь.

Перепуганная Тафет заявила, что и дня не останется в этом поместье, где полно колдунов и других людей, появившихся непонятно откуда и непонятно с кем связанных!

Незер, у которой от ужаса зуб на зуб не попадал, только пожала плечами:

— Отправляйся в дом Шеритры.

Вместе с Тафет ушли и обе сестры. Малыша Ману пришлось срочно отучать от груди, давая коровье молоко.

Но это оказалось не все, потому что Шеритра воспротивилась и присутствию Рамеса, вернее, потребовала, чтобы тот подчинялся ее приказам. Рамес жаловался Незер, что Шеритра погубит все его начинания, а потом просто отказался работать на нее.

— Госпожа Шеритра не понимает, что посадить мало, нужно ухаживать за всем, что посажено и посеяно, иначе убирать будет нечего! А она требует, чтобы я забросил поля, виноградник и сад ради ремонта дома, словно этим нельзя заняться, когда уберут урожай.

Но переполнило чашу терпения Рамеса поручение Семосу руководить поместьем. Рамес сам когда-то поселил семью Семоса в поместье у Шеритры, пожалев их после изгнания из дома от Незер. Поселил и не раз ругал сам себя за эту жалость. И вот теперь Семос сумел внушить Шеритре, что поместье должно приносить своей хозяйке радость, а не заботы, что посаженный урожай нужно только собрать, а Рамес нарочно все усложняет, чтобы его ценили.

Незер тоже было досадно, что все их с Рамесом старания пойдут прахом, она поспорила с сестрой, и теперь два поместья снова существовали раздельно, а их хозяйки почти не виделись.

В этом обнаружилась своя польза — без постоянного подглядывания стало свободней, и Сет снова стал посещать Незер по ночам.

Но долго это продолжаться не могло, решающую битву Сета и Гора никто не отменял…

И вот этот день настал.

Ранним утром Железные люди, основательно подкрепившись едой и взбодрив себя пивом, выстроились, как учил их Менес, чтобы встретить наемников Сета.

Все прекрасно помнили, как умеют биться враги, как они жестоки, сильны, напористы. Но сердца Железных людей были полны ярости и желания справиться с любым врагом, отомстить за погибших товарищей, так и не успевших взять в руки железные мечи. Вставших рядом с Нармером и Менесом в помощь Гору людей не пугали раны и даже гибель, они знали, что в царстве Осириса им будут оказаны почести, а если выживут — Гор в беде не оставит.

Главное — победить.

Зоркие глаза Нармера уловили на востоке какое-то движение. Солнечная ладья Ра только начала свой подъем из-за гор, но армия Сета уже была готова сразиться с армией Железных людей Гора. Впервые за все время существования Египта рядом с богами встали люди. Железные люди бросили свои дома и поля, своих родных, чтобы помочь богу света одолеть бога тьмы, и были готовы отдать свои жизни, чтобы это произошло сегодня.

Нармер помнил слова Незер о Бессмертных, но не верил в это. Сказать можно что угодно, и Сету тоже. Но на всякий случай, отправляясь сюда, поинтересовался у Тота, возможно ли такое. Он не стал говорить богу мудрости, откуда получил такие сведения. Тот сначала фыркнул: