что вопреки любви к моей лучшей подруге я теперь испытывала не менее глубинную настороженность в её адрес. Я не была уверена, что смогу скоро простить её за то, что много лет назад она не рассказала мне правду. Мне нужно было упорядочить слишком много эмоций, и в моём распоряжении имелись лишь несоразмерные для такой задачи инструменты.

Под угасающим светом луны я собрала пепельные останки животных в большую плетёную корзину, используя сачок для бассейна, чтобы выудить поджарившихся летучих мышей и сов (ни одна из них не была стигийским филином!) из некогда сверкающей воды, благодаря небеса за то, что я не натыкалась на скелеты телохранителей. Сила, которую я призвала, пришла такой стремительной и ожесточённой волной, что я понятия не имела, откуда она взялась.

Затем я какое-то время сидела на покрытых сажей камнях брусчатки, пока рассвет медленно начинал золотить обсидиановый горизонт за гаражом. Я надеялась, что будучи ночным существом и всё такое, Девлин может выйти, но возможно, он как тёплый вампир уже ушёл куда-то под землю. При условии, что тёплые вампиры, как и холодные, также избегали солнца и проводили дневные часы в подземных склепах. Если бы он появился, я бы засыпала его вопросами.

Боже, я жила в мире ведьм и вампиров, разрушенных кухонь и дворов, разумных книг и тел в амбарах, покушений на убийство и успешных убийств!

Какое-то время я прикладывала усилия — пока наблюдала, как солнце медленно распускает свои лучи в неизменно расширяющемся диапазоне золота, сменяющегося бледно-розовым, а затем голубым — убедить себя, что я сошла с ума, сломлена смертью матери, и ничего из этого не происходит. И что воистину, безумие будет предпочтительнее моей нынешней реальности.

Я взглянула на корзину скелетных останков рядом с собой и вздохнула.

Реально, всё слишком реально.

Внезапно корзину схватили с земли, и голос рядом со мной резко произнёс:

— Немедленно возвращайтесь в особняк и приведите себя в порядок, мисс Грей. Этот вопрос будет решён.

Я повернулась и уставилась на мистера Бальфура.

— Что вы здесь делаете?

— Каждая ве… — он оборвал себя с приглушённым ругательством, затем продолжил: — Каждая персона определённой масти в Дивинити почувствовала, что вы сделали, в тот же момент, когда вы это сделали. Я направился на холм в то же мгновение, как мисс Хантер поехала в аэропорт с Эвандером. О вашей… неумышленной промашке позаботятся. Вам не стоит беспокоиться об этом. Но я должен настоять, чтобы вы оставались внутри особняка и ничего не делали — и я говорю серьёзно, вообще ничего — до 00:01 вторника, когда вы прочтёте письмо Джунипер. Как по-вашему, быть может, вам удастся скоротать следующие сорок часов в безобидной манере?

— Это вы мне сказали пригласить сюда Эсте, — ответила я грубо.

— Однако я не говорил вам идти в клуб, и я также не говорил вам по необъяснимым причинам развязывать с ней войну или вымещать это на поместье в такой чрезвычайно заметной манере. А теперь идите в свою комнату!

Я моргнула, ошеломлённая.

— Вы только что сказали мне «идти в мою комнату»? — мне ни разу в жизни не говорили «идти в мою комнату». У меня не было отца, и я никогда не давала маме повода говорить так.

— Я совершенно точно это сказал. Оказавшись там, вы сделаете себе маникюр, педикюр, примерите наряды, почитаете книжку, примете ванну с пеной, побалуете себя всеми занятиями, которыми занимаются благовоспитанные, кроткие женщины, когда они желают расслабиться. Вы будете заниматься бесполезными, обыденными, безобидными вещами. Вы не будете исследовать дом. Вы не будете искать ответы. Вы не будете испытывать любые ваши… способности. Вы вообще ни по какой причине не будете покидать особняк. Вы сделаете себя маленькой — очень, очень маленькой — и неподвижной. Вы меня поняли?

— Я должна присягнуть, — пробормотала я. — Так я опасна.

Он открыл рот и закрыл обратно.

— Дайте угадаю, — едко выплюнула я. — Условия наследования. Я разрушаю кухню, этот некогда очаровательный сад, я убиваю каждое существо в его пределах, и тем не менее, вы всё равно придерживаетесь своих чёртовых условий.

— Не забудьте про газон перед домом, — выплюнул он в ответ. — Джунипер говорила, что с вами проблем не оберёшься. Я понятия не имел, какой прозорливой она окажется.

Я разинула рот.

— Его я тоже обуглила? Что насчёт Полночного Сада?

— Недосягаем даже для вас, — пробормотал он. — Таким образом, вы не пересекли непересекаемых черт, и я не потеряю вас как наследницу Кэмерон.

— Что, если я потеряю себя до вторника? — воскликнула я.

— Вот именно поэтому вы немедленно пойдёте в свою комнату и ничего не будете делать.

— Почему я не могу присягнуть сейчас? Почему нельзя начать моё обучение? Я знаю, что я ведьма. Весь чёртов город знает, если верить вам.

Ощетинившись, он резко произнёс:

— Если бы я хоть немного понимал, о чём вы говорите в этом своём гипотетическом мире, в котором только персоны «определённой масти» и определённо не «весь чёртов город» знает вещи, я бы сказал вам, что между первым пробуждением и церемонией принесения присяги должно пройти минимум семь дней, иначе присяга провалится, и факел Кэмерон не зажжётся.

— Такое когда-либо происходило? — спросила я, испытав укол нервозности.

Его взгляд помрачнел.

— В этом вашем гипотетическом мире я ещё не появился на свет, но да, однажды.

— Что случилось?

— От каждого, кого вы спросите, вы услышите разную версию историю, и никого из тех, кто действительно присутствовал, уже нет в живых. Единственное, в чём согласны все — это то, что в корне лежало некое вмешательство серого дома. Якобы они оспорили присягу.

— Зачем?

— Вот тут истории кардинально разнятся. Я ни разу не слышал версии, в которую поверил бы.

— А какие версии вы слышали?

— Пересказ ничем не подтверждённых сплетен — это спекулятивная клевета, — натянуто сказал он. — Я поведал вам об этом лишь для того, чтобы подчеркнуть факт: в идеале между этими событиями проходит две недели, чтобы добиться благоприятных результатов, но вообще требуется минимум семь дней и ночей проживания в поместье Кэмерон. Пробовать что-либо ранее будет бессмысленно, тщетно, совершенно неэффективно — вам нужно ещё больше описаний, или вы уловили смысл? Всё это гипотетически, разумеется.

— Что ж, гипотетически, — отрезала я ледяным тоном, — я думаю, этот ваш план испещрён вопиющими изъянами, непредвиденными, колоссальными дырами и негипотетическим, катаклизмическим потенциалом. Я могла убить свою лучшую подругу! Вы это понимаете? В этой корзине мог лежать её скелет!

— Едва ли он бы туда поместился, — бесстрастно заметил мистер Бальфур.

Я наградила его взглядом, который, как я