автора отмечают наличие других действующих сил: на отдачу от капитала влияют монополии и концентрация экономической власти; на доходы от труда влияют профсоюзы, коллективные переговоры, инфляция, монопсонии и даже несправедливое ценообразование на сырье из развивающихся стран. Оба обсуждают подходы Рикардо и Маркса, а Бронфенбреннер также рассматривает сторонников недопотребления (Сисмонди, Хобсона, даже Маркса) и предложенную ими связь между неравенством доходов и макроэкономическими циклами. Он также сетует на отсутствие интереса к распределению доходов и "спячку" этой темы в современном американском академическом сообществе. И Бронфенбреннер, и Пен представляют политику доходов (популярную в начале 1970-х годов как способ борьбы с инфляцией), налогообложение и государство всеобщего благосостояния. Хотя и не вполне убедительно, каждый из них пытается перейти от неоклассического ценообразования на факторы производства к распределению личных доходов. Обе книги указывают на рост доли труда в послевоенной Западной Европе и США как на опровержение Маркса (чей анализ, как показано в главе 4, предсказывал снижение доли труда), и обе уделяют значительное место кейнсианским и калецким макроэкономическим теориям распределения факторных доходов. Даже если макротеории распределения факторных доходов действуют на очень высоком уровне абстракции (подход Калдора, ставящего долю труда в прямую зависимость от решений капиталистов о сбережениях, пожалуй, лучше всего иллюстрирует их удаленность от реальности), они все равно поддерживают связь с классической экономикой и классовыми различиями.

Бронфенбреннер и Пен были очень хорошими писателями. Их книги пронизаны легким чувством иронии и особенно забавны в своих язвительных нападках на экономистов, которых они не одобряют. Для Пена это Калдор и Калецки, которых он критикует несколько раз, хотя и довольно несправедливо (хотя, по крайней мере, некоторые из менее известных работ Калецкого таким образом доводятся до сведения читателей). Пен также, что несколько странно, нападает на Маркузе и "новых левых". Презрение, с которым он относится к высказываниям Маркузе о выборе работы и досуга, "репрессивной толерантности", роли рекламы и т. д., возможно, оправданно; ошибка здесь в том, что он уделяет слишком много внимания авторам из "Новых левых", чьи работы имеют весьма малое отношение к исследованиям распределения доходов.

Одной из важных работ того периода - не написанной в столь увлекательной манере и не часто цитируемой сегодня, но поднявшей вопросы, которые остаются с нами на протяжении десятилетий, - стала книга Джеймса Мида "Справедливая экономика". В ней неравенство доходов рассматривается статически и динамически, и, таким образом, вводятся темы передачи преимуществ (и недостатков) от поколения к поколению, наделенности и ассортативного спаривания. Мид также пытается преодолеть (методологический) разрыв между функциональным и личным распределением доходов и гораздо больше, чем другие авторы, подчеркивает вклад доходов от капитала в общее неравенство. Это заставляет его отстаивать право собственности работников как способ расширить владение финансовыми активами и тем самым разорвать квазиавтоматическую связь между ростом доли капитала и увеличением межличностного неравенства.

Бронфенбреннер, Пен и Мид - немногие известные мне исключения из основного неоклассического подхода к распределению доходов. Иначе как можно охарактеризовать работу, проделанную в ту эпоху? Возможно, сказав, что в течение столетия, отмеченного двумя мировыми войнами, коммунистическими революциями по всему миру, огромным уничтожением собственности и "человеческого капитала", конфискациями, национализациями, гиперинфляцией, безработицей и принудительным трудом, неоклассические экономисты предпочли сосредоточиться на моделях бесконечно живущих агентов с гарантированными правилами завещания, с полным знанием всех будущих состояний мира, включая будущие решения всех других "агентов" - словом, они представляли мир, который с настоящего момента и до неопределенного будущего был полностью определен и известен как таковой всем участникам. Создавалось впечатление, что они хотели, чтобы их модель мира как можно больше отличалась от мира, в котором живут люди.

Три типа исследований неравенства при капитализме

Размышляя о трех элементах значимых исследований неравенства - политическом или социальном нарративе, теории и эмпирике, - мы переходим к вопросу о том, насколько соответствует им работа по изучению неравенства, проведенная в западных экономиках во время холодной войны. В общем, ни одно из этих трех требований не было выполнено.

В рассматриваемый нами период, примерно с середины 1960-х по 1990 год, в западных странах существовало три типа работ, посвященных неравенству: чисто эмпирические, чисто теоретические и случайные (или нечаянные) работы по неравенству.

Чисто эмпирические исследования. Как объяснялось в Прологе, эмпирические исследования не представляют для нас интереса, если они не отражают и не обусловлены некой базовой теоретической основой. Почти все эмпирические работы, выполненные в период холодной войны, не имели такой основы, и поэтому мы можем их игнорировать. Эта книга не является обзором эмпирических исследований.

Однако полезно кратко проиллюстрировать такие исследования на примере работы их наиболее значимого практикующего специалиста Тони Аткинсона. Аткинсон был английским профессором и студентом-математиком, который позже заинтересовался экономикой и, в частности, распределением доходов, и именно в этой области он внес важный вклад. Он был последователем очень строгой английской утилитарной традиции. Лучше всего это видно в известной работе 1970 года, в которой он ввел новую меру неравенства, полностью основанную на идее потери полезности, вызванной неравным распределением. Потеря полезности проистекает из того факта, что люди с более высокими доходами получают меньшую полезность от предельного доллара, чем люди с более низкими доходами. Следовательно, любой отход от совершенного равенства должен повлечь за собой потерю общей полезности, если предположить, что все люди имеют одинаковые вогнутые функции полезности - это означает, что для всех них предельная полезность потребления или дохода уменьшается в той же мере, в какой увеличивается потребление или доход. (Одинаковость функций полезности - это огромное и непроверяемое предположение). Работа Аткинсона является продолжением работы Хью Далтона 1920 года, которая, по сути, открыла все возможности, которые впоследствии исследовал Аткинсон. Чтобы быть ясным, Аткинсон никогда не отрицал важности работы Дальтона; более того, он написал (вместе с Андреа Брандолини) очень важное предисловие к переизданию работы Дальтона в 2015 году. Эта часть работы Аткинсона носит методологический характер, посвящена методам измерения неравенства и не представляет первостепенного интереса для данной книги.

Большая часть работы Аткинсона была посвящена эмпирике неравенства, и поскольку вначале и долгое время его интересовала только Великобритания, его ранние работы производят впечатление изолированности и парохиализма. Позже он начал работать с Франсуа Бургиньоном по Франции, а в конце концов совместно с Джоном Миклерайтом подготовил очень важный том по Восточной Европе. Ближе к концу жизни Аткинсон работал над данными о распределении доходов, подготовленными британскими колониальными властями и касающимися многих африканских колоний в первой половине XX века.

Отличительной чертой работы Аткинсона является его неослабевающий эмпиризм без вмешательства политики. Его