«множественные убийства» для обозначения последовательности убийств, совершенных одним и тем же человеком. Упоминания о «серийных убийцах» начали появляться в сообщениях средств массовой информации только в 1980-х годах, и ученые и сотрудники правоохранительных органов до сих пор продолжают обсуждать точное определение термина. Федеральное бюро расследований США, например, считает серийным убийцей любого, кто убивает двух или более человек по отдельности, и мотивом его являются деньги, секс или извращенное удовольствие от причинения боли другим.

В отличие от массовых убийц, которые убивают градом выстрелов, серийные убийцы выискивают своих жертв, тщательно планируют, как и когда действовать, и убивают в течение долгих месяцев или даже десятилетий.

Это исчерпывающе описывает подход[32] Крима. Как и многие серийные убийцы, он совершил по крайней мере один акт поджога в молодости. В восьми его убийствах прослеживалась закономерность: он подделывал рецепт или подсыпал в капсулы стрихнин, а затем обвинял в отравлении аптекарей или известных людей. Его жертвы без колебаний принимали таблетки или лекарства, которые он предлагал, ведь он был врачом, «человеком, которому можно доверять», и профессия защищала его от подозрений или давала ему время, необходимое для обвинения других и планирования побега.

Масштабы преступлений Крима никогда не удастся выяснить наверняка. За 15 лет он был осужден за убийства дважды, предстал перед судом за третье и был обвинен в убийстве еще трех человек. Он являлся главным подозреваемым в четырех других отравлениях. Сохранившиеся судебные протоколы и сообщения прессы убедительно доказывают, что он был виновен во всех этих убийствах. Вероятно, он пытался убить Луизу Харви и других людей, которым было плохо после приема предоставленных им лекарств. Крим начал свою преступную жизнь с поджога и нелегальных абортов, а затем перешел к убийствам, подлогу и шантажу, чтобы замести следы или попытаться извлечь выгоду. Впрочем, нет никаких доказательств того, что ему удалось провернуть какую-либо из своих схем шантажа. Прибыв в Лондон в 1891 году, он усовершенствовал свою технику. Помещение стрихнина в желатиновые капсулы маскировало его горький вкус и задерживало действие яда до тех пор, пока врач не сбегал. Крим превратился в машину для убийств. Если бы он не провел почти 10 лет в тюрьме или если бы Скотленд-Ярду потребовалось на несколько недель или месяцев больше, чтобы понять, что он и есть отравитель из Ламбета, нет никаких сомнений, что он унес бы больше жизней.

Лишь одна из 10 известных или предполагаемых жертв Крима не была женщиной. Сексизм и лицемерие конца XIX века служили его невидимыми сообщниками, загоняя уязвимых и отчаявшихся существ в его лапы. В 1990-х годах канадский ученый Ангус Макларен подготовил окончательное научное исследование преступлений Крима. Он тщательно изучил архивы Скотленд-Ярда, чтобы выяснить, почему он убивал и как его поймали. Он считал Крима «больным порождением своего общества». Британские законы о браке и разводе навязывали двойные стандарты, которые были весьма красноречивыми. Мужчина мог добиваться развода на основании супружеской измены, но женщине нужна была дополнительная причина – оставление супруга, жестокость, даже изнасилование, – чтобы закончить неудачный брак. До 1870 года женщина отдавала все свое имущество под контроль мужа в день свадьбы и больше не имела над ним власти. Преступления, связанные с проституцией, предусматривали наказание только для женщин – мужчины не несли ответственности за аморальную связь. Тысячам жительниц Лондона ежегодно предъявлялись обвинения в «приставании к мужчинам с целью занятия проституцией», но меры против их клиентов принимались редко. До середины 1880-х годов британская полиция, действовавшая в районах вблизи военных баз, даже имела право арестовывать подозреваемых проституток и заставлять их проходить лечение от заболеваний, передающихся половым путем. Законы о заразных болезнях разработали для защиты солдат и матросов, однако правительство ничего не делало для выявления инфицированных мужчин или предотвращения распространения ими болезней.

Повсеместный сексизм и неравенство того времени изолировали от социума как проституток, так и беременных незамужних женщин, низводя их до уровня отбросов общества.

Женщины приходили к Криму в поисках лекарств, вызывающих выкидыш, ведь только аборт помог бы им избежать позора или «живой смерти», связанной с рождением внебрачного ребенка. Бедность, безработица и ограниченные возможности незамужних женщин подталкивали или заманивали их в проституцию. Газеты называли их то «несчастными», то «униженными», объектами жалости и презрения. Однако в извращенном сознании Крима проститутки были не просто плохими или аморальными. Они были меньше, чем люди, – «скот», который нужно убить, «угроза», которую нужно искоренить. «Деградирующие и уязвимые, жертвы Крима в Ламбете, – как с оттенком угрызений совести отметили в The South London Chronicle, – тщетно молили о защите». Им мало что могли предложить. Некоторые из сотрудников Скотленд-Ярда, преследовавших Крима, в частном порядке осудили «характер и привычки» его жертв, обвинив их в том, что полицейское расследование зашло в тупик.

За именами каждой из известных или предполагаемых жертв Крима скрывалась история трудностей, борьбы или отчаяния. Беременность Флоры Брукс ускорила ее брак с человеком, который, вероятно, и стал ее убийцей. Кэтрин Гарднер, Мэри Энн Фолкнер и Элис Монтгомери были молодыми одинокими женщинами, за гроши работавшими горничными или официантками, когда обнаружили, что беременны. Эллен Стэк, чикагская горничная, которая искала у Крима лекарство, способное спровоцировать выкидыш, очевидно, тоже считала, что беременна. Матильда Кловер в 27 лет уже была хронической алкоголичкой, но изо всех сил старалась самостоятельно вырастить ребенка и думала, что нашла щедрого мужчину, готового ей помочь. Элис Марш уволилась с работы горничной и переехала в Лондон со своей подругой Эммой Шривелл якобы для работы на фабрике по производству печенья. Шривелл год прожила с мужчиной, прежде чем приехать в Ламбет, хотя на тот момент ей и было всего 18. Эллен Донворт забеременела в 16 лет, но ее ребенок умер вскоре после рождения; она занялась проституцией, когда потеряла работу на заводе по розливу безалкогольных напитков. Девять женщин, которые заслуживали защиты, понимания и сочувствия, но терпели только безразличие и стыдились своей судьбы. Девять жизней, которые оборвались по прихоти жестокого доктора.

Серийные убийцы и сейчас продолжают нападать на маргинальных личностей: секс-работниц, бездомных, беспризорников, наркоманов, сбежавших подростков.

Многие ведут жизнь, полную отчаяния и риска, и этот образ жизни заставляет опасаться полиции, что делает их уязвимыми для нападений. Если они исчезнут – и если предположить, что есть кто-то, кто может сообщить об исчезновении, – у полиции может не быть зацепок и стимулов для расследования.

Американский криминолог Стивен Эггер описал таких жертв как «почти мертвых» – людей, не представляющих особой важности или ценности для общества; людей, чьи смерти считаются менее важными, чем