Когда Тираэль закрыл за собой дверь, Жислен вздохнула и закатила глаза.

– Типичный Ти. Он думает, что мир принадлежит ему. Пойдем, я помогу тебе с корсетом.

Пока Жислен завязывала ленточки, у меня в голове крутилась только одна мысль. И была она отнюдь не о церемонии, а о Тираэле, чьи губы почти коснулись моих. Мысль об этом заставляла мое сердце биться с бешеной скоростью даже тогда, когда я чувствовала, как тугая шнуровка Жислен лишает меня возможности вздохнуть. Все шло своим чередом, и я знала, что отныне больше не могла это игнорировать. Я была влюблена в Тираэля Бернетта. Но я не была уверена, спасет меня это осознание или ввергнет в бездну.

Хелена

Было раннее утро. Верховные могли собрать несколько азлатов только в том случае, если церемония проводилась вне сезона охоты. Тираэль одолжил мне свою запасную кожаную куртку на полет до Арднамурхана. Кожаные крылья Экзодии вздымались в устойчивом ритме, под нами простиралось западное побережье Шотландии. Арднамурхан был воплощением чистого высокогорья: бесконечные просторы сочной зелени простирались под мощным телом летучего дракона, огромные холмы, сверкающие озера и пустынные пляжи. В какой-то момент я заметила небольшое стадо овец и пушистый крупный рогатый скот высокогорья. Мы летели над бухтой с белым песчаным пляжем и бирюзовой водой.

– Ух ты!

– Санна Бэй, – прокричал Тираэль сквозь шум ветра. Он сел прямо и перенес вес назад. – Брррр, Экзодия. Нет, сегодня ванны у тебя не будет. – Он щелкнул языком и подначил ее пятками. – Погнали дальше!

Экзодия издала разочарованный гул. Мое тело вибрировало от этого звука. Наконец геральчиро Тираэля повернул в противоположном направлении, пронесся мимо маяка и с грохотом приземлился на вершине высокого холма. Мое сердце учащенно забилось, когда я увидела арену перед нами, но я не знала, было ли это вызвано созерцанием ее вида. Наверное, мое сердце больше колотилось из-за того, что я почувствовала губы Тираэля близко к своему уху.

– Все в порядке?

Я кивнула.

– Смелее. Если кто-то захочет оторвать тебе голову, – я почувствовала его усмешку на своей ушной раковине, – я буду первым, кто вызовется в добровольцы.

– Я могу в любой момент выключить твое сердце, Бернетт.

Его смех вызвал у меня мурашки по коже.

– Не будь настолько самоуверенной, Иверсен. – Он усилил давление вокруг моего торса и скользнул вместе со мной вниз по телу своего геральчиро. Черный с капюшоном плащ Тираэля слегка развевался на ветру, как и темные растрепанные волосы. Он улыбнулся мне свысока. – С твоей ловкостью я мог бы наклеить красную мишень себе на грудь, и твоя сила все равно бы промахнулась на много миль.

Я попыталась пнуть его. Тираэль легко увернулся, позволив мне грохнуться, и рассмеялся.

– Берегись, Иверсен. Если твой плащ испачкается, я не уверен, что мне будет позволено быть твоим экзекутором. Мира набросится на тебя. – Он потянул за шнурок. – И это будет сопровождаться таким нытьем…

Я быстро поднялась на ноги. Мое сердце бешено колотилось, когда я взглянула на арену.

– Сколько их будет присутствовать?

Тираэль пожал плечами.

– Немного. Большинство из них не заинтересованы в церемонии.

На мгновение я закрыла глаза.

– Давай покончим с этим.

Тираэль пошел вперед. Мы прошли по арочному туннелю, сложенному из песчаника. До меня донесся возбужденный ропот. Я сглотнула. Это совсем не звучало так, как будто их было «немного». Внутри меня зашевелилось подсознание, передавая дурное предчувствие. И, когда мы добрались до внутренней части арены, у меня отвисла челюсть. Сердце рухнуло и потерялось где-то в глубине колен.

– Упс, – пробормотал Тираэль.

«Упс» даже близко не подходило для описания этого. Арена была заполнена людьми, все они были закутаны в черные плащи с капюшонами. Люди тесно сгрудились на трибунах перед ложами геральчиро, вытянув шеи, чтобы получить возможность хотя бы мельком взглянуть на меня. В центре арены, там, где Тираэль пытался тренировать меня в течение нескольких недель, ждали трое высших. Они были единственными из присутствующих, на ком красовались накидки цвета жидкого золота, украшенные блестками. Рядом с каждым из них из песка торчал горящий факел.

Далеко позади них, на краю арены, я заметила орду маленьких голых существ. У них были большие висячие уши, которые волочились по земле, толстый курносый нос и отсутствие волос. Существа напоминали картофель, с той лишь разницей, что картофель не был способен с диким энтузиазмом колотить в бонго. В этой мелодии было что-то воинственное.

– Гномы, – прошептал Тираэль мне на ухо. – Земные существа. Эгоистичные лицемеры, но за музыку они отдали бы свою последнюю рубашку.

– Они же и так голые, – сухо возразила я.

– Туше.

– О боже, о боже. – Я глубоко вздохнула и оглядела большую арену. – Это безумие. Настоящее безумие. Я…

– Хелена Иверсен, – раздался шипящий голос. Я вздрогнула, но в то же время поняла, что слышала его только в своей голове. Тираэль рассказал мне, что Мира являлась сильным невралгиком, в то время как Кикки была оборотнем, который мог превращаться в змею, а Баба Гринблад могла свести с ума любого духа с помощью своих способностей эмпата. Поэтому я предположила, что это был голос Бабы Гринблад. – Подойди ближе, девочка. Бернетт, иди в строй.

Тираэль на мгновение взглянул на меня, как будто думая остаться. Но в конце концов он отвел взгляд, повернулся и отошел от меня.

На арене было тихо. Я выдохнула, затаив дыхание. Мышцы ног становились все более ватными по мере того, как я приближалась к Верховным. Когда до них оставалось всего несколько футов, я остановилась с бешено колотящимся сердцем и сглотнула. Вспомнились слова Тираэля, которые он так часто говорил мне во время тренировок:

Что бы ни случилось, ты должна сохранять самообладание, Хелена. Не показывай им свою слабость, иначе они победят. Навсегда.

Я вздернула подбородок и произнесла самым четким голосом, на который была способна в тот момент. Ему меня научил Тираэль.

– Ave sanctas. – Приветствую вас, Верховные.

Та, что стояла слева, опустила капюшон. У нее были длинные белые волосы, как у Бабы Грир, и морщинистая кожа, на которой было много складок. Но, когда взгляд Верховной впился в мой, я испугалась. Ее радужки были белыми. Сверкающее кольцо цвета слоновой кости вокруг зрачка размером с головку булавки.

– Добро пожаловать, дочь Сифры, внучка Морриган. – Она наклонила голову, но не спускала с меня глаз. – Я – Мира. Мои соратницы, – она указала пальцем на женщин рядом с ней, после чего Верховная, стоявшая в центре, опустила капюшон. – Кикки, – буквально через секунду азлатка справа тоже обнажила свое лицо, – и Баба Гринблад.