городе писательской семьи. Но вынужден был существовать в системе уличных координат. Конечно, я был начитанным, отличался интеллектом, занимался музыкой и все прочее, но в то же время был и дворовым.

Лениногорск

Фрагмент статьи «Погром милиции в Лениногорске в 1984 году» [196]. Приводится с сокращениями

Так как молодежь создала традицию ходить на танцы, предварительно «вмазав» дозу спиртных напитков (а на танцах втихаря периодически добавлять), то милиция стала проводить дежурства возле танцплощадок, так как пьяные пацаны имеют привычку иногда делать драки из-за девок и вообще по любому подходящему поводу.

В те годы у нас в милицию шли служить только парни из деревни – ради возможности бросить родные колхозы и осесть в городе, т. е. фактически пополнение нашего ОВД шло за счет «лимитчиков». Причем уже после погрома выяснилось, что много лет в местные «органы» из горожан на службу не пришло ни одного человека. И это только усиливало неприязнь городского населения к своей родной милиции, пропасть становилась все глубже. Воровство часов и денег из карманов в вытрезвителях тоже народной любви к таким «блюстителям закона» не добавляло.

Советская дискотека тех лет – это просто кладезь и пьянок, и драк. Только молодежи надоело, что ее караулят, и в 1984 г. она стала нападать на милиционеров, если они вмешивались в их дела. Милиция в те времена ходила без оружия, без бронежилетов, без дубинок, поэтому один наряд противостоять толпе не мог.

И вот однажды, когда стражи порядка попытались вмешаться в ситуацию, драчуны мгновенно объединились против них и оттеснили. Милиционеры укрылись в УАЗике, толпа попыталась его опрокинуть. Водитель дал газу и задавил насмерть одну девчонку.

По городу мгновенно разошелся призыв участвовать в похоронах, демонстративно пронести гроб мимо здания милиции, хотя на кладбище была совсем другая дорога. Теперь догадайтесь, что власти города никаких мер не предприняли, извинений не принесли, а понятий о компенсациях в те времена вообще не существовало. Если и были какие-то попытки общения с пострадавшей стороной, то они ограничились уговорами отца погибшей провести похоронную процессию «обычным» маршрутом, да и то об этом известно только по слухам.

Фрагмент статьи «Погром в Лениногорске 1984 года глазами милиционера» [197]

Случилось это 18 августа 1984 года после окончания танцев. Толпу молодежи, как обычно, сопровождали милицейские машины. Впереди шла машина медвытрезвителя, а сзади – «Нива» отдела вневедомственной охраны. Так вот у этой самой «Нивы» на самом спуске в коридоре, огражденном камнями, лопнул тормозной шланг, отчего машину понесло на толпу молодых людей. Остановить ее тогда уже было невозможно, и чтобы не въехать в толпу, водитель вывернул руль влево, после чего автомобиль, придавив ногу девушке, уперся в каменную стенку. В результате этого у девушки случился обыкновенный перелом бедра. И если бы не пьяная молодежь, то все обошлось бы благополучно для нее. Но вместо того чтобы дождаться приезда кареты скорой помощи, толпа начала передавать девушку над головами из рук в руки в начало колонны. Из-за этого острые края сломанной кости бедра повредили множество кровеносных сосудов. И когда врачи в больнице сделали снимки, то увидели обычный перелом, и на ногу наложили гипс. Однако ей становилось все хуже, и на третий день врачи поняли, что надо ампутировать ногу. Но никто из докторов не согласился на такую операцию, и поэтому девушка скончалась от закупорки сосудов.

22 августа на танцах молодежь, узнав, что она умерла, заказала исполнить песню в память о ней. И вот тогда среди толпы под действием паров алкоголя и, естественно, скорбной вести начались призывы разгромить здание милиции. Потихоньку у ребят начала развиваться агрессия, и, поддерживая друг друга отчаянными призывами, они опрокинули на бок дежурившую на танцах автомашину медвытрезвителя. Затем толпа ринулась в сторону милиции.

Поверьте, я рассказываю всю правду, не хочу защищать и сотрудников милиции. Да, были поборы и в медвытрезвителе, и со стороны ГАИ, и сами сотрудники других служб часто конфликтовали между собой, отстаивая свою честь. 22 августа я находился в составе опергруппы при дежурной части ГРОВД. Мы отслеживали обстановку на танцах по рациям. Всего нас было 6 человек. Когда нам сообщили, что толпа перевернула машину медвытрезвителя и направилась в нашу сторону, я вместе с пятью сотрудниками поехал на милицейском УАЗике на танцплощадку. С толпой мы встретились на мосту в лесопарке. Проезжая сквозь толпу, мы слышали крики и пинки по машине, но все же проехали без всяких трудностей.

Поднявшись по дороге наверх, мы увидели такую картину: на боку лежал «автозак» (машина медвытрезвителя), на ней стоял сильно пьяный молодой парень, который пытался попасть в открытый бензобак горящей спичкой. Представляете, какие последствия могли бы быть, если бы мы не шуганули этого парня? Он убежал, а мы выбили ногами верхнюю крышку вентиляционного люка и помогли выбраться 4 сотрудникам медвытрезвителя, которые оказались запертыми в будке машины, так как ее опрокинули на входную дверь. Затем постреляли из табельного оружия вверх – искали разбежавшихся по лесопарку дежуривших там сотрудников милиции.

Через некоторое время мы услышали рев приближающейся к нам толпы, т. е. часть молодежи развернулась и побежала за нашим УАЗиком. Что нам оставалось делать? Мы запрыгнули в машину и поехали вглубь лесопарка. Разъяренные молодые люди были буквально в метрах 10 от нас. Через лесопарк мы выехали на верхнюю объездную дорогу и затем приехали в ГРОВД. Забежав в здание, буквально через минуту толпа, добравшаяся до милиции, начала кидать камни. А мы внутри начали стрелять в потолок, давая понять им, что при проникновении внутрь здания мы откроем огонь на поражение. Вероятно, так оно и было бы, иначе дальше была бы смерть. Но, слава богу, внутрь молодежь не кинулась. Во дворе она подожгла милицейские мотоциклы, которые находились под навесом. Из личного транспорта сгорел только мотоцикл «Иж Юпитер» с коляской одного из сотрудников. Хозяин мотоцикла лежал на крыше гаражей и наблюдал за происходящим оттуда.

Потом кто-то из толпы перерубил кабель связи. У нас осталась связь только по рации. Я лично связался с Бугульмой и сообщил о происходящих у нас беспорядках. То же мы сообщили и пожарным, которые приехали через 5 минут и попытались побрызгать толпу водой. Но их тут же закидали камнями, и они быстро ретировались. Камни летели с задних рядов. Те, кто стояли спереди, только кричали. В общем, погром продолжался примерно минут 20–25. Затем толпа также быстро разошлась. <…>

23 августа семью погибшей девочки посетили представители КГБ, горкома, которые