продуктивности как неправильные, как проявления болезни или морального краха. Эти навязанные обществом суждения вторичны, и не стоит путать их с первичным процессом потери воодушевленности. Такие вторичные реакции на невоодушевленность могут принимать множество форм: обвинение, стыд, чувство вины, обвинение себя или других; гнев, раздраженность или провоцирование гнева; изоляция и уход; иногда – насилие, направленное на себя или других.

Третичные реакции. Часто психотерапевты замечают и третичные реакции. Они принимают форму неприсутствия или отстраненности, когда пациенты дистанцируются от своей невоодушевленности и связанных с ней процессов. Среди наиболее часто встречающихся тактик дистанцирования мы видим следующие: излишняя рациональность, сардонический псевдоюмор, горечь, беспомощное отступление и неуместная зависимость.

Необходимо осознавать, что предшествующие параграфы являются описанием слоев сопротивления (глава 10) с точки зрения их динамических истоков. Когда ниже мы будем говорить о психотерапии невоодушевленности, то будем работать в противоположном направлении.

Психотерапия и невоодушевленность

Ни одна истинная психотерапия никогда не проходит столь гладко, как это описано в учебниках и теории. То же можно сказать и о трехступенчатой схеме, которая рисует внутреннюю стратегию психотерапии с пациентами в депрессии. В реальной работе все три фазы перекрываются и не следуют друг за другом так четко, как показано в этом описании.

Первая фаза. Присутствие

Частым препятствием для прогресса психотерапии является характерная для многих успешных представителей среднего класса тенденция скрывать свою истинную невоодушевленность под маской отстраненности. Они говорят о своей депрессии, но легко и невзначай. Они повествуют о потере активности, одновременно приглашая похихикать над своим состоянием. Они описывают давление того, что они должны делать – того, что сделать абсолютно необходимо, – но наблюдают это давление и отсутствие у них реакции на него с безопасного расстояния.

В таких случаях одна из первых задач психотерапии – работать с этим недостатком присутствия. Такая работа определяет отстраненность (третичную реакцию) как самый верхний слой сопротивления. Его необходимо вновь и вновь характеризовать именно так и интенсивно способствовать его осознанию клиентом.

Вторая фаза. Работа с вторичными реакциями

По мере того как пациенты начинают понемногу отказываться от своей отстраненности, их внимание необходимо направлять на вторичные реакции – на то, как они реагируют на свою невоодушевленность. Этот процесс включает в себя идентификацию обвинений и уменьшение их количества, ослабление чувства вины, снижение количества рационализаций и проявлений любых других паттернов, включенных во вторичные реакции. В этой части работы важен катарсис эмоциональной блокады – для освобождения воодушевленности и возвращения жизненной силы процессами интенциональности. Отчет, помещенный ниже, служит иллюстрацией этих реакций и психотерапевтической работы с ними.

Когда Беатрис начинала психотерапию, она только что пережила развод. Успешно справляясь со своими обязанностями на работе, она жаловалась на то, что ее отношения с мужчинами не удовлетворяют ее, что все, что она делает, не имеет для нее смысла. Снова и снова она выражала намерение как можно быстрее восстановить свою жизнь, чтобы поскорее «разделаться с этим». Она говорит: «Мой развод занял почти год. Мы проходили психотерапию до развода, так что я уже свое отплакала. Я просто хочу найти другого мужчину и заново построить свой дом».

Теперь уже и карьера – единственное, что ее волновало, – кажется Беатрис скучной. Она без устали старается заняться разной деятельностью, становится президентом профессиональной организации, идет заниматься в еще одну спортивную секцию. И все-таки, снова и снова, она разочаровывается в своих попытках найти деятельность, которая бы ее удовлетворила, и отношения с мужчинами, которые ее бы устроили.

Беатрис пытается заставить себя быть все время на уровне «действия», даже если при этом она не соприкасается со своими жизненными силами, со своей воодушевленностью, поэтому в ее системе не работает ни один элемент. Ей необходимо вернуться назад, погрузиться в себя, успокоиться и побыть со своим горем.

На одной из сессий психотерапевт убедил Беатрис расслабиться, войти внутрь себя и рассказать, что там происходит. Через несколько минут она начала описывать то, что переживала в тот момент:

«Я в пещере глубоко под землей, выход на поверхность далеко, очень темно. Я знаю, что мне нужно продолжать идти, чтобы найти выход, но я не вижу ни одного огонька. Я хочу выйти. Приходится идти очень медленно, ощупывая путь в темноте. Я запрокидываю голову, надеясь увидеть люк, кратчайший путь к свету, но ничего не вижу. Затем я слышу шум. Это пение птиц. Вокруг меня летают птицы. Мне это нравится».

В следующие выходные, впервые, она решила побыть одна, со своими чувствами. В воскресенье она поехала в старый дом, где ребенком проводила лето. С этим местом для нее были связаны ощущения тепла и покоя. Когда на следующий день она рассказывала об этом, то начала плакать по дому и семье, которых потеряла при разводе. Психотерапевт плакал вместе с ней.

Хотя внешне жизнь Беатрис выглядела успешной, субъективно в ней ничто не срабатывало, потому что она не хотела взглянуть в лицо своей депрессии. Не находящие выхода чувства периода депрессии ужасали ее. Поэтому она бежала от этой темноты, выставив перед собой свое внешнее, показное «я», занимаясь всеми этими делами. До тех пор пока она старалась убежать от самой себя, она напрасно тосковала по близости с кем-то другим.

Односторонняя интенциональность. Работа с такими людьми, как Беатрис, показывает, что здравое течение процессов интенциональности, воодушевленное течение, направлено в одну сторону – от бессознательного, через процессы интенциональности, к действительности, актуальности. Когда пациент пытается развернуть это течение вспять – заставить себя действовать в надежде вызвать воодушевленное осуществление – результатом будет унылое, бесполезное исполнение.

Третья фаза. Первичное блокирование интенциональности

Когда работа с вторичными реакциями идет успешно и пациент осознает, что он реагирует на собственную невоодушевленность, задача психотерапевта – побудить клиента принять невоодушевленность, не осложняя ее. Только так можно действительно проработать отказ и горе настолько, чтобы снова оживить блокированную интенциональность. Это легче сказать, чем сделать. Эта работа требует неустанного внимания к тому, как пациент относится к своему переживанию жизненной инертности и как он присутствует в этом переживании. От психотерапевта в этой работе требуется спокойное доверие и устойчивое присутствие.

Помогая пациенту переживать свою невоодушевленность и избегать реакций на нее, уводящих пациента в сторону, психотерапевт может осознать, что пациент встретился уже с новым типом тревоги. На поверхность может выйти страх небытия, смерти, пустоты вселенной, бессмысленности или окончательного одиночества. Это, конечно же, формы экзистенциальной тревоги. Присутствие этой тревоги часто служит сигналом готовности к глубинной психотерапевтической работе.

Встреча с экзистенциальной тревогой

Экзистенциальная тревога, тревога