— Боишься, что у меня вырастут рога и копыта? — Я ухмыльнулся.

— Нет, Геннадий, просто творения Паразита перестанут казаться тебе чем-то ужасным. Потом ты увидишь в них гармонию, поймешь, что эта сущность имеет право на существование и что твоя задача ему всячески способствовать. А затем ты станешь еще одной марионеткой. Как те несчастные на кораблях. Не сознающие, на чьей стороне сражаются, однако готовые умереть за жизнеформу.

— Да-да, ты говорил. — Я поморщился. — Стало быть, моя задача — не только добраться до точки Икс, но и не перейти на темную сторону Силы… Где она хоть находится — точка Икс? Не в жерле вулкана, надеюсь?

— Нет. — Олег нарочито махнул рукой, и в воздухе повисла объемная двухцветная картинка — бескрайняя пустыня с пологими, едва различимыми холмами. Один из холмов подсвечен. Видно, его и предстояло сровнять с землей.

— А фотографию слабо было сделать? — Я отвел взгляд от компьютерной реконструкции: все равно смотреть особо не на что.

— Облачность, — коротко ответил Наблюдатель. — Все полученные со сканеров данные будут занесены в компьютеры и катера, и скафа. Если вкратце, ось планеты наклонена под углом в сорок пять градусов. Атмосфера плотная. Воздух для дыхания не пригоден — содержание кислорода меньше пятнадцати, инертных газов более десяти процентов. Гравитация — ноль восемь земной. Химический состав почвы определить не удалось, но поверхность в районе высадки — твердая. Сам район высадки неподалеку от северного полюса. Температура около сорока градусов Цельсия — одна из самых холодных точек планеты. На экваторе намного жарче. Что-то еще?

Я пожал плечами.

— Тогда пойдем, у нас не много времени. — Олег четко, как на параде, повернулся. Иллюзия, звонко цокающая каблуками, — на удивление нелепое зрелище.

Мы прошли коротким коридором. Миновали шесть закрытых дверей. Крайняя левая вела в подобие ванной комнаты, остальные… кто знает. Может, за ними и впрямь какие- то помещения. А может, это просто картинки. Хотя не исключено, попытайся я войти в одну из них — и за дверью возникнет комната, обставленная полуиллюзорным интерьером. Забавно. Я провел с Наблюдателями столько времени. Жил по их указке. Убил одного из них. А по-прежнему не знаю почти ничего. Даже устройства кораблей…

Модель катера была незнакома. Блестящая черная капсула метра три в длину и около двух в поперечнике напоминала обсосанный леденец и ничуть не походила на «самолетик», который я использовал для полета на Аури. Но еще больше озадачил предложенный скаф кроваво-красного цвета. Пухлый, как комбинезон трехлетнего малыша, и жесткий, как хитиновый панцирь. При этом только две нагрудные пластины активной брони и ничего похожего на маскировочное покрытие.

— Вульгарно. — Я стянул с себя майку, сбросил на пол джинсы и принялся расстегивать замысловатые крепления. — А чем плох предыдущий?

— Ничем, — хмыкнул Олег. — Но для нынешней задачи он подходит меньше.

— Это почему? — Эластичная ткань подкладки приятно холодила кожу. Тугие ленты усилителей обтянули тело — отнюдь не лишние: костюм пожарника весил заметно больше боевых собратьев. — И, кстати, что-то не вижу встроенных плазменных турелей и непробиваемых бронепластин.

— Их и нет. — Олег был сама невинность. — Скафандр обеспечит максимальную защиту от того, от чего при неполной изоляции не спасет Тень: радиация, температура, агрессивная воздушная среда. Плюс очень мощный комп и очень чувствительные сканеры. Расширенный медблок. Максимальная надежность — все системы дублированы. А лазеры и броня… — Олег развел руками. — Если хочешь, возьми аннигилятор.

— Да уж возьму. — Я закончил возню с креплениями и запустил стандартный тест систем. Неуклюже повертел в руках показавшуюся игрушечной винтовку. Прицепил на пояс запасную обойму и после короткого раздумья еще одну. Краем глаза заметил движение: глянцевый бок капсулы разошелся, обнажив тесную кабинку.

— Пора?

— Пара минут есть. — В уголках глаз Наблюдателя собрались морщинки.

Пара минут. Что тут скажешь? Шутить — глупо. Прощаться нелепо. Просить совета — Наблюдатели сказали все, что считали нужным.

— Когда вернетесь, возведите в мою честь статую. Километровую. На какой-нибудь пустынной планете. И имя выбейте. Покрупнее. А когда земляне удостоятся чести летать меж звезд — подкиньте им координаты планеты, пусть поломают голову… — Говорить дальше стало невозможно. Дыхание перехватило, на глаза навернулись слезы — сами, я ничего не мог поделать.

— Ты так и не понял, Геннадий. — Полуулыбка-полугримаса. — Мы не вернемся, даже если все пройдет идеально. Не уверен, что у нас хватит сил разорвать питающую Паразита пуповину. Поэтому мы будем бить в полную силу. Откроем максимально широкий канал. Без контроля. Без ограничений. И сгорим. Поток Теней, прошедший через распахнутые врата, сотрет нас, как стер бы тебя, как, надеюсь, сотрет Паразита. Хотя бы его часть.

Голос Олега прервался. Секунду я смотрел Наблюдателю в глаза, а потом молча полез в капсулу.

В нашем мире не так много слов, которые один смертник может сказать другому.

* * *

Катер падал в пустоту. На обзорных экранах чернота. Альтиметр отсчитывал расстояние до поверхности. Если расчеты верны, осталось меньше километра. Скоро капсула начнет торможение.

Надо начинать. Я откладывал пробуждение споры до последнего, но тянуть уже некуда. Да и, сказать по правде, частица меня была рада, что этот момент настал. Поддержание теневой завесы вымотало настолько, что даже страх перед изломанной реальностью стал блеклым, беспомощным.

Давление. Я ощущал его каждой клеточкой тела. Пассивное, не пытающееся смять скорлупку тьмы, и в то же время пронизывающее насквозь. Безграничная мощь — чужая, способная раздавить не только меня, но и весь мир. Казалось невероятным, что мы зашли так далеко. Подобрались к самому сердцу Твари.

Отважному муравьишке осталось совсем чуть-чуть: пересечь реку. И вот он, взобравшись на сухой лист, отчаянно гребет лапками и надеется, что безразличное к его усилиям течение случайно не увлечет на дно утлое суденышко.

Пятьсот метров.

Я прикрыл глаза и попытался расслабиться. Меня по-прежнему подташнивало. Голова была ватная. Зудела кожа. Мышцы затекли, хотя не прошло и пятнадцати минут, но возможности размяться не было. Такое ощущение, что кабинку подгоняли под размер красного скафа: поелозить и то сложно.

Там. Пам. Там. Пам. Я услышал знакомый ритм почти сразу, ни малейших усилий не потребовалось. Вместе с ним пришло легкое жжение. Заслезились глаза. Однако отзвука далеких тамтамов было недостаточно. Если я и впрямь собираюсь дурить Паразита, ритм должен слиться со мной, стать моей частью. Как во время убийства Наблюдателя…

Я сосредоточился на монотонных ударах. Там-пам, там-пам. Громче, четче, ближе. Жжение усилилось, закружилась голова. Вместе с тем я не чувствовал, что музыка уводит, дробит сознание на бессвязные осколки. Там-пам, пам. Там-пам, пам, сердце забилось в унисон с барабанами. Или они подстроились под сердечный ритм.