На лице его возникла гримаса отвращения.

— Посади его в машину, или это придется сделать мне, —приказал Джеку коп.

— Волк, это ненадолго, — дотронулся Джек до руки Волка,подталкивая друга к задней двери машины. Волк упирался, как мог. — Пожалуйста,— терпеливо попросил Джек. — Мы должны сделать это.

Но Волк был напуган. Он отрицательно качал головой.

Полицейский обошел Джека сзади и достал что-то из кармана.Джек успел заметить, что это не пистолет; раздался щелчок и полицейский однимрывком втолкнул Волка в машину.

— Садись рядом, — скомандовал он Джеку.

Через пару минут, после того как безжизненное тело Волкадважды чуть не выпало на дорогу, они ехали в Каюгу.

— Я знаю, что произошло с тобой и твоим чертовым братцем —если, конечно, он твой брат, в чем я сильно сомневаюсь. — Полицейскийпристально посмотрел на Джека в зеркало.

Кровь в жилах Джека застыла. Он вспомнил о сигарете вкармане; достал ее и смял в руке, чтобы полицейский не успел ничего заметить.

— Я одену на него туфли, — сказал Джек, — а то онипотеряются.

— Оставь, — буркнул полицейский, но не стал мешать мальчику,наблюдая за ним. Улучив момент, Джек быстро сунул размятую сигарету в рот. Вкусмарихуаны заполнил его. Мальчик разжевал сигарету и проглотил ее.

— Тебя ожидает сюрприз, — сказал коп. — Мы очистим твоюдушу.

— Очистите мою душу? — переспросил Джек.

— И украсим твои руки парочкой мозолей, — весело добавилполицейский, наблюдая в зеркало, как Джек растерянно хлопает глазами.

Муниципалитет Каюги помещался в старом мрачном особняке,насквозь продуваемом сквозняками. С потолка капала вода.

— Я хочу кое-что объяснить вам, парни, — полицейский вел ихпо коридору. — Вы не арестованы, ясно? Вас пригласили для беседы. Я не хочуслышать просьбы о возможности позвонить по телефону. Вы не получите ее, пока несообщите своих имен и куда идете. Слышите меня? Мы направляемся к судье «Грозадетей», и если вы не скажете нам правду, то у вас будут большие неприятности.Пошевеливайтесь же!

В конце коридора была одна-единственная дверь, и полицейскийраспахнул ее. В комнате сидела женщина средних лет в очках и черном платье.

— Еще два беглеца, — сообщил коп. — Доложите ему, что мыздесь.

Она кивнула, сняла телефонную трубку и сказала в неенесколько слов.

— Можете войти, — обратилась женщина к ним; ее глазаудивленно перебегали с Волка на Джека и обратно.

Полицейский провел их через приемную и открыл дверь вкомнату вдвое большую, одна стена которой была заставлена стеллажами с книгами,фотографиями и дипломами. За столом сидел высокий худощавый мужчина в темномкостюме, ослепительно белой рубашке и галстуке. Лицо его избороздили морщины,как глобус — параллели и меридианы. Волосы сидящего были черны, как смоль. Ввоздухе висел дым от сигареты.

— Ну, что у нас, Фрэнки? — его голос был театральнодраматичен.

— Я поймал двух парней на дороге.

При взгляде на Джека судья «Гроза детей» растянул губы вулыбке.

— У тебя есть какие-нибудь документы, сынок?

— Нет, сэр, — ответил Джек.

— Рассказал ли ты лейтенанту Уильямсу всю правду? Он,очевидно, так не думает, иначе ты не был бы здесь.

— Да, сэр.

— Итак, расскажи и мне твою историю.

Он прогуливался вокруг стола, выпуская из ноздрей струйкидыма. Его глаза буравили мальчика, и в них не было снисхождения.

Джек глубоко вздохнул.

— Меня зовут Джек Паркер. Это мой двоюродный брат, и еготоже зовут Джек. Джек Волк. Но его настоящее имя Филипп. Он жил у нас вДэйлвиле, потому что его отец умер, а мать тяжело заболела. Я вез его вСпрингфилд.

— Он полоумный?

— Немного, — ответил Джек, взглянув на Волка. Его друг,казалось, ничего не понимал.

— Как зовут твою маму? — спросил судья Волка.

Тот никак не отреагировал. Его глаза были полуприкрыты, рукион глубоко засунул в карманы.

— Ее зовут Элен, — сказал Джек. — Элен Воган.

Судья отошел от стола и приблизился к Джеку.

— Ты случайно не пьян, сынок? Ты немного не в себе.

— Нет.

Судья «Гроза детей» подошел к нему вплотную.

— Дай-ка мне понюхать, что за запах у тебя во рту.

Джек открыл рот и выдохнул.

— Нет. Я ошибся, — судья вновь отошел. — Но это еще не всяправда, верно? Не пытайся обмануть меня, мальчик.

— Мне стыдно, но мы голосовали на дороге, — сказал Джек. Емубыло трудно строить фразы — начинала действовать марихуана. — Хотя это былосложно, потому что Волк, то есть Джек, ненавидит ездить в машинах. Мы большеникогда не будем делать этого. Мы не совершили ничего дурного, сэр, и это всяправда.

— Ты не понял, сынок, — сказал Судья, и его глаза опятьморгнули.

«Ему это нравится», — понял Джек.

Судья «Гроза детей» медленно прохаживался вдоль стола.

— Голосовать на дороге — не преступление. Но вы, двамальчика, одни на дороге, едущие неизвестно куда и неизвестно откуда — этоповод для беспокойства.

Его голос напоминал тягучий мед.

— У нас есть исправительное учреждение для мальчиков вродевас. Оно называется Солнечный Дом для Беглецов Гарднера. Мистер Гарднерработает с подростками, попавшими в беду. Мы посылаем ему найденышей, и он вкратчайшие сроки наставляет их на путь истинный. Это великолепно, не правда ли?

Джек возражал, хотя его рот как будто заполнила какая-товязкая смесь.

— О, сэр, но ведь мы действительно пытались попасть вСпрингфилд…

— Я очень рад, — улыбнувшись во весь рот, сказал судья. — Ноя добавлю кое-что. Когда вы будете на пути к Солнечному Дому, я позвоню вСпрингфилд и узнаю телефон этой Элен… Волк, так? Или Элен Воган?

— Воган, — повторил Джек, слегка краснея.

— Да, — задумчиво кивнул судья.

Волк потряс головой и положил руку на плечо Джека.