на шаг назад. Но один из людей Майкла упирается руками им в спины, не давая шевельнуться.

— Послушай, Майкл, что бы это ни было, мы все исправим. Я обещаю, — говорит первый.

Я не знаю их имен. Мы никогда не знали.

— Если речь идет о расширении участка, который ты недавно купил, мы… мы можем поговорить с некоторыми людьми. Считай, что дело сделано, — продолжает тот же.

— Садитесь. — Майкл делает жест рукой. — Расслабьтесь.

Моя ладонь плотно прилегает к его, и я знаю, что он изо всех сил старается не сжать мои пальцы. Он кипит. Разъярен. Он хочет крови. И эти люди не заслуживают меньшего.

— Мы лучше постоим, — говорит другой, проводя рукой по седым волосам.

Его глаза кристально-голубые, такие спокойные, но при этом он злобен, как волны океана, набегающие во время шторма.

Лицо Майкла становится холодным.

— Я не говорил, что у тебя есть выбор. Теперь садись, — резко бросает он.

Их глаза расширяются, и один из его людей хватает каждого за ворот рубашки и усаживает на два уже стоящих стула.

Майкл берет меня за другую руку и притягивает к своей груди.

— Я никогда не смогу вернуть тебе то, что они у тебя забрали. Но я сделаю так, что они больше не смогут причинить тебе боль. Ты будешь смотреть, как они умирают. И они будут знать, почему.

— У-у-умираем? — заикается один из них. — Что мы наделали? Пожалуйста, Майкл, не делай этого.

— О Боже… — задыхается другой мужчина.

Но мы не обращаем на них внимания. Непреодолимое чувство благодарности захлестывает меня, и я обнимаю его.

— Спасибо! — Я разрываюсь от эмоций, бьющихся в моем сердце, переполняющих мое горло, сжимающих мой желудок.

— Тебе никогда не нужно благодарить меня ни за что. — Он отстраняется и берет мое лицо в свои руки, глядя мне в глаза.

И я чувствую ее, эту связь между нами. Она чувствуется в том, как будоражит мою душу. В том, как мое тело становится теплым и легким, как будто я парю.

Он целует меня нежно. И каждый раз это происходит как в первый раз. Он отстраняется, проводит большим пальцем по моему рту и, сделав долгий вдох, возвращает свое внимание к мужчинам.

— Итак, джентльмены…

Он небрежно снимает пиджак и передает его брату, расстегивает рубашку и стягивает рукава на крепких предплечьях. Его бицепсы напрягаются, толстые вены проступают под кожей.

— Перед нами стоит серьезная проблема, и я хотел бы знать, как вы ее решите.

— Пожалуйста, Майкл, — умоляет один из мужчин. — Что бы это ни было, клянусь, мы это решим.

Майкл подергивает подбородком в сторону нескольких своих парней, и они тут же лезут в большую черную холщовую сумку, обнаруживая там пару застежек-молний.

Как только они начинают их затягивать, мужчины начинают молить о пощаде, их глаза метаются по комнате. Но они должны понимать, что сбежать не удастся.

— Что это, черт возьми, такое? — спрашивает второй.

Они пытаются отбиться от парней Майкла, но это бесполезно, их руки легко связывают за спиной.

Майкл только и делает, что смотрит на них с издевательским выражением в глазах.

— Ты сумасшедший! — продолжает мужчина. — Я помог тебе, и вот как ты мне отплатил?

Майкл небрежно опускается на колени и достает пистолет с лодыжки. Мои глаза расширяются. Я даже не подозревала, что он там есть. Не задумываясь, он добирается до них и всаживает приклад в висок тому, кто только что говорил. Его голос пропадает, превращаясь в жалкие стоны.

— Теперь, Алан, — говорит Майкл другому. — Будешь ли ты, черт возьми, сотрудничать, или мне нужно сделать с тобой то же самое, что я сделал с Бобби здесь?

Алан поднимает руки.

— Нет. Только не убивай нас. Хорошо? Мы никому не скажем об этом ни слова.

Майкл хмыкает.

— Я знаю, что не скажете.

Он отходит в угол комнаты и не спеша подтаскивает к ним стул. Он опускает его прямо перед ними и устраивается в нем.

Бобби мотает головой из стороны в сторону, пытаясь прийти в себя.

— Ты ведь любишь свою жену, Алан?

— Я… да. Конечно.

— Хорошо. — Майкл похлопывает его по колену с жестокой улыбкой на лице. — А теперь представь, что Клэр похитили.

— Что? — Его глаза расширились. — Не трогай ее!

Из горла Майкла вырывается грубая усмешка.

— Я не тот, кто обижает женщин, Алан.

Он наклоняет его лицо к себе, его дыхание становится грубее с каждой секундой.

— Теперь, как я уже говорил. Представь, что ее похитили, продали в секс-торговлю, где мужчины платили за то, чтобы они делали с ней все, что хотели. Что они делали с тобой, детка?

Он поворачивается ко мне через плечо, и стыд заливает мои щеки.

— Все в порядке. — Нежность наполняет его взгляд, когда он поднимается и направляется ко мне.

Мой желудок подпрыгивает. Он сжимает мой подбородок в своей ладони, его брови изгибаются от волнения, когда он смотрит на меня сверху вниз.

— Мне очень жаль, детка, — шепчет он. — Но мне нужно, чтобы ты рассказала им, кто ты. Я хочу, чтобы они знали, что ты больше не одна. Что я теперь здесь. Что у тебя, Элси Марино, есть сила.

Я дрожащим голосом киваю, и, затаив дыхание, он закрывает глаза и целует меня в лоб, а затем снова поворачивается к ним. Он защитно держит меня за руку, и мы оба смотрим на тех, кто причинил мне боль. Я набираюсь смелости, несмотря на то что мое тело захлестывает страх, и повторяю все, что уже сказала ему.

— О Боже. Ты… — шепчет Алан, выпучив глаза.

И я должна признать, что, увидев шок на его лице, я не пожалела о том мгновенном ужасе, который испытала.

— Не смей, твою мать, обращаться к моей жене! — Майкл рычит, роняет мою руку и бросается к нему, нанося сильный удар в подбородок.

Из его губы хлещет кровь, он кричит, но Майкл не останавливается. Он бьет его снова и снова, словно одержимый. Как будто он выплескивает всю ярость, которая была заключена в бутылке.

Наконец он останавливается, все его тело содрогается от ударов.

— Майкл, мы… мы… я… — Второй мужчина наконец приходит в себя, его веки трепещут, пока он пытается сформулировать предложение.

— Нечего сказать? — В комнате раздается дьявольский смех Майкла, словно сам дьявол завладел им.

— Мне очень жаль, — плачет Алан, выплевывая кровь. — Мы не знали…

— Чего не знали? — Майкл втыкает пистолет ему в щеку. — Не знали, что она моя жена? Какая разница, чья она жена? Чья гребаная дочь?

Он снова и снова бьет