словно бы расплющенную переносицу. А второй, кого возраст лишил шевелюры, воспользовался обычной потрепанной бейсболкой с надписью на русском «Курильщик со стажем», которую надвинул на нос.

— Добрый день — на очень хорошем русском произнес чубатый — Я Зурло Канич. Моего друга зовут Анло Дивич.

— Граждане Луковии? — уточнил я.

Старики чуть удивленно глянули на меня и синхронно кивнули.

— Хорошо — скупо улыбнулся я, опуская перед собой разномастное собрание листков, мое главное и регулярно пополняемое сокровище, что я оберегал как мог, таская всегда с собой завернутым в пакет — Я правильно понял, что вы хотите нанять меня в качестве проводника?

— Верно, добрый челос.

— Челос?

— Человек.

— Запомню — ответил я, вписывая новое слово в верхний чистый лист — Позвольте пару вопросов?

— Так ты согласен? — заторопился Зурло.

— Возможно — отозвался я, вписывая в другой листок «Зурло Канич, мужчина, иноземец» — Но сначала я должен задать несколько вопросов.

— Для чего?

— Чтобы ответить — возьмусь я за это дело или нет.

Старики переглянулись и снова кивнули:

— Справедливо.

— Справедливо — подтвердил и я — Начнем с простого. Зурло Канич. Возраст?

— Семьдесят семь.

— Во время тюремного срока третий рычаг дергали как? Выберите один из трех вариантов ответа, пожалуйста. Первое — не дергал совсем. Второй — старался не дергать. Третий — дергал постоянно.

— Это что за вопрос-то такой?

— Стандартный анкетный опрос — скучным официальным голосом ответил я, массируя виски — Это тайна? Я лезу в личное?

— Нет, но…

— Ваш ответ?

— Всячески старался не дергать.

— Хорошо — кивнул я и в строчку посвященную «Зурло» вписал возраст, а затем добавил «старался не дергать, выглядит в меру энергичным». Теперь Анло Дивич. Ответы на те же самые вопросы, пожалуйста. Мне повторить?

— Нет. Анло Дивич, семьдесят три, всячески старался не дергать. Я смиренный.

— Спасибо — записав данные, добавил «в меру энергичный» — Продолжим. Как оцениваете свои силы? Как быстро приходит усталость?

— Быть может добрый Охотник все же соизволит пояснить к чему эти вопросы? Ведь мы…

— К тому, что я не поведу тех, кто не пройдя и десяток километров остановится в изнеможении и откажется идти дальше — жестко отрезал я — Вот к чему все мои вопросы. Я не хочу быть тем, кто будет вынужден бросить в снегах не рассчитавшего свои силы старика. То есть — я забочусь о вас! Проблемы?

— Нет… благодарим от всего сердца, Охотник! — оторопело мигнул Анло — Благодарим! Мы поняли. Ты задаешь действительно важные вопросы.

— И ваши ответы?

— В нас достаточно сил, чтобы одолеть весь путь. Но с ночевками и приемами пищи.

— Хорошо — кивнул, переворачивая лист и сначала ставя на нем жирную точку, а затем надписывая на ней «Бункер».

У меня был листок с наметками дорожной карты, где я максимально точно отметил важные для себя точки. Но показывать эту карту старикам-иноземцам я не собирался. Вообще никому не собирался ее показывать. Такой вот я наполненный паранойей в меру ненормальный индивидуум.

На клетчатом листке отмечать было легко и я быстро набросал грубые очертания Столпа, ближайших к бункеру холмов, после чего вопросительно воззрился на потенциальных клиентов:

— Вы знаете дорогу, верно?

— Мы знаем путь! — торжественно кивнул Анло, взявший на себя инициативу — Знаем точно!

— Куда?

— Если стоишь спиной к выходу из Бункера, то влево.

— Влево — на листе появилась короткая изогнутая стрелка смотрящая на невысокую гряду снежных холмов — Хорошо. Теперь самое главное. Примерное расстояние до цели?

Чуть помявшись, пожевав губами, поправив козырек бейсболки, Анло наконец разродился тихим ответом:

— Около двадцати пяти или тридцати километров.

— Хм… — проставив над стрелкой цифру, я задумчиво откинулся на стуле и оценивающе оглядел стариков.

Я видел только двоих. Но их больше — тех, кто в возрасте почти восьмидесяти лет собирается преодолеть по снежно-ледяному торосистому бездорожью тридцать километров. Это при порывистом ледяном возрасте и реально жестком порой минусе. И это помимо воспоминаний о медведях, Гарпунере, скрытых под снегом трещинах и прочих опасностях.

— Мы полны сил! — поспешил добавить Зурло, видя мои сомнения.

— Ну-ну — сказал я, возвращаясь в исходное положение — Какова подготовленность к долгому переходу? Теплая одежда? Запас продуктов? Снегоступы? Небольшой запас продуктов? Лыжные палки. Веревка у меня найдется. Но остальным помочь не смогу.

— Мы полностью готовы к переходу — заявил Зурло.

— Почти — чуть дополнил Анло.

— Почему «почти»?

— Одна из наших чуть приболела — пояснил Анло — Ничего страшного, обычная простуда. Но шагать в снегах в таком состоянии… Дней через пять мы будем готовы выступить, Охотник. И я сразу же уточню — мы снабжены запасом продуктов, теплой одеждой, лекарствами, одеялами, снегоступами, палками, непоколебимой верой и железным упорством. При наличии надежного провожатого и защитника знающего тамошние опасности — мы дойдем!

После небольшой задумчивой паузы я глубоко вздохнул:

— Звучит оптимистично. Ладно. Вашу подготовленность я увижу, если придем к соглашению. Там сумрачно, там всюду белизна. Как мы увидим ваш Бункер?

— Несколько раз в сутки они зажигают голубые огни. Три огня у вершины высокой ледяной горы. Вход в Бункер — у ее подножия.

— Неплохо — признал я — Правда рискованно, но неплохо. И главный вопрос — цена. Что я получу за свою работу?

— Золото? — предложил осторожно Зурло и удивленно моргнув, увидев, как я снова поморщился.

— У меня несколько другие ценности — пояснил я — Меня больше интересуют знания. А если предметы — то предпочитаю медикаменты, работающие устройства, книги. Я согласен взять часть оплаты золотом. Скажем половину. Давайте так — считайте, что мы достигли предварительного соглашения. Через четыре дня я наведаюсь к вам в гости, и вы сделаете мне предложение. Хорошо?

Старики снова переглянулись и снова одновременно кивнули:

— Хорошо, Охотник.

— И вы должны понимать, уважаемые, что я могу повести и сделаю все, чтобы защитить от опасностей… но если вдруг у кого-то на морозе забарахлит старое сердце, разыграется ревматизм или скажет о себе еще какая-нибудь болячка…

— Мы понимаем, Охотник. И благодарим за напоминание.

— Всего хорошего — улыбнулся я, отодвигая записи и наклоняясь над остатками супа.

— Всего хорошего — вежливо произнес Анло и иноземцы пошли прочь. Я неотрывно смотрел им вслед, оценивая ширину и частоту шага, шаркают или нет, как держат спины и плечи, нет ли болезненной скособоченности.

Ну… если судить по увиденному, то эти двое дойти смогут. Но с частыми долгими остановками.

Но слово «смогут» не означает легкого пути для меня. Если я в это впутаюсь — я намучаюсь по полной программе. А я в это