меня. Это хотело меня. «Да, да, — шептало оно, — мы сила, мы едины, никто больше никогда не сможет причинить нам боль». Мне нужно что-то, чтобы помочь изгнать это. Закрыв глаза, позволяя разуму лихорадочно работать, я попыталась вспомнить, что Эсте говорила мне об использовании силы, что в начале требовалось больше, чем просто мысль. Но у меня не было времени на заклинания или объекты. Мне нужна…

Энергия, чтобы помочь мне изгнать это, богатый источник энергии, равный этому ужасу, который с каждым минувшим мгновением набирал силу во мне и начинал ощущаться совершенно соблазнительным.

Я перестала толкать и потянулась наружу, открывая себя, ища источник, из которого можно почерпнуть. Как только я расширилась в поисках, я почувствовала себя так, будто мир сделался ярко живым в такой манере, которую, как я узнаю позже, большинство ведьм испытывали при рождении. Они приходили во вселенную, зная чудо этой интимной связи, потому что их первое пробуждение совершалось ещё до того, как они покидали утробу, и это делали любящие родители, которые не лгали. Я изумилась, обнаружив, что каждый физический предмет на кухне и далеко за её пределами, начиная с нежнейшей травинки и заканчивая животными в лесу за Полночным Садом, двумя телохранителями во дворе и моей бывшей лучшей подругой, вплоть даже до стульев и стола на кухне, всё это обладало некоторой степенью осязаемой, пригодной для использования энергии, и многое было гораздо богаче остального.

Крепко зажмурившись, я сосредоточилась и почерпнула, отчаянно стараясь взять лишь то, что мне нужно, и лишь из источников, которыми я готова была пожертвовать, но я была неуклюжей и неопытной. Как только я повелела, энергия хлынула ко мне с ожесточённой стремительностью, словно не в силах противиться моей воле. Я собрала эту богатую, золотистую энергию, загнала ту гнусную обиду в ослепительный свет и лихорадочно толкнула всей своей мощью. Я толкнула так сильно, что когда эта чудовищность наконец-то начала поддаваться, её нестабильность создала эффект рикошета, вырываясь из моего тела. Я отлетела назад от кухонного острова и с такой силой врезалась в стену, что мой затылок ударился со звучным хрустом, перед глазами потемнело и заплясали звёзды.

Однако с тем последним мощным толчком тьма блаженно отступила, с колоссальным скрипом древесины, оглушительным грохотом и отдалённым криком женщины, а затем как будто просто исчезла.

Пара слов от Зо из будущего: тьма, которую мы создаём… она никогда не может просто исчезнуть.

Она вредит. Она забирает. Она рассекает. Она задерживается и преследует тебя.

Я сотворила эту тьму. Я выпустила её в мир, и при этом я неуклюже, свирепо брала из мира. Моя неспособность контролировать эмоции породила нечто ужасное, и я презирала себя за это.

Я аккуратно ощупала свой затылок, убеждаясь, что не идёт кровь, и открыла глаза.

И начала презирать себя ещё сильнее, когда увидела, что я натворила.

***

— Всё кончено, — тихо сказал мужчина в свой телефон. — Не совсем то, к чему мы стремились, но Зо Грей никогда не будет наследницей Кэмеронов.

Послушав на протяжении нескольких долгих секунд, он ответил:

— Больше нет необходимости её убивать. Дивинити её не примет.

Он помедлил, затем с мягким смешком сказал:

— Действительно, они могут сами её убить, и пока она не присягнула какому-либо дому, они могут это сделать.

Глава 17

Я стояла неподвижно, глядя через всю кухню, мимо зазубренной чёрной расщелины в полу, на которой когда-то стоял мраморный кухонный остров, на Эсте.

С закрытыми глазами, окровавленной шеей, в залитой алым кофточке, она была пригвождена большим осколком древесины к противоположной стене на дальнем конце кухни. Её длинные тёмные волосы спутались вокруг этого осколка, словно она пыталась увернуться от него, когда он вонзился.

Я открыла рот, но ничего не последовало. Я беззвучно звала её по имени, беззвучно кричала: «Бог мой, что я наделала, что я наделала?»

Я разгромила кухню. Расщелину на полу никак нельзя было пересечь, чтобы добраться до моей лучшей подруги; она расколола кухню от стены до стены и унесла с собой большую часть принадлежностей, приставных лесенок и кастрюлек.

Я резко развернулась, стремительно побежала к задней двери, пронеслась по двору — пресвятой ад, что я сотворила с двором?

Нет времени смотреть. Добравшись до кухни, я схватила маленький уличный столик, разбила окно, лихорадочно сшибла зазубренные осколки стекла и перелезла через подоконник.

Добравшись до неё, я уже рыдала.

— Эсте! Эсте! Эсте! — надломленно кричала я.

Она медленно открыла глаза и слабо улыбнулась.

— О чёрт возьми, Зо, ты разрушила кухню. Это была моя любимая комната.

Я разинула рот.

— Ты шутишь?

— Вытащи этот чёртов обломок.

Я покосилась на массивный кусок древесины, вонзённый глубоко в стену.

— Как? — тупо спросила я. Я не настолько сильная.

— Своей волей. После гигантской истерики, которую ты только что закатила, это не должно составить для тебя проблемы. А я-то тут думала, что мне надо было не ложиться спать и начать тренировать тебя. Ты явно не нуждаешься в моей помощи.

— Бог мой, Эсте, ты в порядке? У тебя везде кровь!

— Меня пригвоздило только за волосы, ты чокнутая, крутая ведьма, — она снова улыбнулась, очень слабо. Её взгляд был настороженным, внимательно изучал меня.

— Но у тебя везде кровь…

— Шею оцарапало. Освободи меня, бл*дь!

Я закрыла глаза, ища источник энергии, но на сей раз деликатно, приманивая помощь. За Полночным Садом простиралось роскошное поле пшеницы. Я черпала аккуратно, с любовью, призывая лишь крохотные атомы из индивидуальных стеблей, и мгновение спустя открыла глаза и ошеломлённо наблюдала, как обломок бережно отлетел назад, извлекая себя из гипса, и грохнулся на пол.

Когда Эсте высвободила волосы из дыры и отбросила за плечо, я схватила её и свирепо обняла.

— Ох, Эсте, мне так жаль! Я никогда не хотела тебе вредить! Клянусь, не хотела!

Мы долго обнимали друг друга, после чего она отстранилась и сказала:

— Поверь мне, детка, я знаю. Если бы ты хотела, я была бы мертва. Если бы ты меня не любила, если бы под твоей любовью таилась хоть йота смертоносной мысли, этот кол вонзился бы прямиком в моё горло, — её взгляд потемнел от страха. — Зо, я не знаю, как ты это сделала. У тебя не должно было получиться. Я думала, ты пробудилась, когда умерла твоя мама, но тебе предстояло пройти ещё шесть стадий, аккуратно и с наставлениями. Но кто-то силой провёл тебя через все стадии. Если бы я это знала, я бы вообще не пошла в постель. Я бы каждую