— Да. Она из древнейшего рода хранителей учения на Земле. Регул — Сердце Льва, это её военный псевдоним. Мужчины рода рождаются долгожителями, но имя рода несут женщины. Мужчины — хранители знаний. Они или всю жизнь проводят в монашеском безбрачии, или женятся, но только на женщинах рода. Женщины — носители знаний. Они сами выбирают себе мужей, но до заключения брака муж не должен знать, кто она такая. За Ригведами испокон веков охотились все проходимцы Галактики. Потому что только её дети, если они мальчики, будут долгожителями, а если девочки — носителями имени. Так что если ты её предашь, её ждет смерть. И победа в бою её не спасет. Род знает, как это сделать.

Он молчал. С гримасой нестерпимой боли на лице он сжигал листок за листком. И только когда и пепел был уничтожен, мать сняла дополнительную защиту.

— Иди, Ванечка, отдохни. Завтра тоже нелёгкий день.

Утром Ванда проснулась отдохнувшей. Но когда она вошла в гимнастический зал, поняла, что пришла сюда ради бассейна. Равнодушно оглядела тренажеры. Зачем теперь ей всё это? И вдруг между беговой дорожкой и станком для тренировки мышц увидела проём в стене. Подбежала, и перед ней открылся тот самый пляж, которым она любовалась из окна. Не помня себя от радости, она сбежала с лестницы, сбросила халатик (замечательный мягкий пушистый халат, который кто-то заботливо оставил около её кровати) и бросилась в море. Она плавала почти до изнеможения, потом выбралась на берег, надела халат, чтобы согреться, села лицом к воде, подтянув колени под подбородок, обхватила их руками и застыла в этой позе.

Он подошёл неслышно, как всегда, и сел рядом. Ванда повернула голову. Он был одет, как в тот вечер.

— Доброе утро, — сказала она без всякого выражения.

Он подвинулся ближе, обнял её за плечи и, склонившись к её уху, прошептал:

— Девочка, я тебя никогда не предам. Не предай и ты меня. Постарайся выжить в этой мясорубке.

Она молча положила голову на его плечо. И время остановилось для них.

— Пора! — прозвучал знакомый голос внутри неё.

Ванда вздрогнула.

— Не бойся. Привыкай к этому голосу. У тебя хороший слух, с другим голосом не спутаешь.

Он подхватил её на руки и легко понёс вверх по лестнице. Она молчала. Прижавшись щекой к его плечу, она смотрела на его счастливое вдохновенное лицо и думала: «Ради этого стоило жить. Ради этого можно и умереть».

Он принёс её прямо в гостиную, усадил в кресло. На столе стоял завтрак на двоих. Не нарушая молчания, они принялись за еду. Он смотрел на неё и думал о том, какая она трогательная и нежная в этой домашней одежде. И такую он любил её ещё больше, чем ту, сияющую. Он знал, что всей его жизни не хватит, чтобы насладиться всеми нюансами этой огромной любви, которая переполняла его.

— Ванда, выходи за меня замуж.

Она вздрогнула.

— Но, Иван, мне не нужна жалость. Я не боюсь смерти. А теперь — тем более.

Он подошёл к ней, встал на колени, взял её руки в свои и поднёс к губам.

— Ванда, я люблю тебя. Я никогда и никому этого не говорил. То, что я чувствую, не может прийти в жизнь дважды. Мы все можем погибнуть в этой битве. Но мне надо, чтобы ты хотела жить. Победить можно только во имя жизни. Будь моей женой. Я не могу пообещать тебе покоя. Но моя любовь, моя жизнь и наше счастье в твоих руках.

Она взяла его прекрасную голову в свои ладони. Заглянула в его потемневшие глаза и нежно их поцеловала. Потом положила свои руки на его, лежавшие у неё на коленях.

— Ванечка, ты же знаешь, ты же чувствуешь, что мы созданы друг для друга. Но теперь ты знаешь, что без Обряда наш брак не будет действительным, даже если его утвердит Глава Галактического Совета.

Иван вскочил, нахмурил брови, воздел руки к небу и грозным гневным голосом выкрикнул:

— Я думал, что я полюбил простую девушку. А меня угораздило влюбиться в самую недосягаемую женщину во всей Галактике, в Ригведу, носительницу древних знаний. Перед ней мало стать на колени, к ней нужно ползти, а она может отпихнуть тебя носком своей туфельки, и ты умрёшь. И поползу!

Он был прекрасен в своём гневе, но что-то неуловимое говорило о том, что он шутит. Она бросилась ему на шею и так же, как он чуть раньше, прошептала ему на ухо:

— Это что, первая семейная ссора?

Он обнял её и закружил по комнате. Оба счастливо смеялись. Они могли позволить себе, имели право на несколько минут абсолютного счастья.

Он поднес её к столу, поставил на ноги и ехидно сказал:

— Ну, прославленный астролётчик! Где же твой соколиный глаз? Ты что, не видела, что съела на завтрак?

Ванда ахнула. На столе был ритуальный завтрак, который будущие супруги съедали вдвоём перед церемонией. Во время завтрака будущий муж, какого бы высокого ранга он ни был, должен был дать согласие на церемонию Обряда. А она должна была пообещать, что не опозорит его. Но выполнять это обещание ЕЙ было не обязательно.

— Командор, это нечестная игра! Сначала задурить женщине голову любовью, а потом сказать, что она плохой профессионал! Ладно! Всё тебе прощаю, Ванечка! А теперь садись снова за стол. От завтрака не должно остаться ни крошки!

Когда всё было съедено и выпито, они проверили даже пол, не упало ли случайно что-нибудь. Но всё было чисто.

— Я ухожу. Мне тоже нужно переодеться. И ещё встретить гостей.

— Ванечка, поцелуй меня.

Он, уже сделавший шаг к двери, остановился. Он знал, почему она просит об этом. С тех пор, как он узнал, кто на самом деле эта девушка, в его душе не было покоя. И, несмотря на то, что мать уверяла его, что всё идёт как надо, он не знал, чем это закончится.

Он выполнил её просьбу, вложив в этот поцелуй всю силу своей любви, надежду, тревогу и страсть.

Ванда осталась одна. Она подошла к окну и с грустью посмотрела на море. Она знала: от конца завтрака до начала церемонии только час. Но не многие проживали этот час. Или умирал жених, нарушивший Закон своего или её народа. А чаще погибала жрица, нарушившая Закон. Она и была такой жрицей.

В какой-то момент она поняла, что в комнате кто-то есть. Она медленно повернулась к окну спиной. Оно