Когда Гордон оказался вплотную, только что оседавший без сил враг уверенно стоял на ногах, а в переносицу ирландца наводился компактный двухзарядный «дыродел».

– Pla€ ar do theach, – невесело выдохнул нумизмат, заставив командира на другом конце этажа побледнеть.

Единственное, что успел сделать «горностай», это вскинуть левую руку, предплечьем закрываясь от выстрела…

Когда пистолет грохнул, выплевывая пулю практически в упор, время растянулось до невыносимости. Темнокожий наемник, уверенный в своем реванше, раздвигал пухлые губы в улыбке. Бакли морщился и пригибался, стараясь максимально уйти с траектории полета смертоносного свинца. А тот, без усилий вгрызаясь в плоть поднятой руки, вдруг лязгнул, вонзаясь во что-то твердое и определенно неорганическое, с воем скользнул в сторону и утонул в стене.

Из-под порванного рукава заискрило.

На «балалайку» Гордона тут же поступил детальный отчет о повреждении протеза.

Так и не родившаяся улыбка черноволосого померкла. Глаза распахнулись, он сдвинул ствол чуть левее, снова целя в лицо «горностая». Но тот, не позволив выстрелить повторно, припал на колено. И с правой так врезал стрелку в пах, что следующей мыслью разъяренного ирландца стало – убил, Святая Мария и все угодники, убил, а ведь Хуго просил аккуратнее…

Наемник даже не вскрикнул – тонко заскулил. Выронил пистолет, оседая кулем, и никакие обезболивающие на свете не могли ему помочь. Он скукожился у ног здоровяка, даже не помышляя потянуться под мышку, где виднелась рукоять ножа.

Бакли насел на него сверху, заламывая кисть и проводя крайне болезненный прием. Рванул руку вверх и в сторону, будто хотел вырвать из суставной сумки. Заставил еще раз вскрикнуть от болевого шока и обмякнуть без сознания.

Наклонился, выдернул из затылка наемника персональный чип и спешно обыскал.

– Все… клиент у меня, – доложил великан, чуть задыхаясь и с грустью рассматривая поврежденный имплантат. – Слегка зацепило, но я в строю…

Простреленный протез все еще слушался, почти исправно сгибаясь и откликаясь на приказы мозга. Но часть приводов и наномеханизмов предплечья все же вышла из строя, а мизинец и безымянный палец вообще не реагировали на нервные импульсы или подрагивали, точно с похмелья.

– Подтверждаю, клиент у меня. Второй лег.

Убедившись, что ирландец не только уцелел, но и захватил пленного, столь необходимого группе, Хуго облегченно вздохнул. И бросил под ноги оставшихся наемников еще одну гранату.

Невроз опять выругался, сетуя на временную слепоту камер. Но в них, по сути, уже не было необходимости – скоротечный бой почти завершился. Текучим подвижным горностаем выскользнув из кабинета в коридор, швед кроткими очередями в головы, не особенно спеша и тщательно прицеливаясь, добил последних dd.

– Уходим! – распорядился он, без жалости отбрасывая отслужившую «дрель». – Гордон, на тебе клиент.

– В точности, – ответил Бакли, неповрежденной рукой взваливая пленного на плечо.

Собрались у лестницы, по которой несколько минут назад поднимался вражеский отряд.

Клиентом оказался тощий жилистый мужчина – по виду, типичный европеец, темнокожий и кучерявый. Снежно-белые глаза, уже испытавшие действие впрыснутой в нос инъекции, на фоне черного лица казались ужасающими дырами. Безвольно болтаясь на плече ирландца, пленник не подавал признаков жизни, покачивая скованными руками.

Назанин, вспоров рукав плаща, осмотрела ранение Гордона. Вынула из сплетения косичек тонкую заколку, аккуратно сунулась в дыру на предплечье здоровяка. Отсоединила какую-то цепь, после чего непослушные пальцы протеза вовсе замерли, но в целом рука обрела большую подвижность.

– Невроз?

– Все чисто, шеф… Сторож в холле пытается освободиться, ему почти удалось. Думаю, минут через десять он сможет подать безам сигнал тревоги.

– Десять минут? Более чем достаточно… Можешь избавляться от своих примочек.

Даниэль тут же выдал всем развешанным по «Джадве-4» камерам последний электронный приказ. Внутри полусфер лопнули капсулы с микроскопическим зарядом напалстера, выжигая устройства и превращая их в комочки горелой пластмассы.

«Горностаи» покинули восемнадцатый этаж через центральную лестницу. Сбросили рации и последнюю «дрель», оставшись лишь при пистолетах. Энквист, замыкавший процессию, устроил на пороге растяжку из оставшихся световых гранат.

Не мешкая, но и без суеты спустились на первый, где задерживаться тоже не стали. Вскрыв дверь в подвалы, ушли еще ниже – в коммунальные лабиринты, весьма подробный план которых Даниэлю удалось отыскать в сети Анклава.

Еще несколько замков уступили отмычкам Фарахани, после чего группа выбралась в подземные коммуникации города, гигантская запутанная сеть которых пролегала под всем Франкфуртом. В былые времена доступ в технические катакомбы был бы невозможен без привлечения внимания СБА, но времена изменились…

Под землей миновав несколько кварталов, группа вернулась на поверхность через заброшенную станцию метро. Клиента погрузили в кузов фургона, заблаговременно угнанного, почищенного от средств слежения и припаркованного в укромном месте неподалеку.

Если Невроз не отклонился от плана, в эти минуты он должен был бросать пикап, спускаться к инкубатору, забирать оставленный в переулке «Лифан» и возвращаться на легальную квартиру.

Остальные направлялись чуть южнее, на самую окраину Анклава, где в заброшенном многоэтажном кондо еще с прошлого дня все было готово к встрече дорогого гостя…

Назанин прошла в здание первой.

Осмотрелась, не заметив ничего подозрительного, дала знать остальным. Забрав из фургона все еще не пришедшего в себя пленника, Бакли легкой трусцой добежал до подъезда. Хуго прикрывал со спины.

Поднялись на третий этаж.

Не зажигая света, вошли в квартиру, заперли дверь. Фарахани тут же открыла чемоданчик, дожидавшийся своего часа на подоконнике, надела тонкие хирургические перчатки.

Мужчины усадили клиента на одинокий стул посреди комнаты. Сорвали куртку, кевлайкровую жилетку с боковыми подсумками для магазинов «дрели», ножны и самодельный выдвижной тайник-кобуру на правом предплечье. Прихватили руки и ноги эластичными самозатягивающимися путами.

Вскрыв ампулу с нашатырем, девушка сунула стекляшку под нос захваченного dd. Тот вздрогнул, вдохнул глубже и закашлялся, пытаясь поднести руки к лицу. Глаза его захлопали, яркими бельмами распахнувшись в темноту.

– Твою мать… что происходит? – просипел он, мотая головой.

– Не дергайся, псина, – из мутной пелены слева ответил ему приятный мужской голос. – Сегодня твой счастливый день, если угодно. Ты вытянул выигрышный билет.

– Кто вы такие? Где я? В СБА?

– Лучше побереги силы, – произнес тот же голос.