куда больше шансов перестать быть живым человеком, чем прежде. Благодаря твоей лжи, между прочим.

Шэйн застыл.

— Но я…

— Полно, — отмахнулся Хортон. — Я больше не намерен об этом слушать. Ты уже достаточно натворил, чтобы просто так это не решалось. И Сенера хочет побыть одна и разобраться в себе.

— А если она не вернется? — дракон взлетел в воздух и завис напротив Джеймса.

— Значит, так и будет, — тихо ответил Хортон.

— Но ты должен её вернуть!

— А ты спрашивал её, — печально произнес Джеймс, — чего она хочет? Надо ли ей, чтобы я её возвращал?

Шэйн ничего не ответил. Он так и остался висеть в воздухе, тяжело взмахивая раненными крыльями. Джеймс же, не оборачиваясь, пересек коридор, поднялся по лестнице на второй этаж и устало толкнул дверь спальни, надеясь на тишину и уединение.

Он не смог заставить себя лечь, просто присел на край кровати, обхватил голову руками и закрыл глаза, пытаясь заставить вспыхивающие перед глазами картины погаснуть. Если б только можно было отмотать время назад, может быть, он успел бы остановить Сенеру и не дал бы ей узнать этот ужасный секрет. Шэйн тогда был бы доволен, но стало ли бы легче самой Сенни?

Джеймс даже не понял, как умудрился задремать. Из мягких объятий сна его выдернуло прикосновение чужих рук к плечам. Хортон вздрогнул, вскинул голову в надежде увидеть Сенеру, но запоздало осознал, что это не могли быть её ладони. Сенера никогда не позволяла себе никаких вольностей, она и целовала его, кажется, только потому, что иначе превратилась бы в кусок льда.

Рядом с Джеймсом стояла Бренда. Она вновь выбрала совершенно неудачное платье, поросячье-розовое, да ещё и бальное, совершенно неподходящее для того, чтобы ходить в ним по дому, ещё и с совершенно неподходящим вырезом, присовокупила к нему дёшево выглядевшие бусы, и Джеймс с трудом сдержал презрительное фырканье, которое так и рвалось на свободу при виде девушки.

— Господин Хортон, — с придыханием произнесла она, крепче обнимая его за плечи, — простите за вторжение, но вас не было целый день, и я подумала, что вы буквально нуждаетесь в человеческом тепле…

— Спасибо, не следовало себя утруждать, — усмехнувшись, ответил Джеймс. — Человеческое тепло мне не надо.

А вот от тепла одной Ледяной Королевы он сейчас бы не отказался.

— Но как же? — не желала принимать отказ Бренда. — Мне казалось, вы хотите провести вечер в приятной компании…

Она наклонилась к Хортону, явно пытаясь продемонстрировать, насколько глубоким являлось её декольте, и Джеймс неуверенно отодвинулся в сторону. Бренда приняла это за сигнал к действию и тут же устроилась и сама. Нисколечко не стесняясь и не задумываясь о правилах приличия, она опустила руку Джеймсу на колено и кокетливо захихикала, прижимаясь грудью к его плечу.

— Прекрати! — Хортон вскочил на ноги, как будто Бренда обожгла его одним прикосновением. — Мне кажется, или ты случайно перепутала дверь в кабинет с дверью спальни?

— О, моя сестра умеет быть очень разочаровывающей, — будто не услышав вопроса Джеймса, проворковала Бренда. — Она совершенно не понимает, что мужчине нужно внимание. Ласка! Она колючая и такая холодная… Как Ледяная Королева!

Джеймс вздрогнул.

— Ледяная Королева? — переспросил он. — Что ты об этом знаешь?

— Так ведь сказка есть такая, — пожала плечами Бренда. — А разве ты не слышал? Про страшную колдунью, повелевавшую льдами, которая пыталась убить любовь в сердце своих подданных. Мне мама в детстве рассказывала… Но одна смелая девочка, спасая своего возлюбленного, убила Ледяную Королеву! А та, умирая, заморозила емкость, в которой держала украденную у других любовь, и так появилось ледяное сердце… Ты любишь сказки?

Она встала с кровати следом за Джеймсом и поймала его за руку.

— Я могу рассказать тебе много и разные!

— Действительно. Рассказывать сказки ты горазда.

Бренда стремительно оглянулась.

Сенера стояла в дверном проёме, скрестив руки на груди, и смотрела на сестру полным презрения взглядом. Она была сама на себя не похожа. В белоснежном жилище Лионеля Доре трудно было рассмотреть Сенеру, да и Джеймс тогда ни о чём подобном не думал, но сейчас невольно залюбовался белоснежным одеянием своей возлюбленной, тем, как она стояла, гордо расправив плечи, и коварно улыбалась.

Воздух вокруг Сенеры буквально потрескивал от холода. Её белоснежное платье переливалось, как будто было сделано из драгоценных камней, а накидка, лежавшая на плечах, казалась сотканной из снега. Кружевные перчатки буквально сияли от магии…

— Ты приобрела новый гардероб? — нервно хихикнула Бренда. — А я была уверена, что у нас нет на это денег… или ты полагаешь, что теперь, когда ты отделилась от нас, ты имеешь право тратить наши с мамой деньги на свои развлечения?

— Несомненно, — проронила Сенера. — Именно так я и думаю. В конце концов, столько лет я вас кормила — теперь моя очередь сидеть у вас на шее, не так ли?

Она сделала шаг вперед, и Бренда, ощутив неясный страх, попятилась.

— Ты могла бы и постучать! — заявила она, выглядывая уже из-за спины совершенно растерявшегося Джеймса. — Это ведь не твоя комната теперь, а господина Хортона! Ты нам помешала! Мы собирались признаться друг другу в чувствах!

Джеймс даже не успел возразить, хотя надеялся, что Сенера слишком умна, чтобы принять это заявление за чистую монету.

— Вот как, — протянула она. — В таком случае, прости, но я не буду извиняться за то, что помешала вам.

Кончики пальцев Сенеры засветились, вокруг них запрыгали мелкие искры-снежинки. Бренда отступила ещё на полшага назад. Она отошла бы и подальше, но там уже была стена, а сквозь них девушка проходить не умела.

— Сенни, — Джеймс, напротив, ступил навстречу Сенере. — Послушай. Твоя сестра совершила глупость, но это ничего не значит. Ничего не было.

— Ну как же, — Сенера усмехнулась. — Я ведь не слепая.

В её глазах сейчас можно было увидеть все льды этого мира. Джеймс, почувствовав на себе этот холодный, почти что мертвый взгляд, с трудом сдержался, чтобы не отступить назад. Но, прекрасно зная, какие последствия могут быть у его необдуманных поступков, напротив, попытался подойти ближе к Сенере и протянул руку в надежде дотронуться до неё.

— Сенни, — прошептал он. — Ничего не было.

Она отрицательно покачала головой.

— Это ты ничего не делал, — на губах Сенеры заиграла улыбка. — Разве я что-то говорю тебе, Джеймс? Или в тебе сомневаюсь? О, нет… — она вздохнула. — Никогда нельзя наказывать тех, кто пал жертвой интриг других. Я уяснила это на примере своих родителей. Но виновные должны ответить.

Медленно, рассчитывая каждый шаг, Сенера подошла к Джеймсу и, подавшись вперед, коснулась губами его щеки.

Хортон почувствовал