***

Шон Мюрель рад рассказать подробности своей личной жизни и хочет извиниться за то, что молчал об этом ранее.

– Извиниться?! – моему стыду нет предела. – Это я поступил как гомофобная свинья!

Мы вновь на моей кухне, как и в день свадьбы Джеймса и Эмилии. Столько всего потом случилось…

Мюрель поставил на стол чашки с чаем.

– Кто-то должен был открыть мне глаза на меня самого, – сказал Шон. – Я благодарен, что ты не оказался, – он прибавил в речь нотки техасского акцента, изобразив мою манеру говорить, – гомофобной свиньей.

Пиарщик смеялся, и я смеялся вместе с ним. Хватит потерь.

– Рад, что не злишься. Невыносимо знать: я обидел тебя, моего друга.

Мюрель вскинул бровь:

– Хочешь проверить, наверняка ли я гей, растрогав до слез?

Я хохотал в голос.

– Черт возьми, Шон, я скучал по тебе!

***

В квартире Джерада пахло сигаретами. Ни одного упоминания о Ари, словно она и не жила здесь. А сейчас в квартире только мы – я и Джерад. Я чувствовал приятное волнение: так бывает, когда впервые за долгое время видишь дорого человека… Мне противно от самого себя.

Андерсон долго копался в шкафу и наконец вытащил бутылку виски – ту, что я подарил ему на прошлый день рождения. Специально? Показать, какие мы, мать его, были отличные друзья, пока он всё не испортил?!

– Зачем позвал?

– Тебе интересно. – Джерад разлил алкоголь по бокалам.

Я согласился и взял бокал с янтарным напитком.

– Ты спал с Софи. – Мне хотелось, чтобы звучало как вопрос, но скрыть раздражение не получилось.

– Да, – согласился Джер, – и задолго до тебя, мой друг.

Кухня, перетекающая в гостиную, маленькая, а из-за напряжения, что витает в воздухе, кажется и вовсе крошечной. Костяшки пальцев зачесались, я поспешил выпить алкоголь и скрестить руки на груди – это единственный способ не врезать Джеру раньше времени, сначала хочу получить ответы.

– Давай сядем, успокоимся, и я не буду ломать тебе нос?

– Успокоиться должен ты, Стив, – без единой эмоции ответил Джерад.

Острая боль. Я перевел взгляд на ладонь и увидел красные капли, они текли по пальцам и запястью. Дьявол! Я вытащил из кожи осколки стекла, размазал кровь по футболке.

– Ты похож на убийцу, – сказал Андерсон. – Кровь, бешеный взгляд…

– Если ты сейчас же всё не объяснишь, я стану убийцей!

– Расслабься, – отмахнулся Джер и отправился к кухонным шкафчикам. – Кто тогда будет спасать фанатку от нападок жизни?

– Говоря о нападках, ты имеешь в виду себя? – съязвил я и сдержанно кивнул, когда Джерад протянул мне полотенце. Обмотав ладонь, я ухмыльнулся и добавил: – Всё-таки сломаю тебе нос. Второй раз.

– Тогда меня увезут в больницу, и я не смогу ничего рассказать, – театрально взгрустнул Джерад. – На, выпей еще, – он дал мне новый бокал.

Залпом осушив содержимое – алкоголь сильнее воспламенила обиду, – я поинтересовался:

– Шлюха-Штерн прошлась по кругу участников группы Grape Dreams, неплохой пиар-ход, да?

Джер криво улыбнулся.

– Твоя девочка половину Лос-Анджелеса обслужила, – парировал он. – Не вздумай злиться на Соф. Напомнить, как ты обращался с ней? Запасной вариант, похожа на Ари. Ты использовал любовь всей моей жизни, вытирал об нее ноги. Так почему мне не поступить также? Но злодей всегда я.

Удар ниже пояса. Я не нужен Софи. Я никогда не был нужен Софи. Она играла со мной, а я считал, что умный и хитрый.

– Ты был моим другом. Мог просто сказать.

– Я и сейчас твой друг. – Удивительно, но я не услышал в голосе Джерада прежней издевки и высокомерия. – Ты поймешь, когда остынешь.

Андерсон поправил свитер, сел на диван и сцепил ладони в замок.

– Стив, я думал остановиться. Ты был покладист, согласился бросить девчонку ради успеха. Очень самоотверженно. И мы двигались дальше. Но… Софи. Она хорошо обучилась у меня основам манипуляций. Вертела тобой, изображая влюбленную дуру… А ты страдал по фанатке! – Джерад отрывисто хохотнул, будто хотел разозлиться, но не смог. – Ты нашел девчонку. Я нашел ее для тебя! Уговорил Марти провести заключительный концерт в Сан-Диего, подкупил уличную гадалку, она указала на нужный стрип-бар, выкупил все материалы прессы, чтобы не всплыла история о «племяннице друга». От чего, думаешь, я на мели? Я потерял всё ради этого!

Глаза Джера яростно блестели, а я от изумления не мог и слова сказать.

– Если бы ты был менее эгоистичен, Стивен Рэтбоун… Отстал бы от Софи, отпустил, отдал мне. – Он замолчал и одним глотком допил бокал виски. – Я надеялся, ты отстанешь от нее… – Усталость подкосила Джерада, он закончил шепотом: – Я всего-то хотел, чтобы Софи вернулась ко мне.

Его речь прервал звонок мобильного.

– Кто там еще?! – Он достал из джинсов трубку и рявкнул «Алло».

В разговор я не вслушивался. Я гипнотизировал бутылку и переваривал информацию: всё было подстроено… А когда глянул на Джерада, удивился: он побледнел и, даже закончив звонок, продолжал кивать. Я, наша разборка – это в миг перестало его заботить. Джер хмурился, не выпуская из рук телефон. Как я ни пытался понять, что он чувствует, не смог. Поэтому спросил:

– Что-то случилось?

Не ответил. Поднял голову, заморгал. Скулы напряжены, темно-русые волосы прилипли ко лбу. Джер потянул ко мне руку и, когда я неуверенно подал ему ладонь, он вцепился в нее. Встал с дивана, крепко обнял меня.

– Что произошло? – осторожно спросил я, похлопав мужчину по спине. Ссора вдруг стала такой мелочью. – Скажи, Джерри, кто звонил? – Очень редко я называл его «Джерри»; в последний раз, когда у Джерада умер отец.

Друг молчал, продолжая часто дышать мне в плечо.

– Это Софи? Она хочет порвать с тобой? – Друг напрягся. Значит, Софи. – Что ж…

– Она, – Джерад разомкнул объятия, отвернулся и медленно положил телефон на стол. – Она в реанимации.

– Поехали! – выпалил я и схватил Андерсона за воротник.

Такси мы поймали быстро. В машине Джерада било мелкой дрожью. Он нахохлился, словно мокрый воробушек, и смотрел в окно. Я тоже молчал, боялся ляпнуть не то, а банальностью «всё будет хорошо» Джерада не успокоишь. И я был рад находиться рядом. Джер никогда не признается, но ему необходима поддержка. Пусть такая молчаливая и бесполезная, как я.

***

Мы влетели в холл больницы. Джерад, прислонившись к стене, щурился от яркого света флуоресцентных ламп и едва стоял на ногах. Поэтому я взял дело в свои руки – подошел к ресепшн и спросил про Софи.

Женщина за стойкой подняла голову. Бормотания про Софи, аварию и шокированного друга мало трогали персонал больницы. Вы родственник? Муж? Нет? Тогда ничем не можем помочь.