– А Пашу почему не забрал?

– Перестань меня пилить, – взвизгнул Алексей. – Ему у твоей знакомой лучше, меня же нет целыми днями. Кто, по-твоему, с ним обязан сидеть? Ты мне лучше скажи, ходить снова будешь?

Ольга молча нажала на «отбой» и выронила телефон из рук.

На шум в палату забежала новая медсестра и, тихо выругавшись, подняла трубку с пола.

– Аккуратней надо, женщина, – процедила она, безразлично взглянув на Ольгу.

– Извините, – еле слышно прошептала Оля и горько заплакала.

Денис тихо выругался и перепрыгнул лужу – из открытого канализационного люка била мутная струя, над которой поднимался пар.

– Совсем черти обнаглели. – Он наконец забрался в машину и нервно оглядел правую ногу, похоже, что джинсы были окончательно испорчены. – Никто работать не хочет.

Денис взялся было за ключ зажигания, но потом передумал и снова вылез на улицу. Мужчина огляделся вокруг в поисках чистого снега и, наконец, заметив большой белоснежный сугроб в самом углу двора, отправился туда.

– Нет, это надо же, сегодня совершенно не мой день. Мало того что жену дома не застал, так я еще и вляпаться в какое-то дерьмо умудрился, – гневно шипел Денис, оттирая пригоршней снега испорченные джинсы.

После вчерашнего выпада, когда он, не прощаясь, покинул родной дом, Денис провел крайне беспокойную ночь у Сереги, мешая своим присутствием как другу, так и Марине. Марина, конечно, вида не подала, а только тяжело вздохнула и на своих обалденных ногах отправилась спать в кухню, оставив мужчин наедине.

В маленькой однокомнатной квартире, снятой всего на месяц, единственная комната имела крайне нежилой вид, в отличие от кухни, на которой временами хозяйничала Марина – девушка Сергея.

Денис, мучаясь от неловкости и беспокоясь за Соню, вскочил ни свет ни заря и кинулся домой. Он очень надеялся застать раскаявшуюся жену еще спящей и наконец утрясти этот конфликт. Но Сони дома не оказалось.

Денис еще раз шаркнул мокрой рукой по брючине и безнадежно хмыкнул: «Не везет так не везет».

Неожиданно какой-то посторонний звук привлек его внимание, и он резко обернулся, но опоздал на долю секунды… Удар чудовищной силы, пришедшийся прямо на макушку, опрокинул Дениса навзничь, и он отрубился.

Невысокий мужчина схватил бездыханное тело Дениса за ноги и, протащив пару метров, затолкал его в небольшой фургончик с красочной надписью «Грузовое такси».

Еще мгновение – и автомобиль, натужно скрипя, миновал снежный завал посреди двора и выехал на улицу.

Шофер хмыкнул и врубил «Радио «Шансон».

«А на воле воронье…» – ладно затянул он, подражая известному шлягеру. «Грузовое такси» на полной скорости неслось за город в зимний заснеженный лес.

– Ну как? – Тютнева вертелась около зеркала уже второй час. – Нравится? – поминутно спрашивала она, переодеваясь все в новое и новое тряпье.

Оранжевая прозрачная кофточка, искусно сшитая из почти невидимого материала, безумно расклешенные ярко-голубые брюки; кожаная жилетка с вульгарной цепью, имитирующей золото.

Олег схватился за голову.

– Где ты все это взяла?

– В магазинах, на рынке, да где я только не была, – гордо похвалилась Ирка, снимая очередную юбку.

– Ну и в чем из этого можно прийти в офис?

– Например, в этом славном платьице. – Тютнева проворно выхватила из груды одежды, сваленной на постели, ультрасинюю тряпку. – Сейчас я его надену.

– Правда, класс? – восхищенно рассматривая себя в зеркало, спросила Ирка.

Олег, из последних сил сдерживая рвущийся наружу мат, все же оглядел женщину с головы до ног: ярко-синяя «макаронина» тесно облегала Иркино костлявое тело, щедро оголяя сморщенную грудь и полностью оставляя открытой спину, на которой красовалась огромная волосатая бородавка.

Олег сплюнул и промолчал.

«Какая, к черту, разница, как она будет одета? Лишь бы скорее от нее отвязаться».

– Ладно, пойдет, – наконец вынес он свое резюме и поскорее отвел глаза от кошмарного нароста на ее спине. «Лишь бы она мне ночью не приснилась. Так и заикой стать недолго».

Зазвонил сотовый, и Олег с радостью схватил трубку – появился весомый повод убраться в другую комнату и не мотать себе больше нервы.

– Да! – рявкнул он.

– Денис пропал. – Сергей был на грани паники.

– Когда?

– Он два часа назад поехал домой от меня. И пропал. Сотовый тоже не отвечает.

Олег схватился за голову: «Неужели мы опоздали?»

– Я еду к тебе, – бросил он в трубку и выбежал в коридор.

– Ирка? Я уезжаю. Когда вернусь, не знаю.

Олег, не дожидаясь ответа, выскочил на лестничную клетку и снова схватил свой мобильный.

– Кирилл? У меня к тебе есть дело, – произнес он, перепрыгивая через две ступеньки. – Похоже, мы заигрались!

– Сто двадцать первая, сто двадцать вторая… – Соня тоскливо считала снежинки, неторопливо опускающиеся на мохнатую варежку. – Сто двадцать третья…

Рука была высунута в окошко уже давно, но снег шел так медленно, что варежка до сих пор сохранила свой первоначальный желтый цвет. Ее лишь слегка припорошило.

– Самойлова?! – Белокурая врачиха выглянула во двор. – Самойлова. Результаты ваших анализов готовы.

Толя испуганно мотнул головой и схватился за баранку.

– Подвезти?

– Подвез уже, – огрызнулась Соня, нехотя вылезая из машины. – Какого черта, ты вообще меня сюда приволок?

Парень резво выскочил из машины следом за женщиной.

– Так того… Я ждал, ждал вас внизу. Потом поднялся… – в сотый раз забубнил шофер. – Смотрю, дверь открыта. Ну я, значит, и вошел. А вы там, Софья Евгеньевна, на полу лежите. Прямо в прихожей.

– Ну я же очнулась сразу. – Соня не знала, на ком выместить злость на Дениса. – Зачем ты меня сюда-то повез?

– Так обследоваться. – Парень быстро заморгал белесыми ресницами. – Вы и сами были не против вроде.

– Вроде, – передразнила его Соня. – Я тогда вообще плохо соображала, вот сдуру и согласилась. Мало того что я всю ночь здесь провела, так еще и сегодня меня не отпускают.

– Я разве виноват, что ваши анализы до сих пор готовы не были? Я подъехал, как вы и просили, к полдевятому. Что я-то?

– Ладно. – Соня перевела дух. – Ты действительно ни при чем.

Она отбежала от машины и быстро понеслась к больничному крыльцу, на ходу запахивая серенький халатик, выданный ей сестрой-хозяйкой.

До корпуса было метра два, но Соня, к величайшему своему изумлению, умудрилась запыхаться.