стонет, когда заглатывает меня полностью, и звук вибрирует до моих ноющих яиц.

— О, черт. Вот так. Посмотри, как ты прекрасна, стоя на коленях, так охотно ублажая своего мужа.

Она стонет, наклоняя голову, ускоряя темп.

Я наматываю ее волосы на запястье и веду ее все ниже и ниже, а затем снова вверх, в быстром темпе. От звуков, которые она издает, мне становится тесно, жаркое ощущение врезается в основание позвоночника.

— Мм… какая хорошая жена, так хорошо мне сосет.

Ничто и никогда не было так чертовски хорошо. Эта женщина, то, что она делает со мной…

— Встань, — требую я, откидывая ее голову назад, желая почувствовать ее вокруг себя, когда я кончу.

Но вместо этого она сопротивляется, глядя на меня стеклянными глазами, пока ее язык щелкает головку моего члена.

— Черт, детка, — шиплю я. — Продолжай так сосать, и я кончу тебе в горло, а не в киску.

Ее рука обхватывает мои яйца и сжимает их, и тогда я понимаю, что должен покончить с этим.

— Мне нужно кончить в тебя.

Я поднимаю ее на ноги за волосы.

— Ты такая красивая, — шепчу я, глядя в ее глаза, круглые и головокружительные от желания. — Ты — моя погибель. — Я хватаю ее за бедра и веду спиной вперед к кровати. — Мое благословение и мое проклятие.

— Майкл…, — вздыхает она.

Мои губы подтягиваются к уголкам, а сердце наполняется всеми теми чувствами, которые она вызывает во мне. Заставляет меня чувствовать.

— С того момента, как ты ворвалась в мою жизнь, я не мог думать ни о чем, кроме тебя. Это почти одержимость, а я никогда никем не был одержим за всю свою жизнь.

Она слабо задыхается, и я не спеша опускаю ее на кровать, сам оказываюсь сверху, бедра приветствуют меня, раскрываясь.

Я опираюсь на локоть, в ее взгляде плещется страсть, а мое нутро будоражит то, как сильно я хочу ее. Нуждаюсь в ней. Сжав член в кулак, я приставляю его к ее киске, и то, как дрожат ее губы, когда я двигаюсь, заставляет все мое тело вздрагивать, желая сделать это идеальным для нее, как и во все другие разы. Но почему-то сейчас все по-другому, и не только потому, что это наша брачная ночь.

Она хочет меня. Она хочет, чтобы мы стали семьей, и я готов на коленях умолять ее не уходить.

Я перевожу взгляд на нее и говорю ей все то, что она заставляет меня чувствовать.

— Ты знаешь, как долго я ждал тебя? — признаюсь я, глядя в ее затуманенные глаза. — Всю свою жизнь. — Я глажу ее губы своими, вдыхая ее воздух. — Я думал, что останусь один.

Она задыхается, насаживаясь на еще один дюйм моего члена.

— Что ни одна женщина не пройдет в мое сердце… — Я погружаюсь глубже, моя ладонь скользит вверх, сжимая ее затылок, пока я держу наши глаза соединенными. — Но ты, голубка… ты ворвалась сюда и почувствовала себя как дома, и теперь ты моя.

Я вхожу в нее на всю длину, когда она издает крик.

— И я каждой частичкой твой.

Я прижимаюсь губами к ее губам, улавливая волны ее стонов, а мои бедра с силой бьются в нее, желая, чтобы она почувствовала, что каждое мое слово — правда. Эта женщина, ее любовь к моей дочери, ее принятие нас, то, как она смотрит на меня… Я хочу всего этого. Я хочу будущего, о котором когда-то только мечтал.

— О Боже, Майкл. Сильнее, пожалуйста, — стонет она.

Я знаю, что ей нужно и как ей нужно. Я выхожу из нее одним быстрым движением и переворачиваю ее на живот. Я подвожу под нее ладонь, поднимая ее задницу в воздух. Она смотрит на меня через плечо, когда я возвращаю член на свое место и глубоко вхожу в нее.

Ее руки сжимают простыни, пока я расстегиваю галстук и вхожу в нее, одновременно поднимая обе ее руки и связывая их вместе у ее поясницы.

Мои пальцы скользят по ее позвоночнику, когда она выгибается, выкрикивая мое имя, и я хватаю ее за волосы.

— Ты кончишь для меня вот так, связанная и по моей милости.

Следующее, что я слышу, — это ее крики, когда она растекается по мне, и несколько секунд спустя я присоединяюсь к ней.

ГЛАВА 31

ЭЛСИ

Прошлой ночью я чувствовала себя его женой. Во всех смыслах этого слова. По тому, как он обнимал меня после того, как мы занимались любовью. Или трахались. Я не знаю, как это назвать. Может ли это быть и тем, и другим одновременно? Он брал меня во всех смыслах этого слова, но при этом заставлял чувствовать себя желанной и защищенной.

— Ты уверен, что тебе нужно идти? — Я притягиваю его к себе за лацканы костюма, притягиваю его рот к своему и жадно целую его, прежде чем оттолкнуть его, надувшись, зная, что он должен уйти.

— Прости, детка.

Медленно растущая ухмылка появляется на его грешном рту, пока он поправляет свой полосатый бордовый галстук.

— Если бы это не была срочная встреча…, — говорит он, его голос глубокий и ровный. — …я был бы дома с моими девочками. Но я должен быть там.

— Я понимаю. — Я снова притягиваю его к себе за рукав его стального серого костюма и целую его в последний раз.

Моя ладонь обхватывает любимый шрам, как будто я пытаюсь уберечь его. Он погружается в мои прикосновения, его глаза медленно закрываются, а улыбка растягивается по всему лицу.

— Я бы хотел, чтобы мне не нужно было уходить, — бормочет он. — Я бы провел всю ночь, снова познавая твое тело, а потом прижимал бы тебя к себе, пока ты засыпаешь.

И тут же пульсация в моей киске становится яростной, а мое сердце ускоряет ритм.

— Тогда поторопись домой. — Я зажимаю нижнюю губу между зубами.

Он обхватывает руками мою задницу, притягивая меня к себе.

— Поверь, я уже думаю о том, как вернуться домой к тебе.

— Пока, папочка. — София заходит в комнату, и мы мгновенно отстраняемся друг от друга, словно между нами полыхает огонь.

Она уже готова ко сну, на ней розовое пижамное платье, но нельзя не заметить огромного хмурого выражения на ее лице.

Не знаю, что за встреча происходит в восемь вечера, но при его работе все возможно. Я не стала спрашивать, где и с кем. Если бы он хотел, чтобы я знала, он бы