— Навсегда?

— Конечно.

— А ну как я после этого продам ее и уйду?

— Свою землю продашь? — ехидно уточнил управляющий, и Тимофей понял, что покраснел. Взрослый мужик уже, а не сдержался.

— А продам! — злобно ответил он. — И выращивать ничего для завода не буду. Что тогда, заберете у меня подарок?

— А как забрать то, что уже не наше? — управляющий пожал плечами. Было видно, что это не первый его такой разговор, и он уже даже успел привыкнуть к тому, как бывшие крестьяне реагируют на подобные беседы. — Захочешь кому-то еще продавать хлеб — продавай. Вози хоть в столицу. Но мы-то, если что, будем ближе и с ценой обижать не станем. Это капитан отдельно всегда проговаривал, чтобы люди, которые станут на нас работать, нам помогать, не зависели от завода, а стали с ним партнерами. Чтобы никто никому приказывать не мог, а только договариваться. И тогда каждый будет стараться, зная, что делает общее дело.

— Ну, это он мечтает. Все-таки молод еще капитан, — Тимофей солидно поправил бороду.

— Это точно, молод, мечтает еще… — управляющий словно повторял чьи-то чужие слова. — Но ведь добился уже чего-то. Так что… Будешь брать землю, Тимофей Никанорович, или попробуешь сам по себе?

— Буду! — бывший моряк грохнул шапкой о землю. — Как есть, буду! И передавай капитану, что на меня он уж точно может положиться. Я его на «Императрице Марии» не подвел и на земле тоже все сделаю как должно.

Глава 26

Стою, волнуюсь… В нижнем обзорном экране видно, как наползает полоска моря, а вместе с ней и город. «Севастополь» возвращается в Севастополь. Обухова мы высадили, как и планировали. С деньгами и огромным желанием работать. Надеюсь, этого окажется достаточно, чтобы он сумел развернуться на новом месте… Ничего, как только выдастся пара свободных дней, я к нему слетаю: подкину людей и пару паровиков на первое время.

Ха! Почти скороговорка получилась. Пара паровиков парила парами… Настроение было прекрасным! Единственное, что немного смущало — неизвестность. Что будет дальше после мемельского рейда? Как отреагируют союзники и нейтралы, что решил царь: посчитал ли этот ответ достаточным за Керчь или же нас еще ждет продолжение? Мне кажется, ждет — не такой Николай человек, чтобы ограничиваться полумерами. Но вот точно ни Михаил, ни Николай мне ничего не сказали. Попросили подождать вечера, когда соберут всех адмиралов и генералов и уже всем сразу расскажут, что же будет дальше.

Я пару минут попереживал, а потом плюнул. Вот расскажут, тогда и подумаю, что делать. А пока меня и так столько всего ждет… Но для начала посадка. Ветер был довольно сильный, но после Санкт-Петербурга мы смогли зависнуть над территорией ангара без каких-либо проблем. Дальше нужно было поймать нос дирижабля причальной мачтой. Почти стыковка космических аппаратов, но тоже справились. И все! С жестким креплением довернуть корму и опуститься совсем не сложно.

Уже через пять минут мы скинули якорные канаты, техники закрепили их на лебедках, и дирижабль прижало почти к самой земле. Дома!

— Добро пожаловать в город-герой Севастополь! — я помог Лесовскому открыть дверь и принять сходни.

— Город-герой? Это титул? — Михаил оценил название.

— Как награда для солдата, только для города? — уточнил Николай.

— Да, можно несколько ступеней добавить. Например, город воинской славы для подвигов попроще.

— Красиво и очень уместно. Я передам отцу, — великий князь кивнул и первым сошел на землю.

Тут же ударил ружейный залп. Ничего неожиданного, мы еще сверху увидели, как Меншиков согнал на встречу две гвардейские роты, и сейчас они обеспечивали мероприятию должный уровень торжественности. Впрочем, и без них вокруг было людно. Обычные горожане, моряки и солдаты, что сейчас были в увольнительных — все знали, что такое «Севастополь», знали, где именно он будет садиться, и поспешили собраться, чтобы полюбоваться на это зрелище. Ну, а заодно и на великих князей посмотреть.

У меня неожиданно засосало под ложечкой. Слишком ожидаемо. Если бы враг захотел нанести удар, то лучше места и времени ведь не найдешь…

— Ничего странного не видишь? — тихо спросил я у Лесовского, когда вслед за Николаем спустился Михаил. Потом быстро сбежала и сразу растворилась в толпе Ядовитая Стерва…

— Вроде бы все как обычно, — лейтенант даже не понял, почему я напрягся.

— Григорий Дмитриевич! — в первых рядах показался широко улыбающийся Степан. — Как же я рад, что вы вернулись…

Я увидел вдали еще пару знакомых фигур. Дубельт и Митька, которому генерал жандармов что-то быстро выговаривал. Стало немного легче: если эти двое тут, значит, за местом прилета присматривают. И с земли, и с воздуха. Расслабился, и именно в этот момент услышал тихое шипение. Словно воздух из шарика медленно вырывается наружу… Воздух… Шарик…

— В нас стреляли! Водород вытекает! Руби якоря! — вытолкнув Лесовского и Иванова наружу, я бросился обратно к штурвалу, на ходу дергая сразу два аварийных рычага.

Один, чтобы освободить нос дирижабля. Другой, чтобы выпустить воздух из баллонетов. Двойная польза: давление на пробитый шар с водородом стало меньше, и скорость его вытекания тоже уменьшилась. А еще «Севастополь» почти рвануло вверх. Канаты, удерживающие дирижабль возле поверхности, натянулись. Ну же! Я замер, считая мгновения, но Лесовский с Ивановым и подключившийся к ним Степан справились быстро.

Обрубили все канаты, и «Севастополь» начал уходить в небо. Я позволил себе выдохнуть — теперь взрыва не будет. Я помнил это из будущего, и мы проверяли это на модели. Водород взрывается только когда его концентрация в воздухе достигает определенного значения. Какого точно, мы проверить так и не смогли, но в одном есть уверенность. Пулевого отверстия во время полета, когда выходящий газ практически сразу сносит в сторону, для этого недостаточно.

А вот когда дирижабль на причальной мачте, и водород собирается в одном месте… Так в свое время сгорел «Гинденбург», а нам сегодня повезло. Сильный ветер, который мешал при посадке, при