любит Тайга, то захочет остаться с ним.

Очевидно, нам обеим намного проще остаться здесь.

Вот только я не была уверена, что это хорошая идея. Устроят ли меня тайные отношения в долгосрочной перспективе? Сейчас секретные встречи с Рианом будоражили кровь, но мы не могли обманывать весь мир вечно.

По крайней мере, я не могла.

Но что, если Кейлин решит остаться? Что, если я никогда больше ее не увижу?

Внезапно выбор стал не таким уж и простым.

Это был самый сложный выбор, который мне предстояло рано или поздно сделать.

Я повернулась к морю спиной и устремила взгляд на холмы.

– Там находится Черный лес? – спросила я, кивнув в сторону полосы деревьев на горизонте.

– Там просто лес. Черный лес дальше, за рекой. – Риан глубоко вздохнул и обнял меня крепче. – Почему ты спрашиваешь? Планируешь сбежать от меня?

Я покачала головой.

– Это хорошо. Ведь если ты сбежишь, то я поймаю тебя и запру у себя в комнате.

Я внезапно вспомнила о Патрике и его жене, которую он встретил среди людей. Они жили за пределами Тирманна, потому что королева отказала ей в проходе через лес. И хотя Патрик мог переместиться сюда без каких-либо проблем, он предпочел остаться вместе с любимой и скрывать свою истинную суть в чужой для него стране.

– Королева когда-нибудь делала исключения и позволяла человеку пройти в Тирманн?

Шум моря и ветра вмиг стихли, когда Риан взмахнул рукой.

Он резко развернул меня за плечи и впился испытывающим взглядом в мое лицо.

– Почему ты спрашиваешь?

– Успокойся, это просто вопрос.

– Боже, Эйвин. – Он провел руками по волосам, отчего они встали дыбом. – Я думал, разговор про лес окончен.

– Я спрашиваю лишь из праздного любопытства. – Почему такая бурная реакция? Я ведь не собиралась испытывать судьбу и идти прямо сейчас в Черный лес.

– Из любопытства, значит? Что ж, тогда позволь удовлетворить твое любопытство. Да, королева пропускает людей в Тирманн. К примеру, она пропустила твою сестру в обмен на жизнь Тайга. В качестве платы за проход она требует одну жизнь. Находятся люди, которые так сильно желают попасть в Тирманн, что притаскивают другого человека, чтобы отдать его в жертву. И ты знаешь, чем еще известна королева? Она позволяет людям пересекать границу без препятствий, а потом якобы вспоминает про плату.

У меня перехватило дыхание от ужаса.

– Риан…

Он продолжал, как будто совсем не слышал меня. Его взгляд затуманился. Он словно мысленно перенесся куда-то далеко.

– А потом эти глупые люди решили, что могут нарушать чертовы правила, и в итоге их за это убили. – Его светящиеся глаза нашли мои. – Так что нет, Эйвин, это не просто вопрос. Не для меня.

«Не для меня».

Еще один кусочек головоломки встал на место. Королева убила кого-то, о ком он заботился.

Возможно даже того, кого он любил.

– Как ее звали? – спросила я, чувствуя, как сердце сжимается в капкане ужаса.

Риан тяжело вздохнул, и на место его ярости пришла грусть.

– Ее звали Лиша.

Лиша.

Мое сердце разбилось на тысячу осколков.

Риан любил девушку по имени Лиша.

– И королева… убила ее? – Я не знала, зачем задала этот вопрос. Ответ был очевиден.

– Вообще-то она захотела, чтобы ее убил я, – прошептал он, сжимая руки в кулаки. – Я должен был поставить долг перед страной выше своих чувств. «Твоя человеческая девчонка нарушила правила и должна понести наказание», – передразнил он ее с усмешкой.

Черт возьми. Я даже представить не могла, как бы поступила, если бы мне поставили подобный ультиматум.

– Когда я сказал, что не буду ее убивать, – продолжил он, – королева сделала это сама.

«Давным-давно у меня отняли кое-что ценное».

Я вспомнила другой день, как мы так же сидели на берегу моря и разговаривали о желаниях и мечтах. Меня тогда поразило, что мы мечтаем о совершенно разных вещах. Даже когда я пребывала в отчаянии, я мечтала и надеялась на светлое будущее, находя утешение в грезах.

Риан же мечтал отомстить. Он желал убить королеву, потому что она отняла у него что-то ценное.

Не что-то. Кого-то.

– Значит, ты хочешь отомстить, – прошептала я. – Она и есть воровка?

Он кивнул.

А я отмахнулась от его страданий, душевной боли, посчитав его месть пустой тратой желания. Какой же глупой я была. Чертовски глупой.

Риан заслужил право на месть.

Риан заслужил свершить возмездие за то, что королева отняла у него.

Я накрыла ладонью его руку, которая не принадлежала Риану.

– У тебя есть кинжал. Почему бы просто не убить ее?

Риан переплел наши пальцы вместе.

– Если истинный бессмертный порежет другого проклятым клинком, проклятие коснется обоих.

Дурацкие законы фейри. Что хорошего в непобедимом оружии, которым никто не может воспользоваться?

Вот только Кейлин смогла. Она убила кинжалом и Тайга, и ведьму, которая его прокляла.

Если истинный бессмертный порежет другого…

Кейлин не была бессмертной.

Она человек.

– Человек может пользоваться им.

Риан кивнул:

– Верно. Хватит небольшой царапины, чтобы украсть у бессмертного жизненную силу. Но поскольку люди не могут войти в лес без разрешения королевы…

Значит, ни один человек не мог подобраться к королеве достаточно близко, чтобы убить ее.

– В общем, ты понимаешь, в чем проблема, – закончил Риан. Он положил руку мне на плечо и притянул к себе.

– А если королева сама выйдет из леса?

– Не выйдет.

– Но что, если ты обманом заставишь ее выйти? Я человек. И мы оба знаем, что у меня хватит духу зарезать кого-нибудь ножом.

– Ты не просто человек.

О чем это он? Конечно, я была чертовым человеком.

Он нежно поцеловал меня в макушку:

– Ты моя.

Вечером, по пути в столовую, я застала Тайга пьющим в гостиной в полном одиночестве.

Опять.

Шторы были задернуты, камин не горел, а он заливал свои печали алкоголем.

Я могла бы пройти мимо и оставить его одного. Но потом вспоминала, какой несчастной я была накануне своей смерти.

Но со мной был Риан, который не позволял мне грустить. Хорошо иметь рядом кого-то, кто мог отвлечь от мрачных мыслей.

Поэтому, вместо того чтобы отправиться в столовую на ужин, я прошла в гостиную и опустилась на диван рядом с мужем моей сестры.

Тайг угрюмо взглянул на меня, когда я отобрала у него стакан.

– Ты любишь мою сестру? – спросила я.

Он закусил губу, и его угрюмый взгляд принял жалкий вид.

– Больше самой жизни, – ответил он.

Одно дело – говорить красивые слова, и совсем другое – действительно иметь