Варвара знала, что будет именно так, не иначе. Все, что случилось, неизбежно вело к этому. Глупость спиритического сеанса, первое похищение Мити, мучения Зайковой, новое похищение Мити. И смерть Торчак. Все ради того, чтоб поставить Варвару перед невозможным выбором: чья жизнь – ее или Мити?

Кто он ей? В сущности – никто. Так, знакомый, который должен был стать промежуточным мужем и дотянул даже до жениха. Они и не целовались толком. При первой возможности он променял ее на молоденькую звезду. Вечно просит помощи, вечно потеет, вечно забывает телефон, с которого ее заманили в квартиру Торчак, вечно врет и не помнит паролей. Бесполезный и ничтожный человек. Не мужчина, одно название.

Зачем такому жить? Что он хорошего даст миру? То ли дело аспирант Ванзарова. Через несколько лет защитит кандидатскую диссертацию… Потом докторскую… Станет профессором… Студенты будут ее уважать и бояться, коллеги – относиться с почтением. Может, станет деканом или проректором… Она напишет гору книг, будет выступать на научных конференциях… Прославится как ученый… Чего-нибудь раскопает в истории театра. И род Ванзаровых продолжит. Брат от нее требует. Дед хочет увидеть правнуков… Найдет себе настоящего мужчину вроде Тэда, выйдет за него замуж, родит мальчика и девочку… Мальчика назовет Родион, девочку Варвара… Вот сколько всего лежит на чаше весов.

А что на другой? Какой-то мелкий, гадкий, лживый, мокрый ассистент по актерам, потолок которого – стать директором по кастингу. Да кому такой нужен? Никому он не сдался, ей в первую очередь. Ну, если не считать Зайкову… Достоин такой уморыш, чтобы сама Варвара Ванзарова умерла за него? Конечно нет! Ее жизнь бесценна. А его – копейка. Тут и выбирать нечего. Пусть ему отрежут голову. Она как-нибудь с этим справится. Будет счастлива каждый день. И все время станет вспоминать, как купила свое счастье ценой никому не нужной жизни Мити. Как-нибудь проживет с этим. Справится. Будет заниматься наукой, мучить студентов и растить детей. И всегда помнить. И Митина голова будет рядом. Он ведь такой мерзкий, что и после смерти не отстанет. Еще и потеть будет… Что тут выбирать? Когда выбирать нечего, надо выбирать себя. Собственную жизнь и желание. Вот и хорошо. Все, решено…

– Я готова, – сказала Варвара.

– Что же вы выбрали? – с интересом спросила помощница.

– Отпустите Митю…

Черные мужчины переглянулись. Наверняка от радости. Разве только в ладоши не захлопали. Варвара смотрела на их фигуры и пыталась понять: узнает или обманывается?

– Это ваш окончательный выбор?

– Да.

– Свободный и добровольный?

– Именно…

– Вы даете слово? Ваше слово чести и долга?

– Даю, – не раздумывая, подтвердила Варвара. Раздумывать больше не о чем. Все решено. – Только при одном условии: я должна убедиться, что вы отпустили Митю живым и невредимым… Поговорить с ним… Прямо сейчас…

В руке помощницы появился смартфон, как у фокусника. Она что-то пошептала и протянула аппарат Варваре, продолжая держать его.

– Говорите, включена громкая связь.

На смартфоне горели две кнопки на сером фоне.

– Митя? – чуть не крикнула она.

– Да… Варя… да… – голос у него был усталый. Наверное, весь промок.

– Ты где?

– Я? Не знаю… На какой-то улице, не пойму… Кажется, на Петроградке…

– С тобой все в порядке?

– Да… Нормально… Голодный только…

– Найдешь, где поесть?

– Найду что-нибудь… Наверное… А ты где?

– По делам, – ответила Варвара.

– Давай завтра встретимся? Подъедешь на студию?

– Давай… Подъеду, – сказала она, чувствуя, что горло сдавило. – Береги себя, Митя. Больше не попадайся…

– Ладно, не буду… Ну, пока, до завтра…

– Пока… Прощай, Митя… Пусть твои желания исполнятся… Будь счастлив…

Палец в черной резине нажал на кнопку с крестиком.

– Мы свое слово сдержали, – сказала дама в черном.

– Готова сдержать свое, – ответила Варвара.

Помощница вернулась к подносу, забрала пустой бокал, таблетки и ушла в темноту.

Варвара стала в упор рассматривать мужчин.

– Я знаю, кто вы, – прошептала она так, чтобы они расслышали. Не слишком блефовала. Примерно наполовину.

Один из парочки привстал, будто собрался сбежать, но другой придержал его и вернул на место. Нет, убийцей надо быть прирожденным. Эти трусливые.

Вернулась помощница. Поставила на поднос большой хрустальный бокал, наполненный мутноватой жидкостью до края, и чистый лист. Варвара заметила у нее под мышкой старинный том в потертом переплете.

– Напишите, что никого не вините в своей смерти, Варвара Георгиевна…

Она достала ручку и набросала стандартную фразу тех, кто настолько не ценит великий дар жизни, что расстается с ним добровольно.

– Дату, подпись?

– Конечно…

Варвара чиркнула и подтолкнула листок. Записка исчезла в руках помощницы на глазах. Ловкость рук…

– Выпейте бокал, Варвара Георгиевна, когда я скажу. – Она взяла свечу, горевшую веселым пламенем, протянула руку к середине стола. Язычок пламени прыгнул, куда его усадили. Стол озарил свет черной свечи. Помощница задула прежнюю свечку и вернулась к молчаливой парочке. Раскрыла над их головами книжицу.

– Время начинать, – сказала она тихо и торжественно. – Пора… Сегодня, в день великого квадранта, в двадцать первый час двадцать первого дня двадцать первого года двадцать первого века мы вдохнем силу в великую реликвию…

Магией Варвара не интересовалась. Ей хватало театроведения. Все, что она знала, не шло дальше чем сварить черную кошку в полнолуние. Ритуал, который начала помощница, был обманом. С самого начала. Без всякого сомнения. Наглым и наивным. Значит, есть шанс, что в бокале снотворное. Может, обойдется…

– Так начнем же… – дама стала читать по книжице.

Варвара прислушалась. В абракадабре слов она узнала латинский перевод книги Бытия. Причем с самого начала, с первых строк. «Тьма над бездной» и так далее. Что было окончательным приговором. По Библии, конечно, гадали, но ее никогда не использовали в ритуалах магии. Такого в гримуарах не записывали. Шанс уцелеть сильно увеличился. Как помощница уверена в неуязвимости…

– Ваш черед, медиум, выпить чашу…

Черед так черед. Варвара не заставила себя упрашивать. Взяла тяжелый бокал и стала пить. Гадость была возмутительная. Горечь, хуже которой ничего нет. Варвара терпела, глотала гадость, пока не испила до дна. Поставила бокал и облизала губы.

В первую секунду горечь отбила другие чувства. Как только она откинулась на спинку стула, с головой что-то случилось. Будто мир поплыл волнами. Размываясь в темноте, растекаясь и кружась. Варвара перестала ощущать тело, ей показалось, что оно стало таким легким, что взлетит. Схватилась за сиденье, руки ушли в мягкий песок. Сама она стала песочным человеком, который вот-вот развалится в пыль. Дунь, и нет…