очень хорошо с этим справился.

Она усмехнулась.

— Что ты сделал, пригласил её остаться на ночь?

— Нет, — сказал я, хотя это именно то, что я имел в виду. — Я только спросил, смогу ли увидеть её позже, потому что она спешила. Но она сказала «нет».

Моя сестра пожала плечами. — Ты не можешь винить её, Декс. Если ты хочешь вернуть её, ты должен дать понять, что что-то изменилось.

— Я знаю, — сказал я, постукивая письмом по ладони. — Я думаю об этом.

* * *

Хотя у меня не было особенного аппетита, я поужинал с Бри и Джастином и около восьми направился домой.

Добравшись туда, я пятнадцать минут пялился на конверт лежавший на столе, прежде чем набраться смелости и вскрыть его. Я сделал это не столько из любопытства, сколько для того, чтобы доказать себе, что я всё ещё могу делать трудные вещи.

Развернув напечатанные страницы, я начал читать.

Дорогой Декстер,

Мне жаль, что это письмо написано не от руки, но я попросил Глорию напечатать его для меня, потому что мой почерк слишком неровный, а я хочу, чтобы каждое слово было чётким.

Я не виню тебя в том, что ты не пришёл повидаться со мной. Будь я на твоём месте, не думаю, что я бы тоже пришёл. На самом деле, я был на твоём месте много лет назад, когда умирал мой собственный отец. Он не просил о встрече со мной, и я не поехал. Не могу сказать, что сожалею об этом, но иногда мне интересно, чтобы он сказал, если бы я увиделся с ним тогда.

Я много думаю о том, чтобы я сказал тебе, будь ты здесь. Я знаю, что не был тебе хорошим отцом, и я бы сказал, что сожалею об этом. Этих слов не было бы достаточно, но я бы имел их в виду. Я имею их в виду.

Я бы сказал тебе, как я горжусь тобой. Ты сделал всё, что обещал. Мужчина хорош настолько, насколько он сдерживает своё слово, а это значит, что ты — самый лучший мужчина.

Бри говорит, что ты невероятный отец, и я ей верю. Я вижу, что она тоже замечательная мать, такая же, какой была твоя. Она всегда поражала меня своим терпением, добротой и щедрым сердцем. Я вижу так много от неё в твоей сестре, и я знаю, что она есть и в тебе.

Я сожалею, что не передал тебе ничего хорошего. Я никогда не знал, как стать хорошим отцом, и теперь понимаю, что слишком боялся потерпеть неудачу, чтобы попытаться. Но если есть время передать тебе одну вещь, которой я научился, то вот что это будет:

Никогда не позволяй страху помешать тебе стать тем мужчиной, каким ты хочешь быть.

Когда ты оглянешься назад, что будет иметь наибольшее значение?

Папа

Сначала я разозлился и хотел скомкать письмо и сжечь его. Его сожаления не были моей проблемой.

Но как только я овладел собой, я сделал несколько глубоких вдохов и перечитал его ещё раз. И ещё раз. И ещё раз. В конце концов гнев рассеялся, и я уступил, заглянув немного глубже.

Он не просил прощения, не умолял меня явиться, не возлагал на меня никакого бремени — он просто хотел, чтобы я получил от него хоть что-то, что не было бы дерьмовым, один совет, который мог бы мне послужить.

И я должен был признать, что совет был своевременным. Я позволял страху мешать мне стать тем мужчиной, которым я хотел быть.

Но это был вопрос в конце, который действительно не давал мне покоя.

Я снова надел куртку и вышел во внутренний дворик. Было прохладно, но прохладный воздух приятно обдувал мои лёгкие и лицо. Я сидел там, пока не пришло время ехать за девочками, думая о том, о чём он спросил.

Когда я оглянусь назад, будет ли иметь значение, что я был достаточно силен, чтобы держать своё сердце взаперти? Гордился бы я этим? Стал бы я носить своё одиночество как знак почёта?

Или я бы вечно сожалел о том, что упустил ту, кого любил, и ушёл от той, кто делал меня счастливым, и всё потому, что хотел доказать, что могу?

Взглянув на это с такой точки зрения, я понял, как ошибался. Насколько заблуждался. И я не хотел провести остаток своей жизни с железной волей вместо того, чтобы быть счастливым.

Я понятия не имел, что принесёт будущее, но я любил Винни настолько, чтобы рискнуть ради нас.

Я любил её настолько, что поверил, мы действительно могли бы жить долго и счастливо.

И утром я скажу ей об этом.

Глава 28

ВИННИ

Поздним субботним утром мы пошли с мамой в салон на маникюр, который она запланировала в качестве сюрприза для меня.

Сначала я не хотела тратить время своего рабочего дня на личное удовольствие — я хотела проконтролировать сервировку стола во внутреннем дворике фермы «Кловерли», убедиться, что палатка установлена, обогреватели на месте и работают, связаться с шеф-поваром и обсудить с ней мои заметки на вечернее меню.

Но моя мама не хотела ничего из этого слышать.

— Ну, это всего один час. И тебе нужно немного расслабиться перед важным вечером, — ворчала она за завтраком. — К тому же я взяла отгул на утро только для того, чтобы провести его с тобой, так что тебе придётся иметь дело со мной.

В конце концов я сдалась, и мы отправились в город около одиннадцати. Когда мама регистрировала нас в салоне, я устроилась на розовом бархатном диване и достала телефон, чтобы отправить Элли быстрое сообщение.

Винни: Эй, мама устроила мне время для общения мамы с дочерью. Можешь забрать меня в 15:00 вместо 14:00?

Через мгновение я услышала своё имя.

— Винни здесь!

Я удивлённо подняла глаза и увидела Хэлли и Луну, мчащихся ко мне.

— Бог мой! Привет девочки! — Засунув телефон обратно в сумку, я поднялась на ноги, когда они налетели на меня.

Я засмеялась, когда они обняли меня за талию. Они были одеты в джинсы и толстовки на молнии, но их волосы были официально уложены: обычные прямые локоны Хэлли мягкими волнами рассыпались по плечам, а передние пряди были закручены назад и закреплены веточками гипсофилы. Локоны Луны были мягкими и блестящими, а на голове у неё была повязка, украшенная цветами.

— Вы обе выглядите прекрасно, — сказала