бы лучшим регентом? Был бы им человек взрослый, мужчина, знающий как управлять страной и обладающий достаточным разумом, который никогда не допустил бы иностранцев к власти.

- Я бы ему уже по роже съездил, - заявил Рик, не особенно стремившийся скрывать свой горячий норов.

- Это ты зря, господин будущий генерал, - покачал блондинистой головой Стюарт. – Надо всегда человека до конца дослушать. Отвечать при этом никогда не обязательно, довольно только кивать в такт его словам. Только так и тогда ты сможешь узнать, к чему в итоге тебя пытаются склонить и что вообще хотят сказать. Это же информация, Рик! Что ж ты такой прямолинейный?!

- Зато ты у нас любитель заговоров. А если бы кто слушал вас? Тебе бы не только Миранда за такие разговоры светила, но и увольнение! – возмутился Рик.

- Зато у меня теперь достаточно информации.

- Какой? – скептически хмыкнул полковник. – Ты знаешь только, что придурок из снабжения с тобой болтал на политические темы. Просто болтал. Излагал свои мысли. Это не заговор. Это размышления вслух, которым сейчас предается половина Розми.

- Или это начало заговора, ты так не думаешь? – спросил друг. – Они вполне могут сейчас искать сообщников. Иногда стоит дать людям высказаться.

- Стоит, - согласился Рик. – Но у нас нет никаких доказательств. Это на данном этапе лишь разговор несчастного толстяка из снабжения. Не более того.

- Надо подождать и посмотреть, что будет дальше, - предложил Стю. – Все заговоры начинаются с таких вот мелочей. Поверь, Анна мне многое об этом рассказала. Она знает толк в заговорах, уж тут ты можешь не сомневаться.

- Ну, я в этом плане профан, - признался Рик. – Но с тем, что что-то, возможно, намечается, я согласен: на днях Констанция Лаввальер проболталась о том, что у господина Нила Адриана Роуза намечается в конце месяца огромный прием, куда приглашены все значимые люди Фритауна и не только. Этот господин Роуз – бастард Кристофера VIII. Может быть, у меня просто начинается паранойя, но вполне возможно, что эти события как-то связаны, - Рик тоже выпил свою порцию бурбона. – Я случайно услышал разговор двух ребят из нашей группы. Они обсуждали права Ее Величества на трон, в их разговоре мелькнуло имя господина Роуза. К сожалению, я не все слышал, а они, когда заметили меня, сразу же сменили тему, что меня и насторожило. Так бы я не предал значения их разговору.

- Ты пойдешь на этот прием? – удивился Стюарт.

- Что ты, меня не приглашали. А тебя?

- Нет, конечно же. Зато туда пойдет мой обожаемый тесть, возможно, и Конни… Она тебя не просила сопроводить ее на этот бал? – расплылся в хитрой улыбочке друг.

- Я отказался, сославшись на занятия, - еще более коварно улыбнулся Рик. – Я знаешь ли, давненько не видел мероэ… Заходил неделю назад в храм Лоули, жрицы сказали, что мероэ Оэктаканн улетела на архипелаг Амазонок, но скоро вернется. Хочу ее увидеть. Надо поговорить о Ее Величестве. Мне кажется, что Ее Величество прямо брошена на произвол судьбы, мы с тобой не появляемся, хоть она и приглашала нас на виллу «Белая Роза»[1]…

- В прошлый ее визит во Фритаун мы были не транспортабельны, - напомнил Стюарт.

- Вот и я о том же говорю: бросили королеву одну. Как посылку доставили до места назначения, а ведь она просила нас приехать. Надо бы хоть жриц рядом с Ее Величеством держать, а то ей и поговорить не с кем, - честно выразил свои мысли Рик.

- А еще ты, небось, хотел бы возобновить ваше знакомство с мероэ? – хитро улыбнулся Стю.

- А это останется только между нами, - ухмыльнулся Рик. – Но подозрительные разговоры пошли. Может быть, это действительно начало заговора, а может, и нет. Надо немного подождать. В конце концов, у Ее Величества есть генерал Бодлер-Тюрри, он должен за такими вещами следить, и это его обязанность – не прохлопать заговор.

- Он прохлопал убийство всей ее семьи, - напомнил Стю.

- Давай соберем еще немного фактов, а то будем выглядеть обычными стукачами и придурками, - предложил Рик. – Я постараюсь мыслить как генерал, а не лейтенант. Ты меня убедил, - горько вздохнул он.

Кажется, счастливые деньки, когда он мог себе позволить жить сегодняшним днем и не задумываться о политике, которую ненавидел искренне и от всей души, прошли вместе с полетами. Впереди мерещилась какая-то липкая мерзость и неизвестность. И ему предстоит в этой мерзости ковыряться, чтобы выполнить клятву, данную старому королю.

2

С момента знакомства Рика Увинсона с Констанцией Лаввальер прошло уже три месяца, а как казалось самому Рику – чуть ли не половина его жизни. Ведь эти месяцы полностью изменили его жизнь и продолжали вносить в нее свои корректировки.

Рик был вынужден признать у девушки не только наличие вкуса и стиля, но и мозгов, которые, согласно незыблемым традициям Розми, упорно скрывались всеми представительницами слабого пола от мужчин. Констанция была прелестна и обладала неподражаемым шармом и очарованием. Она прекрасно осознавала свою красоту и умела ею пользоваться, завораживая всех мужчин, которые оказывались в поле ее зрения. При этом она умела казаться такой неприступной, что даже самые строгие матроны и сплетницы полагали ее очаровательным и невинным ягненком. Одним словом, у госпожи Лаввальер была репутация истинной леди, которая могла бы стать женой любого достойного джентльмена.

Предложения руки и сердца ей сделали чуть ли не все самые достойные холостяки Фритауна и не только. Было несколько предложений руки и сердца из других городов Розми. Конни оставалась неприступной. Она желала выйти замуж не только за богатого джентльмена, но и за красивого мужчину, который привлекал бы ее и вызывал острую зависть всех женщин от мала до велика. Именно жгучую зависть, чтобы она могла спокойно считать соперниц жалкими неудачницами. И, конечно же, у этого человека должны быть грандиозные перспективы в будущем, он должен был быть принят в Замке Королей и молод к тому же. Обязательно молод! Молод, красив, с блестящим будущем и богат!

Рик Увинсон подходил под все требования прекрасной Конни Лаввальер. Ее родители были полностью согласны с дочерью, а Анна Грейсстоун с подругой.

Констанция предложила несколько дизайн-проектов убранства дома Рика. Анна что-то дополнила, от чего-то отказалась, закупила мебель, после преображения дома госпожа Грейсстоун увлеклась перепланировкой парка