угрожающе. Тут же в одно из стекол в доме напротив что-то ударилось, выбив его едва ли ни с рамой. Это оказался полуобнаженный мужчина — залитый кровью, он уже вряд ли застанет скорый рассвет. На улице он заметил еще несколько силуэтов, которые двигались неестественно. Сверху били прожектора с патрульных дирижаблей, пытающихся разобрать что происходит в городе, а некоторые охранные автоматоны возле дверей частных особняков пытались спеленать фигуры, посмевшие ступить на доверенную им территорию.

— Пантеон — защити нас, — прошептал бывший священник едва дрогнувшим голосом и не теряя ни секунды бросился к своим вещам, наспех натягивая их на себя. В кармане пиджака он нащупал крохотный наушник и, молясь всем богам, надеялся, что неугомонная Лили как обычно, не спит в этот час.

— Приём! Лили, ты меня слышишь⁉ — сказал он зажав кнопку, попутно застегивая ремень. Краем сознания Винсент заметил как начинает паниковать едва пришедшая в себя его ночная любовница.

Несколько секунд молчания показались вечностью, за которую он успел натянуть ботинки, но затем раздался её голос:

— Да, Винсент, что случилось?

— Вспышка в центре города, бульвар Карла Шестого, готовность всему Вектору 30 минут.

— Принято.

Отключив связь, Винсент надел остатки своих вещей, проверяя карманы на наличие хоть чего-то что могло послужить оружием, но увы… Он ещё раз выглянул в окно. Дёрганые силуэты разбредались, потом снова собирались и словно множились, а звуки хаоса в ночи становились всё громче.

— Святой Дух, внемли своему воину… — шептал Винсент древнюю как мир молитву, срывая со стены у изголовья кровати почти полу метровый посеребрённый пентакль, едва не запив что-то пищащую пол одеялом девушку, — защити светом своим нуждающихся и да прибудет со мной Сила твоя…

Город начинал погружаться в настоящий кошмар. Силуэты что он увидел на улице, Винсент не спутает ни с чем и никогда — ожившие, которые уже начали мутировать. Сколько их в городе? Кого успели укусил или убить? Где источник вспышки? Как это вообще случилось⁈

Винсент скрипя зубами от невыносимой ярости на то, что эти уроды — кукловоды, осмелились вновь заразить его город, несся по ступеням отеля к выходы, и как только оказался на улице, счастливо улыбнулся во весь рот — как же он истосковался по этому сладостному ощущению предвкушения смерти! Своей или чужой — это уже дело десятое, главное, что в эту секунду, она стояла рядом с ним, держа за руку, в которой был зажат серебряный пентакль Пантеона.

Винсент вспыхнул золотым светом и зарычал так громко, что все мельтешащие неподалеку силуэты замерли, враз обратились к его фигуре, а после секундной заминки, направились на источник света.

— Как мотыльки на пожар, — хищно улыбаясь, произнес бывший священник и встал в стойку для превентивного удара.

Ночь была в самом разгаре, но Винсент очень надеялся, что оставшегося времени ему хватит на то, что бы утолить свою жуткую жажду…

Глава 16

Патрульный дирижабль с именем «Аврора-7» неспешно плыл над погружённым в хаос Сильверхиллом, дополняя разорванную криками и рычанием тишину ночи тяжёлым гудением паровых двигателей. Его прожектор, закреплённый на днище гондолы, медленно сканировал улицы, выхватывая сцены, от которых даже привычные к виду смерти во всех её проявлениях стражи порядка, едва не теряли дар речи.

В кабине царила напряжённая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием радиостанции и стуком сапог о железный пол. Один из офицеров, младший инспектор Грейсон, прищурившись смотрел в окуляры бинокуляра с технологией ночного зрения, стараясь разглядеть, что происходит внизу. Его напарник, сержант Морлей, стоял у прожекторного пульта, вращая штурвал и направляя мощный луч света туда, где движение по мнению Грейсона, казалось особенно хаотичным.

Прожектор скользил по самым опасным улицам крайних столичных районов, мимо обветшавших кирпичных зданий, тёмных переулков и облупившихся вывесок, некоторые из которых ещё работали, дрожа тусклым электрическим светом. Городское освещение сюда так и не провели, поэтому выходить на улицу после захода солнца даже в относительно мирное время, отваживались далеко не все обитатели этих мест.

На одном из перекрёстков свет упал на мужчину, лежащего в огромной луже крови. С высоты полета было сложно определить характер его повреждений, но что тот был мертв — сомнений не вызывало. Внезапно его конечности дёрнулись, словно разом заведённые шестерёнки часов. Это существо, совершенно точно больше не являлось человеком — оно рывком поднялось жутко выгибая спину, почти как сломанная марионетка. Его глаза, покрытые мутной плёнкой, следуя за прожектором поднялись к небу. Тварь пошатнулась, после чего издав протяжный хриплый вой, в перевалку бросилась к ближайшему зданию где горел свет.

— Сохрани нас Пантеон… — пробормотал Грейсон, пытаясь удержать дрожь в голосе.

Дальше луч света задержался на выбитом окне дряхлого особняка. Оттуда, переваливаясь через раму, выползало что-то… уже явно нечеловеческое. Мутант, тело которого покрылось жёсткой коркой, напоминал кошмарное сплетение человека и гнилого полена. Его конечности выглядели как длинные ветки, а голова словно сплющенная, с зубами, торчащими наружу осматривалась вокруг в поисках добычи. Следом за ним выползали другие твари, чуть меньше размером, но отнюдь не менее ужасные.

— О-они уже м-мутируют, — дрожащим голосом произнёс Морлей, хватаясь за поручень.

— Слишком быстро, — сухо ответил Грейсон, после чего взвыл во весь голос: — Где эти проклятые военные когда они так нужны⁈

Прожектор передвинулся дальше, выхватывая группу из шести жителей, зажатых у подножия моста. В попытке спастись, они отважились выйти в ночь, но тварей на улице становилось все больше с каждой минутой. Люди держались вместе и отбивались как могли — кто целился из ручных самострелов, кто размахивал снятыми со стен пентаклями. Но двум ожившим их потуги были безразличны — серебра, ни в снарядах, ни на поверхности символа веры, не имелось. Одного из людей сбил с ног размашистый удар подбежавшего заражённого, и его истошный крик прорезал ночной воздух, когда зубы второго вонзились в его ногу. Реагируя на крики и движение, оба оживших вдруг бросили первую жертву и кинулись к следующим, орущим, визжащим, в панике стреляющим куда попало и таким беспомощным, что офицеры, глядя на это с высоты, разом побледнели представляя себя на их месте…

Патрульным сильно повезло оказаться в своего рода «пузыре абсолютной безопасности». Рёв двигателей заглушал кошмарный гвалт разливающийся по городу: хаотичная стрельба и предсмертные крики смешивались с глухим рычанием оживших. Периодически слышался хруст — то ли стекла, то ли костей. Высота же, не позволяла эпидемии дотянуться до их тел.