— Это как же вас угораздило до такого додуматься?! — спросил Черевин, окончив разговаривать по телефону.

— Это был повод, чтобы проникнуть в квартиру посла и при необходимости снять фотографический портрет с бразильского переводчика.

— Снять портрет! И с какого места вы собирались снимать портрет?

— С лица. Но мы его не снимали. Посол нам готовый фотографический снимок всей миссии вынес. Ваш посыльный так быстро нас увез, что мы не успели взять его с собой.

— Карп, скажи тому, в санках, что в Аничков мы не едем, а он пусть едет туда, где взял этих двух, и заберет там групповой портрет бразильской миссии.

— Пусть скажет Луизе Ивановне, она знает, где, — добавил Артемий Иванович.

— Так значит это благодаря вам половина города с синими жопами ходит?

— Так точно, ваше превосходительство.

— И что же за чудодейственную вакцину вы колете?

— Сейчас купорос колем, — сказал Артемий Иванович. — Та дрянь, что у академика нашли, кончилась.

Черевин всплеснул руками.

— Так что, значит, и эпидемии никакой нету?

— Да какая уж тут эпидемия, — открестился поляк.

— А вы знаете, что вам за мошенничество полагается тюремный замок сроком до двух лет? Слава Гачковского спать не дает? Хорошо, я вовремя оглянулся, сейчас бы тоже с купоросной задницей ходил бы!

— Ну что вы, ваше превосходительство, мы бы не посмели!

— То-то! Не посмели бы… И прекратить это!

— Да мы уже вчера прекратили. Так замучились, что сил нет. Сегодня к вам собрались было с докладом, да тут ваш посыльный прилетел, заставил взять инструмент и к вам повез.

— И что же вы хотели мне доложить? — облегченно спросил Черевин, которому уже захотелось поскорее сменить тему.

— Вчера вечером мы по приказу вашего превосходительства обрядились извощиком и дамой у него в седоках, и отправились в Полюстрово к Сретенской церкви, куда должен был приехать капитан Сеньчуков. Внутрь церковного двора нам пробраться не удалось, но от местного мальчишки мы узнали, что там собрались все заговорщики для военных экзерциций и обучению нападать на Государя, каковое обучение производилось капитаном Сеньчуковым.

— Чего?! — воскликнул Черевин. — Да вы сами своего вибриона сверх меры объелись!

— Вибриона не существует, а вот заговор существует точно, — сказал Артемий Иванович. — Мы видели сквозь щель в заборе, как по командам «Нападай, бей царя!» заговорщики с неукротимой яростью бросались на чучело, устроенное во дворе, и с ненавистью избивали его кольями и кистенями, несмотря на царские регалии.

— Царские регалии были в процессии у участка, — поправил Фаберовский.

— Ай, — отмахнулся Артемий Иванович. — Они тоже были заговорщики, не зря же поп за нами из этой ряженой царской свиты мальчишку послал следить. А священник, отец Серафим именем, надеется после успешного переворота получить место настоятеля Свято-Владимирского собора и открыть в нем спиртовой завод, как это уже он сделал при полюстровской церкви, открыв завод «Бавария».

— А кто эти люди? — спросил Черевин. — Ведь это же, как я понял, не гвардия.

— По виду — самые подонки общества. Мало того, заговорщики хотят собрать в Полюстрово со всей губернии беспашпортных бродяг и учинить из них нечто казачьего войска во главе с атаманом, обрядив их в казенные полушубки с помощью пристава Полюстровского участка.

— А вы не врете, господа? — осторожно спросил Черевин, подавленный услышанным. — Я с ваших росказней уже в собственном рассудке сомневаться стал, даже вот профессора вызвать решился. То, что вы говорите, как-то не укладывается в голове.

— Вот истинный крест! — Артемий Иванович перекрестился. — Своими глазами видели!

— У меня тоже сведения не радостные, — сказал генерал. — Полковник Секеринский выяснил, что ваш капитан Варакута с Патронного завода был связан с мартовским покушением 1887 года, но не привлекался по недостатку улик. И что самое интересное, на процессе Шевырев хвастал, что всегда знал маршрут, которым поедет Государь. Я еще тогда предположил, что эти сведения Шевырев мог получать от великого князя Владимира Александровича. Но никаких прямых связей у Шевырева с великим князем быть не могло, зато Варакута, тогда еще поручик, в то время делал какие-то работы у Его Высочества во дворце и жил в соседней с Шевыревым квартире на Надеждинской. Так что его связь с ремонтными работами во французском посольстве, которые проводит контора двора Его Высочества, кажется очень подозрительной.

— И эти провода, торчащие из общей стены его квартиры и консульства… — сказал Фаберовский.

— Получен также ответ на запрос в Одессу о жене пристава Сеньчукова. Оказывается, ее отец, Иосиф Минус, будучи хозяином аптеки на Канатной, продавал азотную кислоту народовольцам, за что подвергся аресту жандармским полковником Катаниным. И только вмешательство его будущего зятя, помощника одесского полицмейстера Сеньчукова, позволило ему остаться безнаказанным. Вот так, господа.

* * *

— И что же вы теперь намерены делать? — спросил Черевин, когда Карп поставил на стол кофейник и генерал пригласил их испить кофею. — Какие у вас планы по нашей служебной части до вечера?

— Мне, ваше превосходительство, в церковь надо заехать, справку о говении забрать, — сказал Артемий Иванович. — Свадьба же у меня через пять дней.

— Это съезди, это хорошо, — сказал Черевин и вздохнул мечтательно: — Эх, давно я на купеческих свадьбах не гулял!

За окном раздался грохот пушечного залпа, затем другой и третий, вторя им, зазвонили колокола в церквях. Залпы следовали один за другим, казалось, что город подвергся артиллерийской бомбардировке.

— Господи, помилуй! — вскочил Артемий Иванович, расплескав кофе из чашки. — Началось!

— Сиди уж! — сказал Черевин. — Еще пока не началось. Очередного Константиновича крестят. А вот сегодня вечером мы должны быть наготове. Вчера я, благодаря вашим сведениям, отговорил Государя от поездки в театр. Но об этом никто не знает. Поэтому, если на сегодняшний день что-то намечено, заговорщики там соберутся. Так что действовать будем так: езжайте за своими справками — оно, отговев, и помирать легче, ежели что, — попрощайтесь с невестой, а к семи подъезжайте к Мариинскому театру. В комнате полицмейстера вас будет ждать начальник дворцовой полиции полковник Ширинкин. Он проведет вас в театр, а также познакомит с вами чинов охранной стражи и жандармов. Оружие вы купили?

— Есть у нас револьверы, — сообщил Артемий Иванович. — Только они дома остались. Нас же к вам чуть не из постелей приволокли.

— Господину Фаберовскому будет устроено место в литерной ложе «С» по правую сторону на галерее у кулис. Господин Владимиров будет сидеть на балконе прямо над императорской ложей за орлом. Хотя Государя не будет, все положенные случаю чины охраны и жандармского корпуса будут находиться на своих местах, чтобы злоумышленники могли думать, будто Его Величество намерен приехать ко второму действию. При выходе злоумышленников из театра они будут подвергнуты обыску и допросу. На всякий случай я распорядился усилить конвой в Аничковом дворце, а также установить наблюдение за Морским гвардейским экипажем на случай, если Алексей Александрович тоже состоит в заговоре, а также за всеми гвардейскими частями в городе, подчиняющимся Владимиру Александровичу. Вашей задачей будет высмотреть до первого антракта всех известных вам подозрительных лиц, буде они объявятся в театре. Но главное, заговорщики должны заметить, что на месте обычных охранников сидите вы — люди, которые выслеживают их и знают их в лицо. Стало быть, они поймут, что мы собираемся их опередить, и попытаются опередить нас. Им будет чрезвычайно важно избавиться от вас до того, как вы сможете указать их, и их повяжут. На их месте я бы попытался во время представления заколоть вас в ложе. Верно, Карп? В случае чего кричите жандарма, они будут ходить по коридору. Если к концу первого действия вы будете живы, полковник Ширинкин и я будем ждать вашего доклада, и до этого момента ни один человек не покинет театр.