Короче, если воспринимать эту часть сна как пророческую, меня ждет невесть что.

И еще мне не нравится эта строчка про чужую голову на своих плечах. Не то совет не терять голову, не то – не меняться головами с кем ни попадя. Это как понимать? Забыть про кино и жить собственной жизнью? Нет уж, не дождетесь.

Жизнь может быть скучна. Кино обязано быть интересным.

Мне когда-то говорили, что в интересном кино непременно должно быть морское чудовище. Я считаю, в интересном кино должна быть азиатская красавица.

А без морского чудовища вполне можно обойтись.

В тот день с утра было очень жарко и солнечно. В Пятиклассник Алеша Соколов, отправленный родителями в Крым к бабушке, с утра ускользнул со двора на море. Вышел он пораньше, потому что не любил купаться на городском пляже, заполненном бледными курортниками. Была у него любимая бухточка, которую показала ему Аля Чернова, дочка соседки Лены. Там всегда было пусто, и даже был глубокий грот, в котором можно было прятать сокровища.

Чтобы добраться до бухточки, надо было долго идти по узкой тропинке между камней. Алеша, однако, бежал коротким путем через прибрежные скалы. Прыгая с камня на камень и рискуя вывернуть ногу, он обычно воображал себя индейцем в Кордильерах или советским разведчиком с аквалангом на вражеском побережье. И вот теперь, спрятав акваланг в пещере, он должен до полудня найти передатчик, оставленный в секретной бухте.

Почему именно до полудня и что мешало советскому разведчику сразу выйти на берег в секретной бухте, Алеша не знал. Сам он стремился оказаться в бухте до двенадцати просто потому, что в жару было лень скакать по скалам. Куда приятней было купаться в зеленоватой воде Черного моря, нырять и ловить рыбу самодельной удочкой.

Ничто не предвещало, что сегодня случится что-то необыкновенное.

Скинув майку и штаны, Алешка побежал к морю. На горизонте виднелся черный силуэт – это эсминец «Стремительный» нес вахту, охраняя берега Советского Союза.

Алеша немного поплавал, а потом размашистыми саженками погреб к гроту. Там он выполз на берег, огляделся и увидел, что Аля оставила ему послание: три зеленых бутылочных стеклышка были аккуратно сложены треугольником. На их языке это означало: «завтра приду в три, надо помочь маме». Конечно, Аля могла сама сказать об этом Алеше, но так было интересней. Алеша развернул треугольник вершиной к морю (это означало «увидел и прочел, добавить нечего») и снова нырнул в воду.

Когда через полминуты он вынырнул на поверхность, казалось, что сердце вот-вот выскочит из его груди. Алеша стремительно погреб к берегу.

Нужно было срочно найти Алю.

Все утро Аля Чернова помогала по хозяйству. Вместе с мамой они развесили выстиранное белье, затем Аля вымыла пол в доме, а теперь они собирались идти на колхозный рынок.

Аля жила вдвоем с мамой: ее отец, моряк-подводник, погиб в боях с немецко-фашистскими захватчиками. Его фотография, где он в простой матросской форме стоял у Севастопольского причала, висела у Алиной мамы в комнате, и Аля часто заходила туда. Она называла это «поговорить с папой», хотя сидела молча, не говоря ни слова.

Алешка едва не сбил Алину маму с ног. Буркнул: «Извините, теть Лена, я к Але», – и, подскочив к изумленной девочке, что-то горячо зашептал ей на ухо. Алины голубые глаза широко распахнулись.

– Врешь, – сказала она, – брешешь.

– Хочешь поклянусь?

– Клянись! – сказала Аля.

– Чтобы мне никогда в море не купаться, если я вру!

– Ну, «в море не купаться», – передразнила Аля. – Ты серьезную клятву дай.

– Хочешь, маминым здоровьем поклянусь?

– Нет, ты дай честное пионерское, – надула губки Аля.

– Честное пионерское, – выдохнул Алеша. – Теперь веришь?

Всю дорогу дети бежали не останавливаясь. Тетя Лена не стала расспрашивать дочку, что ей наговорил соседский Алеша, – и, между прочим, зря.

Скинув на песок одежду, ребята бросились к морю. В несколько гребков они достигли грота.

– Здесь, – уверенно сказал Алеша.

Задержав дыхание, они нырнули.

Больше всего на свете мальчик боялся, что они ничего не увидят. Тогда Аля будет считать его лгуном и он опозорится до конца лета! Однако опасения его не подтвердились.

В мутно-зеленоватой глубине Черного моря горел тусклый рубиновый свет. Он исходил от продолговатого цилиндра сантиметров пятьдесят в диаметре и длиной сантиметров девяносто. Светящийся цилиндр лежал между двух камней на глубине около двух метров.

– Алеша, что это? – спросила Аля, когда они вылезли на берег и отдышались.

– Я думаю, это шпионский передатчик, – сказал Алеша. – Я читал про такие в «Пионерской правде».

– Как он сюда попал?

Только девчонка могла задать такой дурацкий вопрос!

– У нас в городке – шпион. Он нашел эту бухту и спрятал здесь передатчик. А ночью он приходит сюда и передает секретные сведения на вражескую подводную лодку.

– Надо сообщить в милицию или пограничникам! Пусть они устроят засаду и его поймают!

– Нет, – сказал Алеша, – так не пойдет. Подумай сама: мы скажем милиции, они тут же побегут сюда проверять. А у шпиона наверняка есть наблюдательный пункт. Почему он выбрал эту бухту? Потому что сюда ведет только одна тропинка! Он узнает, что пограничники сюда приходили, – и все. Больше не придет.

– Что же делать? – растерянно спросила Аля.

– Я знаю, что делать, – деловито сказал Алеша. – Мы сами его поймаем.

Пройдет десятилетие-другое, и эти скалы заполнятся людьми. Бородатые физики с гитарами, их верные подруги с короткими стрижками и в ковбойках, палатки, песни до утра. Но сейчас, июньской ночью 1950 года, на скалах около городка С. никого нет, кроме двух детей, мальчика и девочки. Они лежат и не сводят взгляда с узенькой тропки в нескольких метрах ниже.

Они были достаточно взрослыми, чтобы помнить войну не только такой, как ее показывали в фильмах и описывали в книгах, – не только войну смешных фрицев и героических советских солдат. Они слышали рассказы о воровстве, бандитизме и убийствах, а в школе сталкивались не раз с малолетней шпаной. Они знали, что преступники и бандиты бывают не только в кино, а хорошие не всегда побеждают. Иногда хорошие гибнут.

Они знали, что такое голод. Они знали, что такое насилие.

Они знали, что такое смерть.

Но они все равно были дети.

Они обожали книжки о приключениях и воображали себя их героями.

Если бы они жили в Америке, они бы читали журнал Amazing Stories, Fantastic Adventures и Astounding Science Fiction. Дети страны Советов, они читали «Пионерскую правду» и затрепанные книги Беляева, Адамова, Лагина – и, конечно, Майн Рида, Дюма и Жюля Верна, которых любили еще их родители.