Все сдерживаемые до сих пор эмоции прорвало. Слезы непроизвольно брызнули из глаз, он судорожно вдохнул и закрыл лицо руками. На плечи свалилась вся усталость последних дней, грозя размазать его по этому прекрасному дорогому ковру. Казалось, внутри него резко вскрыли назревающий нарыв и вместе с болью и опустошением хлынуло облегчение. Некие невидимые нити, до сих пор державшие его, как марионетку, оборвались, оставляя беспомощным и обессиленным. Но слишком много всего разом было тяжело вынести. Его сильно колотило изнутри.

— Спасибо вам, господин, спасибо! — выдохнул Джейс. — Слава богу!

Благородный господин смотрел на него сверху вниз с явным недоверием.

— Что там произошло, что мою дочь привезли изрешеченной пулями?

— Без разрешения моей госпожи я не смею рассказать все в подробностях, — проговорил он, но не смог отвечать отцу Коры, как всегда отвечал чужим людям. — Но у нее была стычка с нелегальными рудодобытчиками. Их шахтерская база полностью уничтожена, но госпожу ранили.

Глаза Дона Алехандро полыхнули так, что захотелось найти ближайший окоп и залечь в него. Все инстинкты, вбитые в него четырьмя годами рабства у Алана Карнза, трубили тревогу. К немалому удивлению Джейса, Дон Алехандро не сорвал зло на самой удобной и доступной мишени, хотя парень даже не собирался сопротивляться.

— Что за рудодобытчики?

— Компания ГеоСтрата. Они были в сговоре с губернатором, — эту информацию Джейс счел возможным выдать. А вдруг губернатор попытается уйти от возмездия? Отец Коры явно мог помешать такой несправедливости.

— Серьезные обвинения, — скептически заметил конгрессмен.

— У госпожи есть доказательства.

— Удобно ссылаться на человека, который не может ничего опровергнуть, — Джейс аж сжался от этих слов. Ему не верили. Конечно, кто он такой, чтоб его слово что-то стоило, но все же, он же не для себя старался!

Дон Алехандро дал знак надсмотрщикам, и Джейса перехватили покрепче, заставив поднять голову и посмотреть на господина.

— Что за препараты она себе вкалывала? — глаза благородного Дона стали ледяными и пронзительными.

— Не могу знать, господин, — ответ явно не был удовлетворительным, потому что в спину Джейсу тут же впился шокер, посылая в тело фейерверк болезненных спазмов.

— Я правда не знаю, меня не было рядом, когда она их принимала!

— Кто ее снабдил ими? Ты к этому причастен?!

И снова агония, и снова он не мог ничего сказать, снова только темная пелена перед глазами и боль в сжатых челюстях. Дон Алехандро был раздражен, он явно подозревал Джейса в чем-то, но если раб и считал себя виноватым, то явно не в наркоторговле.

— Твой брат — бывший наркоман, я подозреваю, что у самого у тебя рыльце в пуху. Отвечай, ты снабжал мою дочь какими-то стимуляторами? — настаивал очерствевший от горя отец.

— Мой брат влип по глупости и с тех пор вылечился, ведет честную жизнь, — хрипло ответил Джейс. — Клянусь вам, я не имею отношения к тому, что госпожа принимала. Я только от доктора на Айоке узнал об этом. Он тоже хотел знать, что это за вещества.

— Допустим, — оставил эту тему Дон Алехандро, и Джейс облегченно выдохнул. — А теперь скажи мне, ты не находишь странным, что сначала моя дочь приобретает полуживого раба с мутным прошлым, а потом ее привозят ко мне, расстрелянной в спину? Ну, какова связь между этими событиями? А она ведь есть, эта связь, не так ли?

Джейс аж побледнел. Что он мог сказать на такие обвинения? Из него будто воздух выбили. Молчание не понравилось надсмотрщику, и тот сильно пнул раба в область поясницы.

— Отвечай, когда господин тебя спрашивает, собака! — рявкнул он, и опять затрещал шокер. На этот раз было ощущение, что напряженные мышцы порвут натянувшуюся кожу, а все вены и артерии полопаются. Сердце уже зашкаливало, глаза щипало от пота, мозг, похоже, вспенился и давил изнутри на череп. Но Джейс заслуживал все это, заслуживал даже худшего, а потому терпел.

— Если вы думаете, что я был в сговоре с ними, вы ошибаетесь, — Джейс подался вперед, пытаясь вопреки всем правилам поймать и удержать взгляд аристократа. Но рабу надо было, чтоб отец Коры поверил ему, ради этого и рисковал сейчас шкурой. — Я слишком многим обязан госпоже, она спасла меня! Я бы никогда не пошел на такую подлость!

— Тогда как ты объяснишь все, что произошло?! — рявкнул взбешенный Дон Алехандро.

— Не могу я объяснить, господин, не имею права! — чуть не взмолился Джейс. — Откуда же мне знать, что вам захочет рассказать ваша дочь, а что нет? Я не могу предать ее.

Он помолчал, а потом добавил, окончательно сникнув:

— Я виноват, вы правы, господин. Это из-за моего недосмотра она пострадала. Но я не предавал ее. И не собираюсь. Казните, пытайте — ваше право, но предателем я не был и не буду.

— Как трогательно! — процедил Дон Алехандро. — И при этом ты скрываешь информацию, которая могла бы ей помочь! Ее жизнь сейчас на волоске висит, часть органов придется выращивать заново, неизвестно, удастся ли ее вообще вытянуть. А ты ничего не знаешь или не можешь сказать…. Недосмотр, говоришь?

При этих словах Джейс замер. В груди защемило, поперек горла встал ком, глаза жгло от сдерживаемых слез.

— Уберите его, — брезгливо махнул рукой Дон Алехандро. — Отправьте в имение. Хватит дармоедством заниматься, пусть работает. А потом дочь сама разберется…

В воздухе повисло невысказанное, но отчётливо осознаваемое — "если будет жива".

— На какие работы его отправить прикажете?

— Чем он там у Коры занимался? Механиком, кажется, был? Вот пусть по специальности работает, — милостиво решил Дон Алехандро. Мог и на каторжные работы сослать, да поберег имущество дочки. — Но содержать в строгости! Следите за ним.

Джейса подхватили под локти и поставили на ноги, но он вдруг отчаянно бросился вперед.

— Нет! Господин, позвольте мне ее увидеть, хоть раз! Пожалуйста! — обезумев от горя и безнадежности умолял парень, изо всех сил сопротивляясь охране. — Не прошу милосердия или снисхождения, только дайте увидеть ее! Потом хоть на лоскуты режьте! Пожалуйста, господин! Пожалуйста!

Но Дон Алехандро был глух к чужой боли, целиком