— Понятно, — торопила его Женя. — А что потом? Как же вы их напоили? И что это за лекарство?

— Дело подошло к семи часам, а в это время по уже давней традиции вся охрана ужинала. Причем обе смены — в это время они, значит, ужинали, а потом одни домой шли, а другие на вахту заступали. Всего в особняке было два охранника: один в каптерке у входа, а второй — в аккумуляторной. Все видеокамеры от автономной электростанции работали. Так вот, за ужином я и напоил тех, кто на смену пришел. Они вскоре и уснули. А лекарство это — снотворное, нембутал называется.

Женя кивнула, услышав про лекарство, но для конспирации заговорила про то, как уснули охранники.

— Это я сразу увидела, — заявила она.

— Вот этого я и боялся, — признался Владимир Петрович. — Горничная сказала, что Красовский с экранов глаз не сводит! Если бы он заметил что-то подозрительное, тогда нам всем точно плохо бы пришлось. Но все же прикинул и решил, что это единственный шанс!

— На авось, значит, — усмехнулся Федор. — Самый железный принцип! И мой любимый! Как увидел я, что мой новоиспеченный надзиратель начал носом клевать — очень этому обрадовался и сразу заподозрил, что это Владимир Петрович мне привет передает! Ну, думаю, еще бы этим приветом воспользоваться! Но как? Рот заклеен, наручники на руках! Полный комплект! — Он с досадой махнул рукой.

— А я, — вмешался Владимир Петрович, — время заметил и через час тихонько в каптерку пришел. Про камеру я, конечно, знал, но мы с Федей приспособились. Все делали частями, как она двигалась. Вот тут мы поволновались, когда я снял липкую ленту, которая рот Федору закрывала, — без этого никак нельзя было обойтись, по моему разумению, я был уверен, что Федя сообразит, что делать дальше, и скажет мне об этом. А для этого надо было липучку эту снять.

— Да, — засмеялась Женя, — я тогда на седьмом небе от счастья была, когда увидела, что Федор без заклейки этой дурацкой лежит!

— Вот-вот, — подтвердил Федор. — Мы этого и боялись!

— Чего этого? — обиделась Женя.

— Ты сама знаешь чего! — отмахнулся от нее Федор. — Что из-за твоей радостной физиономии Красовский поймет, что что-то не так, и повнимательней присмотрится к монитору!

— Но ведь все обошлось! — гордо возразила Женя. — Я справилась со своей физиономией!

Все засмеялись.

— И все же Федя совершенно прав, — продолжал Владимир Петрович, — мы оказались в очень непростой ситуации! С одной стороны, нужно было менять положение Федора, делать его более подвижным, мобильным, но, с другой стороны, менять мы ничего не могли, хотя и имели для этого все возможности: как только Федор освободился бы, это не осталось бы незамеченным там, в кабинете, а значит, повлекло бы за собой усиление охраны! И полный провал наших планов. А пока он лежал без движения и связанный, в особняке было два охранника да Власов. Прислугу мы в расчет не брали, так как это были только две женщины. Почему Красовский не усилил охрану с самого начала, ума не приложу! Но, наверное, и в этом нам повезло тоже. Он, видимо, решил, что сопливая девчонка и безоружный милиционер опасности для него не представляют.

— Как только Владимир Петрович успешно завершил операцию по освобождению моего рта, — продолжил мысль Федор, — я, естественно, заговорил. И первым моим желанием было освободить руки и получить возможность свободно передвигаться. Для этого я попросил Владимира Петровича через мою рацию, которая лежала в каптерке, связаться с Сашей и, предупредив его о работающих камерах и включенных мониторах, попросить прийти к нам с ключами от наручников. Он молодец, сделал все по высшему классу. И, придя к нам, естественно, дополнил картину того, что у вас происходило, а кроме того, мы получили возможность вас там слышать. Жень, честно скажу, когда я услышал, какую горячку ты порешь, я подумал, что ты перегрелась!

Женя засмеялась:

— Ты был не далек от истины! Мне самой периодически начинало казаться, что я отключаюсь! Только Лилька и ты приводили меня в чувство! Федь, а наручники вы что, сразу сняли?

— Нет, решили не рисковать. Смысла не было — все равно мне пришлось бы лежать, но без наручников он бы меня сразу просчитал.

— А чего вы ждали? — вмешалась Наталья Михайловна. — У вас был какой-то план?

— Да, Наташенька! — ответил жене Владимир Петрович. — Мы исходили из того, что, во-первых, надо нейтрализовать Власова и Красовского так, чтобы не спугнуть их при этом, а во-вторых, иметь возможность отсюда уйти. Как это сделать? Мы решили, что лучше всего обесточить дом. Власов наверняка выйдет из кабинета, чтобы узнать, в чем дело. А Федя получит возможность встать. Но оставался Красовский, который в случае малейшей опасности мог набрать нужный номер, и сюда приехала бы куча головорезов с оружием. Вряд ли мы успели бы далеко уйти.

— И что же вы решили? — удивилась Наталья Михайловна. — Лично я исходя из того, что ты мне сказал, не вижу не только вашего плана, но и вообще какого-то выхода!

— Нас всех приободрил Федя. — Владимир Петрович посмотрел на него с какой-то затаенной гордостью. — Расскажи, Федя, что ты почувствовал тогда!

— Что за тайны? — Пришла Женина очередь удивляться. — Ну-ка, выкладывай, к кому это там чувства у тебя проснулись?

— К тебе! — засмеялся Федор. — Мистика какая-то! Кто бы сказал, не поверил, что я на такое способен!

— Да на что способен-то? — Женя сгорала от нетерпения. — Федь, не тяни за душу!

— Понимаешь, вдруг я почувствовал, что надо ждать! Так ясно! Ну ни каких сомнений! Чего ждать — не знаю! Знаю точно одно: ждать и слушать тебя, ну, то, что ты там говоришь, Сашок мне комментировал! Конечно, к этому времени мы уже распределили все роли: Владимир Петрович шел по моей команде в аккумуляторную и делал там замыкание, а Сашок — на улицу, вешать «соплю» на их столб, чтоб тоже, значит, замкнуть. После этого он возвращается ко мне и открывает наручники. Был риск, что в темноте мы с Власовым разойдемся, и точно, разошлись. — Федор угрюмо усмехнулся.

— Федь, а как ты понял, что уже хватит ждать? — Женя смотрела на него сочувственно и пыталась отвлечь.

— А как женщина там у вас какая-то заговорила, так я сразу ребятам команду дал, чтоб приготовились, а то, думаю, не поймешь, откуда там кто появляться начал! А потом, когда Красовский заорал, да так, что у нас рация фонить начала, я понял: пора!

Все дружно рассмеялись. Смерть Красовского никого не печалила. Лиля тоже порозовела и улыбалась вместе со всеми. Женя, мельком взглянув на нее, поняла, что приключения кончились только для них, а для Лили все только начнется: она лишилась всего сразу — дома, мужа, семьи и, похоже, здоровья. Именно последний пункт Женю волновал сейчас больше всего, потому что правду знала только она одна, Женя.

— Ну а остальное вы уже знаете: не успели мы погасить свет, как появилось новое солнышко — Наталья Михайловна собственной персоной — и всех нас ослепила! — Федор смотрел на нее с нежностью. — Все-таки, как вам это удалось?