«Действительно, со мной что-то не так», – с тоской отметила она, поднимаясь на второй этаж.

– Самойлова? – Пожилая докторша нехорошо взглянула на Соню. – Почему вас постоянно ищут? Режим для вас не существует? Где вы были?

– Я в машине сидела. – Соня раздраженно огрызнулась. – Дышала свежим воздухом.

– Ну и прекрасно, – неожиданно улыбнулась врач. – Вам теперь надо побольше гулять и все такое. Ну а свежий воздух вам просто необходим.

– Почему? – опешила Соня.

– Так беременны вы, правда, срок совсем маленький, но анализ крови уже подтвердил мою догадку. Поэтому мы и попросили вас задержаться до утра. Еще раз все перепроверили. Вы рады?

Соня сидела совершенно опустошенная. «Наверное, надо найти Дениса». В голове была полная каша. «Или не надо?»

Докторша перестала улыбаться и хмуро взглянула на побледневшую женщину.

– Ребенок не запланированный, что ли? Аборт будешь делать? – Она мгновенно перешла на «ты».

– Не знаю. – Соня никак не отреагировала на явный выпад. – Да и не ваше это дело.

Она быстро поднялась со стула и, не попрощавшись, вышла из кабинета.

Соня, путаясь в собственных ногах, побежала к выходу, ей так хотелось поскорее убраться из этой больницы, что она решила даже не переодеваться в свою одежду.

«Потом за ней кто-нибудь съездит!» – с тоской подумала Соня, делая очередной марш-бросок к ждущему ее автомобилю.

Толя с удивлением покосился на шефиню.

– Не выписали, что ли? – Парень весело оглядел серенький халатик.

– Выписали, – буркнула Соня, усаживаясь на заднее сиденье. – Включи печку посильнее и вези меня домой.

Шофер, справедливо решив, что на сегодня дискуссии прекращены, молча переключил передачу и рванул с места.

– Поосторожней можешь? – Соня еле сдержалась, чтобы не наорать на парня.

– Могу. Что-то вы нервная сегодня, Софья Евгеньевна, прямо как беременная женщина. Вот, когда моя Настена Саньку вынашивала, так она мне всю плешь проела, – все-таки не сдержался водитель, природная болтливость взяла верх.

Соня устало закрыла глаза, стараясь не вслушиваться в пустословие Анатолия. Несмотря на свой юный возраст, парень любил поговорить обо всем и подольше.

«Ну и что мне сейчас делать? – Соня машинально погладила себя по животу. – Господи, это же надо как не вовремя. Почему именно сейчас? Мой брак практически распался, Кирилл не даст мне спокойно жить… Хотя почему это? Если мы с Денисом расстались окончательно, то мне абсолютно плевать на эти дурацкие фотографии. Пусть думает обо мне, что хочет. Тогда и Кирилл мне не угроза. Пошлю всех подальше и уеду к себе домой, – мысли скакали в голове как дикие кони. – И все же мы с Денисом расстались или нет? Сейчас же позвоню ему на сотовый и спрошу. И будь что будет. А может, все же стоит сделать аборт? Как ребенок будет расти без Дениса? Без отца?»

Соня пару раз набрала заветный номер, но все без толку. Похоже, Денис действительно куда-то уехал или просто не хочет общаться именно с ней.

«Ну и пошел к черту!» Она снова закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на внутренних ощущениях.

Ничего нового или непривычного Соня не почувствовала. Любви к предполагаемому ребенку не было тоже. Одно раздражение.

«Так что же мне делать? – в сотый раз спросила она саму себя. – Что?»

Олег не доехал до конспиративной квартиры Кирилла примерно квартал. Заглушил мотор и на «нейтралке» проехал пару метров. Потом остановил машину и выбрался на оживленную улицу. Под ногами отвратительно чмокал разжиженный специальной солью снег, оставляя безобразные узоры на обуви.

Олег ненавидел эти беловато-желтые пятна, уродующие ботинки, и старался на своих двоих передвигаться как можно реже. Но сегодня совершенно другой случай. Сегодня был именно тот день, когда Олегу наконец необходимо было принять решение.

Олег перепрыгнул поваленную урну и завернул в небольшой дворик, заканчивающийся тупиком. В далекой юности, которая протекала именно в этом неприметном дворике, Олег любил оставаться один и не спеша размышлять. Как правило, ему в голову приходили дельные мысли.

Вот и сегодня, повинуясь многолетней привычке, Олег подошел к новенькой металлической лавке с отломанной спинкой и разгреб снег руками. Показался синий каркас, на который были привинчены три деревянные перегородки, служившие сиденьем.

Олег немного замешкался, разглядывая грязные деревяшки, а затем махнул рукой и присел.

Прямо перед глазами возвышалась небольшая стена из грязно-бурого кирпича. Таинственное здание, простоявшее здесь более сорока лет, так и не изменилось.

«Интересно, – впервые об этом подумал Олег, – что здесь может находиться? Магазин? Вряд ли… Склад? Тогда где подъездные пути, машины и все такое… Нет, это что-то другое».

Неприметное здание так заинтересовало Олега, что он на пару минут забыл и о Денисе, и о Кирилле, а погрузился в свое детство.

Олегу было около десяти лет, когда совершенно неожиданно заболела его мать. Вообще-то, у него была самая обычная интеллигентная семья: мама – учитель, папа – инженер. Да и сам он был самым обычным среднестатистическим, так сказать, ребенком. Не высокий, не низкий, худенький, с большими просвечивающими на солнце ушами. Учился тоже так себе, несмотря на все старания матери.

Олегу долго ничего не объясняли, мать теперь постоянно находилась дома, отец все чаще куда-то уходил. Но привычный уклад семьи еще нарушен не был – поэтому маленький Олег и не почувствовал надвигающейся беды. А когда мать тихо умерла в одну из душных июньских ночей, он сначала даже не поверил – не может же так просто человек взять и умереть?

На кладбище Олега не взяли, он ждал тогда отца во дворе, тупо разглядывая эту самую же грязно-бурую стену. Куча понаехавших на похороны неизвестно откуда теток-бабок громко причитала и гладила потными ладошками коротко стриженную мальчишечью голову.

Через неделю они навсегда исчезли из его жизни, но зато теперь в ней поселилась пустота. Отец, присутствие которого Олег замечал только лишь вечерами, все чаще не ночевал дома. Спустя три месяца он привел к ним в квартиру молодую, но уже полную женщину с огромными рыхлыми боками.

– Нина! – фальшиво улыбаясь, представилась она мальчику.

Еще через неделю, когда отца не было дома, тихая полная Нина ударила Олега наотмашь за то, что он не помыл за собой посуду.

– Гадкое отродье, – прошипела женщина. – Я тебе в домработницы не нанималась.

В тот же день, после того как Олег все рассказал отцу, его в первый раз в жизни выпороли ремнем.

– Будешь знать, как на мать наговаривать, – пыхтел отец, прохаживаясь ремешком по худенькой мальчишечкой попке.

И тогда Олег замолчал. Насовсем. Молчал он и когда отец спустя год повел рыхлую Нину в ЗАГС. И когда всю ночь напролет веселились пьяные гости, справляя разудалую свадьбу. Вскоре появившийся малыш с отвислыми Ниниными щеками и отцовым лбом вытеснил Олега из жизни отца окончательно. И тогда его определили в школу-интернат. Теперь дома Олег появлялся лишь по выходным дням, чем ужасно сердил тучную Нину.