дереве было бесполезно: они отлично лазили, используя гибкие передние лапы и плечи. Сейчас эти чудовища вымерли, но первые австралийские аборигены должны были столкнуться с самым большим и страшным из них — тилаколео (Thylacoleo), обладавшим габаритами настоящей (плацентарной) львицы. Он весил 160 кг, и его зубы-гильотины были настолько мощными, что выполняли и функцию кусачек, расправляясь не только с мясом, но и с костями.

Ископаемые сумчатые из Риверслея: родственник вомбата Nimbadon (вверху) и родственник «сумчатого волка» Nimbacinus (внизу).

Фотографии из статьи Black et al., 2012, PLoS ONE и Майка Арчера соответственно

За ними в списке сумчатых из Риверслея следуют тысячи других находок, относящихся к десяткам видов. Некоторые из них были предками современных сумчатых — напоминание о том, что все типичные в наших представлениях «австралийские млекопитающие» ведут свою родословную из дождевых лесов, которых давно уже нет. Среди них были кенгуру, многие из которых не прыгали, а бегали, и близкородственная им зверюга под названием «экальтадета» (Ekaltadeta), чьи большие режущие предкоренные зубы были приспособлены для питания как растениями, так и мелкой дичью — почему она получила прозвище «кенгуру-убийца». Были коалы разнообразных видов, обитавшие вместе на вершинах деревьев, вероятно, такие же ленивые и крикливые, как единственный современный вид, но, как правило, мельче и по поведению больше напоминавшие обезьян. Как ни удивительно, экспедиция Майка нашла даже хрупкие косточки сумчатого крота, зарывавшегося в палые листья и мох дождевого леса. В то время как современный сумчатый крот скользит сквозь пустынные пески, это ископаемое напоминает нам о том, что Австралию, какую мы знаем сегодня — в основном засушливые равнинные земли, — некогда населяли обитатели джунглей, которые приспосабливались к изменениям среды.

Среди сумчатых Риверслея встречаются и просто курьезные — совершенно не похожие ни на один современный вид реликты тех времен, когда сумчатые млекопитающие Мира Антиподов были еще более разнообразными. Так, у маллеодекта (Malleodectes), отдаленного родича тасманского дьявола, один из верхних предкоренных зубов превратился в округлую давилку, по форме похожую на половинку шара для кегельбана, — этими зубами он раскусывал раковины улиток, чтобы извлечь сочное содержимое. А что насчет «как-его-донта», по-научному — ялкапаридона (Yalkaparidon), загадкой которого Майк заманивал Роба в Австралию? Роб годами размышлял над строением его зубов и к моменту окончания аспирантуры предложил радикально новую интерпретацию. Его огромные, постоянно растущие резцы и маленькие коренные зубы с гребнями в форме бумеранга служили для того, чтобы прогрызать отверстия в древесине и поедать мягкие личинки насекомых — это наводит на мысль о сумчатом дятле, млекопитающем, по образу жизни конвергентном с птицей!

«Сумчатый лев» Thylacoleo.

Фотография Karora

Столь удивительные животные в столь буйных лесах не могли существовать вечно. В конце концов, саванны пришли и в Австралию в плиоцене, около 5 млн лет назад. Трава наступала, вомбаты и кенгуру приспособились пастись, и у них тоже появились удлиненные гипсодонтные зубы, чтобы справляться с фитолитами и пылью. Леса съеживались, и коалы оказались вытеснены в остатки рощ, где их разнообразие сократилось до единственного вида, сверхспециализированного на питании листьями единственного дерева, приспособившегося к новым, более сухим условиям, — эвкалипта.

Причиной потрясений и на этот раз стали изменения климата. Те же изменения климата, которые извели лошадей и носорогов в Северной Америке и положили конец царству американских саванн. Относительно стабильная олигоцен-миоценовая прохлада нетвердыми шагами двигалась в сторону морозилки. Близился ледниковый период. Ледники надвигались и с севера, и с юга, и в плиоцене, как и в последовавшем за ним плейстоцене, бóльшая часть планеты замерзла — климат стал морозным, сухим, ветреным. Млекопитающие, как всегда, отозвались на эти изменения. На этот раз одни стали огромными, другие — лохматыми, третьи же спустились с деревьев, начали ходить на двух ногах и резко увеличили свой мозг.

9

Млекопитающие ледникового периода

Megalonyx

Кто открыл первое ископаемое млекопитающее? Ответ на этот простой вопрос неизвестен. Люди тысячелетиями находили окаменелости, но до недавнего времени мало кто подробно фиксировал, что найдено и когда. К тому же неясно, что именно понимать под «открытием». Кому принадлежит заслуга? Тому, кто первый увидел окаменелость? Тому, кто забрал ее? Или тому, кто первый правильно идентифицировал ее и понял, что она принадлежала конкретному типу когда-то существовавшего животного?

Но кое-что мы знаем. В Северной Америке первыми людьми, которые нашли и точно определили ископаемые остатки млекопитающих, а также зафиксировали свои впечатления в письменном виде, были чернокожие рабы. Начало всей американской палеонтологии позвоночных восходит к группе подневольных людей, чьи имена история не сохранила, — их оторвали от родины, с территории нынешних Анголы или Конго, и заставили трудиться на малярийных болотах прибрежной Южной Каролины.

Это открытие произошло около 1725 г. на плантации Стоно, расположенной в окрестностях Чарльстона. Чуть более десятилетия спустя название Стоно станет печально известным — там произойдет одно из самых кровавых восстаний рабов в американских колониях, которое унесет более 50 жизней и приведет к жестокому подавлению и без того скудных прав на свободу собраний и образования для чернокожих. Потом, во время американской Войны за независимость, там будет битва местного значения, постыдно проигранная янки; в ней погибнет брат будущего президента Эндрю Джексона. Так уж сложилась история этих краев — в Гражданскую войну Стоно снова стал ареной боевых действий. На реке Стоно конфедераты захватили пароход северян. Это была одна из череды их побед, прежде чем в ходе войны наступил перелом и рабы получили свободу.

Задолго до грядущих битв одна команда рабов в Стоно рыла землю на болоте, вероятно, под посадки хлопка или риса. Раскапывая илистую почву под жужжание кишащих в сыром воздухе комаров, они наткнулись на что-то твердое. Затем еще и еще. Это были штуковины величиной с кирпич, покрытые блестящей эмалью, одна из поверхностей — вся в складчатых гребнях, расположенных параллельно. Нам этот рельеф напомнил бы подошву кроссовки. Однако рабы в аналогиях не нуждались — они сразу точно определили, что это такое.

Они показали находки хозяевам плантации. Ошеломленные хозяева поняли, что они имеют отношение к какому-то большому зверю. Но какому? Они прибегли к объяснению, весьма популярному в те времена у всех, кто сталкивался со странными диковинками, извлеченными из земли: должно быть, это останки библейских чудищ, утонувших во время Ноева потопа. Можно себе представить, как рабы закатывают глаза. Нет, настаивали они, они знают, что это такое.

Это были зубы. Слоновьи.

Если