class="p1">Я осмотрела Верховных. У Бабы Гринблад были огненно-рыжие волосы, которые пышными локонами спадали на бедра, и лицо, напоминающее кукольное. Это выглядело причудливо, потому что эта женщина была старой, даже древней, но казалась на удивление свежей. Ее губы сложились в узкую линию, а на изящном курносом носу Гринблад появилось несколько морщин, когда она скорчилась. В отличие от Миры, она была стройной и высокого роста. От привлекательной внешности Верховной у меня по телу пробежала пугающая дрожь.

А между ними, в окружении своих сестер, Кикки смотрела на меня с широкой улыбкой. Ее клыки сверкали ярким золотом. Верховная-оборотень заплетала волосы в две косы, разделенные зубчатым пробором. Правая сторона волос была окрашена в синий цвет, другая – в зеленый, а светлая челка, закрывавшая лоб, едва выделялась на фоне ее бледной кожи.

У каждой из них были эти странные белые радужки.

– Итак, – продолжила Мира. То, как она вела разговор, ясно говорило о том, что ей нравилось контролировать ситуацию. – Ты сегодня здесь, чтобы присоединиться к народу Света. Права ли я в этом предположении?

– Да.

– И ты чувствуешь, что достаточно созрела для такой жизни?

– Я… Да.

Баба Гринблад склонила голову. Ее глаза приняли безумное выражение.

– Почему так нерешительно? – услышала я ее голос в своей голове. – Ты пытаешься бросить вызов богам?

– Что? – Мой голос громко прозвучал в царившей вокруг тишине. Мне было интересно, могли ли зрители также слышать Бабу Гринблад. Она провела рукой по воздуху. Не прошло и секунды, как я почувствовала резкий порыв ветра, пробежавший по моему лицу. Я задыхалась. На моей щеке появилось ощущение тепла, прежде чем я почувствовала, как по ней стекает капля.

– Правильно говорить: «Что это значит, мэм?»

Жгучая боль усиливалась, но я не осмеливалась вытереть кровь. Я сглотнула, на мгновение зажмурила глаза и кивнула.

– Что это значит, мэм?

– Боги не хотят тебя, Хелена, – раздался ее шипящий голос в моих мыслях. – Они считают тебя недостойной. Слабой. Ты знаешь это, не так ли? Ты знаешь, что не приносишь никакой пользы нашему сообществу. Жалкое зрелище. Такое же разочарование, как и твоя мать, даже несмотря на то, что она могла использовать свою силу. Пусть и в подлых, предательских целях.

Мне не хватало воздуха. Глубоко внутри меня что-то пульсировало, призывая освободить его. Такая четкая связь с внутренним хаосом напугала меня. Я знала, что если уступлю его просьбе, то смогу проникнуть в разум Бабы Гринблад. Но для чего? Я не была убийцей. И все же это глубокое внутреннее желание причинить ей зло вызывало у меня беспокойство. Что, если однажды я перестану это контролировать? Что, если я превращусь в монстра?

Я сглотнула и взяла себя в руки.

– Я достойна. – Мой твердый голос заполнил тишину. – И я докажу это. – Я посмотрела Бабе Гринблад прямо в глаза. – Если Вы позволите, мэм.

Тираэль предупреждал меня, что они не были дружелюбны. In regiment mits pakis. Полк приносит мучения, чтобы ты выжил. Верховные свято верили, что жесткость ведет к силе, которой их народ должен обладать. Они причиняли своим детям боль с раннего возраста, чтобы закалить их.

– Что ж. – Теперь слово взяла Кикки. – Давай тогда начнем твой тест, ладно?

Я посмотрела в глаза той, что была выше и носила разноцветные вьющиеся волосы, и кивнула. Кикки открыла рот. Змеиное шипение наполнило арену. Ее золотые резцы ярко блеснули.

– Сними форменную куртку, Хелена Иверсен.

Я уже давно успела забыть, что на мне до сих пор была куртка Тираэля. Тепло стало чем-то привычным. Кожаная ткань упала на землю. Песок взметнулся вихрем. Внезапно я почувствовала себя опустошенной и покинутой. Я сопротивлялась желанию обхватить себя руками. Когда тонкая шелковая ткань плаща Верховной коснулась моих обнаженных рук, по телу пробежали мурашки.

– Хелена Иверсен, – произнесла Мира спустя мгновение. – Каковы основные законы, установленные последними детьми азлатов?

Я набрала в грудь воздух. Законы были напечатаны красными чернилами на белой бумаге в Библии азлатов. Говорили, что они были написаны кровью богов. Я их выучила.

– Первый закон: молчи о своей крови. Второй закон: прояви милосердие – не убивай братьев и сестер твоего Света. Третий закон: береги человеческое сердце – ты не должен убивать гуманоидов, достойных защиты. Четвертый закон: не говори неправды, ты не должен лгать. Пятый… – Я сглотнула комок, образовавшийся в горле, и постаралась как можно лучше скрыть дрожь в голосе. – Покарай тьму – ты не должен поддерживать никаких контактов с темным народом. Твой свет – это твой свет, боги сияют для тебя. Уважай это, оставаясь верным своему народу. – На мгновение я стиснула зубы и запретила себе думать, опасаясь, что Баба Гринблад залезет мне в голову. – Шестой закон: проявляй уважение – почитай старших. Седьмой закон: окрести свой хаос как управляемую силу – уважай правила магии. Восьмой закон: устрани любой вид страха – не показывай страха. Девятый закон: рискуй своей жизнью ради мира во всем мире.

– Продолжай, – настаивала Мира.

– Десятый закон: никаких аллегорий для азлатского языка – любой вид перевода запрещен.

Громкий смех Бабы Гринблад пронзил мою голову.

– Как будто ты когда-нибудь сможешь выучить наш священный язык.

Я проигнорировала ее оскорбление, хотя оно задело меня за живое.

– И последний закон: заботься о тех, кто страдает, никогда не игнорируй нуждающихся.

Мира склонила голову. Она провела пальцем по украшенной бриллиантами броши, на которую была застегнута ее накидка.

– И что это значит, Хелена?

– Простите, что? – Я моргнула, прежде чем быстро добавить: – Мэм?

Кикки хихикнула. Внезапно ее тело начало пульсировать. Кожа на лице Верховной натянулась и исказилась, ее конечности затряслись. Кикки сжалась. Ее золотая накидка упала на землю. Словно завороженная, я смотрела на исчезающую Верховную, пока вдруг… У меня вырвался наполненный тревогой звук. Я невольно отступила на несколько шагов назад. Из-под капюшона золотого плаща выскользнула пухлая желтая змея. Часть узоров на ее длинном теле были голубыми, часть – зелеными, прямо как волосы Кикки. Раздвоенный язык выполз из ее рта. Шипя, Верховная подползла ко мне. Внутренний страх заставил меня сделать еще один шаг назад, но в какой-то момент мои ноги обмякли.

В шоке я подняла глаза и встретила пристальный взгляд Миры, которая теперь склонила голову и удовлетворенно усмехнулась. Она отключила мои ноги. Змея достигла стоп. Я издала едва заметный всхлип, но этого было достаточно, чтобы голос Бабы Гринблад снова получил повод проникнуть в мою голову.

– Трусиха, – пропела она. – Маленькая недостойная трусиха. Я должна наказать тебя.

Я потрясла головой, чтобы избавиться от голоса, но он остался. Кикки обхватила мои лодыжки.