В своих мемуарах генерал Краснов пишет: «…В то время Дон был расколот на два лагеря – казаки и крестьяне. Крестьяне за малым исключением были большевиками. В тех местах, где были крестьянские селения, не прекращались восстания против казаков. Весь север Войска Донского, где крестьяне преобладали над казаками, города Ростов и Таганрог, селение Батайск, были обильно политы казачьей кровью в борьбе против крестьян и рабочих. Попытки набрать крестьян в донские полки заканчивались катастрофой. Крестьяне предавали казаков и дезертировали к большевикам, силой уводили с собой своих офицеров-казаков на пытки и на смерть…»

Перед лицом создавшейся ситуации, когда многие интеллектуалы из казаков симпатизировали Добровольческой армии, а германское командование, напротив, подталкивало к сепаратизму, Краснов всеми средствами пытался поднять боевой дух донских казаков. Именно в этот момент он активно подчеркивал разницу между ними и остальной частью России и напоминал, что «казаки всегда защищали свои казачьи права». Он не упускал случая напомнить казакам о добрых старых временах, когда они были полунезависимыми приграничными жителями и единственными обитателями этих мест – тогдашнего пограничья. По его настоянию Круг проголосовал за восстановление древнего – относящегося еще к XVII в. – названия региона, Всевеликое войско Донское, и его древней официальной печати с изображением пронзенного стрелой оленя и девизом: «Как ни быстр олень, а от казачьей стрелы не уйдет» (см. фото 35).

Однако при этом тщательно сохранялась и память о нерушимых связях с Российской империей. Я уже упоминал о том, что на параде по поводу открытия Круга были представлены регалии, дарованные войску Донскому русскими царями (фото 34). Еще один пример преемственности – тот факт, что офицеры и кадеты Донского кадетского корпуса продолжали носить на погонах вензель «А III» в память Александра III, в правление которого корпус был основан. На одном из имеющихся у меня документов стоит печать корпуса с надписью «Донской Кадетский Корпус Императора Александра III» вокруг изображения все того же пронзенного стрелой оленя, что и на фото 35. В этом нет никакого противоречия – претензии казаков на особый статус, включая земельные и другие привилегии, законным образом основывались на императорских эдиктах прошлых лет.

Подлинное отношение донского казачьего Круга к России и ее народу проявилось очень скоро. Через пять дней после опубликования Основных законов Круг выпустил указ от 7/20 сентября 1918 г., в котором содержалось послание дружбы к русским крестьянам соседней с Донской областью Воронежской губернии, находившейся в тот момент под властью большевиков. В послании, в частности, говорилось: «Мы очень хорошо помним, что мы плоть от плоти и кровь от крови русского народа. Мы ни на минуту не забываем, что судьба донских казаков тесно переплетена с судьбой русского народа и Российского государства».

Кроме того, указ продолжал: «Войсковой Круг часто заявлял, что до воссоединения с Россией, после восстановления там законного правления, казаки хотят лишь одного: охранять границы Войска путем занятия важных железнодорожных узлов и установления твердого порядка в этом районе».

Все это написано, очевидно, не антирусскими сепаратистами[79].

Двумя месяцами позже военная организация Центральных держав рухнула, и 11 ноября 1918 г. они вынуждены были подписать перемирие с западными союзниками. Германские войска, оккупировавшие Украину, стремительно разваливались; они избирали собственные советы и перестали подчиняться своим офицерам – точно так же, как восемнадцатью месяцами раньше это происходило в русской армии. Немцы перестали играть на Украине стабилизирующую роль, так как их единственной заботой теперь было убраться обратно в Германию.

По всей Украине начались восстания против германской марионетки – гетмана Скоропадского; Украина была ввергнута в состояние полной анархии. В ее восточной части, особенно в Донецком угледобывающем бассейне, с самого начала преобладали пробольшевистские настроения. В южной и центральной части бесчинствовали бандитские отряды самозваного анархиста и ярого антисемита Махно; они равно опустошали и грабили и села, и города. На западе гетман Скоропадский пытался некоторое время удержаться в Киеве, но вскоре сдался; уходящие германские офицеры тайно вывезли его из города.

1/14 декабря 1918 г. Киев заняли украинские сепаратистские войска так называемой Директории – националистического украинского правительства во главе с неким Петлюрой. Директория была сформирована теми же левыми группировками, которые годом раньше пригласили на Украину германскую армию – только для того, чтобы через два месяца немцы отстранили их от власти. Значительную часть петлюровских войск составляли уроженцы Австрийской Галиции (см. район А на карте Е).

Директория, однако, не смогла распространить свою власть на остальную Украину, и к январю 1919 г. большая часть ее территории оказалась в руках местных большевиков, готовивших почву для прихода красных. Главную ударную силу в них составляли пробольшевистски настроенные украинцы, бежавшие немного раньше с Украины от германской армии и гетмана Скоропадского.

23 января ⁄ 6 февраля 1919 г. сама Директория тоже бежала из Киева, оставив город Красной армии. Правительство сепаратистов провело в Киеве меньше двух месяцев; начиная с этого момента оно вынуждено было постоянно передвигаться по стране, скрываясь от преследующих красных, – поэтому его окрестили «правительством на колесах».

Весь левый фланг Донского казачьего войска вдоль украинской границы, который прежде не нужно было охранять, так как он находился под защитой германских войск, оказался открытым для красного охвата.

Работа у атамана переводчиком с английского после ноября 1918 г

25 ноября ⁄ 8 декабря 1918 г. в Новочеркасск прибыли первые представители Англии и Франции. Это были морские офицеры; они высадились в Мариуполе – примерно в 80 милях к западу от Таганрога – на Азовском море (карта Д) с целью прояснить ситуацию в регионе. Капитуляция Турции позволила наконец флоту союзников пройти через Босфор и Дарданеллы в Черное море. Атаман Краснов прислал за ними свой личный поезд, а затем организовал в Новочеркасске торжественную встречу и прием.

На официальном обеде в честь союзников генерал Краснов предложил тост: «За великую, единую и неделимую Россию! Ура!» За тостом последовало исполнение государственного гимна Российской империи[80].

Таким образом, можно убедиться, что стоило германской армии покинуть Украину – и сепаратистские тенденции на Дону тоже пропали.

Первая англо-французская миссия пробыла у нас всего несколько дней и уехала, чтобы доложить о результатах своим правительствам. Вскоре после этого началась регулярная переписка с британской миссией при штаб-квартире генерала Деникина в Екатеринодаре на Кубани; возглавлял миссию генерал-майор Ф. Пуль.

С самого начала, с приходом первых английских посланий, генерал Краснов начал приглашать меня для их перевода. Кроме того, я переводил на английский и его ответы – после чего к