руку для поцелуя господину Роузу. Тот так же обольстительно улыбнулся в ответ, сверкая карими лучистыми глазами, склонился к ее руке.

- Госпожа Блустар, - произнес он низким бархатным голосом, - очень рад нашему знакомству. Вы покорили мое сердце с первого взгляда.

- Ох, господин Роуз, - захлопала длинными ресницами красавица, - вы слишком добры к бедной провинциалке…

- Позвольте с вами не согласиться…

Когда западный край небосвода озарила утренняя заря, Изольда устало скинула туфли на высоком каблуке, что она не снимала весь вечер. Девушка потерла разболевшиеся виски и принялась вынимать из прически шпильки с крошечными сапфировыми незабудками.

В комнату неслышной тенью вошел Вильям, и помог госпоже расплести волосы.

- Вы уже приняли решение, моя госпожа? – осведомился негр.

- Да, Вильям, приняла. На днях будет оглашена помолвка, - устало кивнула Изольда.

- Что думает ваша мать?

- Она еще не знает… Меня больше заботит, как поведут себя некоторые мои поклонники, они весьма остро реагировали весь вечер на то, что я отдаю предпочтение обществу жреца и Нила…

- Вам нельзя оставаться в Ариэль, - пожал плечами Вильям, забирая туфли хозяйки, направляясь к двери. – Во-первых, это будет нежелательно для господина Роуза – у него из-за некоторых ваших поклонников могут возникнуть неприятности. Во-вторых, вам нельзя быть далеко от основной игры и интриги, чтобы вас не отставили в сторону. В-третьих, такого же мнения придерживается жрец Исайя. Он обещал оказать вам поддержку в этом деле.

- Да, я так и сказала Дарелу. Нил его слушается. Голова их пары – именно Дарел, поэтому с ним надо будет вести все переговоры, но при этом нельзя ни в коем случае оскорбить Нила, и дать понять, что я разгадала, кто у них главный, - Изольда вздохнула, и принялась снимать украшения. – Но на сегодня я слишком устала. Уже рассвет, а днем у меня еще встреча с несколькими друзьями отца…

- Позвать горничную? – с порога осведомился Вильям.

- Не надо, я сама, - махнула рукой Изольда. – Иди, спи. Тебе тоже предстоит нелегкий день.

- Добрых снов, моя госпожа.

- Спокойной ночи, Вильям.

4

Дримс в сумерках вышел с проходной гарнизона. Он прекрасно знал, что ходить одному в темноте по городу категорически не рекомендуется, особенно если ты не потенциальный самоубийца, особенно в период нашествия болотных монстров. Только Ривсу было наплевать. Наплевать на свою безопасность, на свою жизнь, которую спустили в унитаз, на Миранду и ее жителей, которые и не жили вовсе.

Капитан свернул направо, когда спустился с выщербленных ступеней КПП. Он привычно поежился под теплым моросящим дождиком, что туманной взвесью висел в воздухе, и заспешил в свою убогую служебную квартирку, которую язык не поворачивался называть домом.

Высокие ботинки Ривса шмякали по лужам, разбрызгивая грязь, а плащ-палатка, бывшая в Поясе Желтых Туманов элементом повседневной военной формы, так и норовила распахнуться при каждом движении. Настроение от этого у Дримса стремительно портилось.

Когда капитан уже собирался свернуть в темный проулок между стен домов, что выводил на параллельную улицу, его окликнул незнакомец в черном плаще, стоящий около проулка.

- Капитан Дримс! – он не спрашивал, он скорее утверждал.

- Что вам угодно? – хмуро осведомился Ривс у человека. – Мы знакомы?

- О, нет, пока нет, - вежливо улыбнулся высокий мужчина с водянисто-голубыми глазами. – Но я надеялся сегодня с вами познакомиться.

- И что же в вас вызывает эту надежду? – усмехнулся Ривс.

- Ваше знакомство с моим хорошим… другом, - примирительно улыбнулся странный человек. – Миранда – небольшой город, но найти в нем знакомых очень трудно. Поэтому я хотел бы предложить вам посидеть немного в тепле и побеседовать, тем более я полагаю, что у нас есть общие интересы и темы для разговора.

- Вы не назовете имя нашего общего знакомого? – несколько насторожился Дримс. Врагов у него хватало, но все больше на кершийской границе, да и знали они не его лично, и не в лицо, а его позывной и его же истребитель.

- Марк, его зовут Марк. Капитан Дримс, поверьте, я не отношусь к числу ваших недоброжелателей, и уж точно не нанят ими с целью убить или еще как-то навредить вам. Мы можем пройти в любое заведение, где можно спокойно поговорить, - развел руками незнакомец. – Согласитесь, глупо мокнуть на улице под моросящим дождем, когда в Миранде хватает заведений на любой вкус и кошелек. Кстати, позвольте вас угостить?

- Пойдемте, - согласился Дримс. – Вы так и не представились.

- Меня зовут Грегор Стейн, - тут же назвался улыбчивый незнакомец.

Ривс и Грегор направились в небольшой кабачок, что находился не только недалеко от дома Дримса, но и недалеко от центральной улицы Миранды, и от въезда в город, у которого постоянно дежурили парни Лавджоя. Кабачок находился на первом этаже жилого дома и был небольшим, но чистым заведением, где почти никогда не встречались сослуживцы Дримса. Данное обстоятельство более чем устраивало капитана.

Ривс и его спутник расположились за небольшим столиком в центре зала, заказали по кружке пива, капитан вопросительно взглянул на своего собеседника.

- Итак, господин Стейн…

- Да, капитан Дримс… О нашем общем знакомом, - негромко заговорил улыбчивый человек, внешность которого и улыбчивость прямо располагала к доверию и беседе, особенно его вкрадчивые манеры и учтивое поведение. – Я не вполне уверен, что вы в курсе его имени, но все же вы знакомы с Марком Донованом.

- Не припомню, к сожалению, - покачал стриженой головой летчик.

- Вы познакомились не так давно в Нерейде, когда там ожидали транспорта в Миранду, - вежливо напомнил Стейн.

- Это кто-то из военного общежития? – нахмурился Ривс. - Наверное, я был… был не совсем трезв, раз не помню его имени.

- О, да, вы были пьяны, - усмехнулся Грегор. – Но познакомились вы не в общежитии. Вы познакомились с Марком Донованом на улице в Нерейде, когда призывали Повелителя Тьмы Сета обрушить свой гнев на Розми и ее королеву.

Ривс внутренне похолодел.

Он очень надеялся, что ему все это приснилось: страшные силуэты в бело-желтом тумане, высокий мужчина с черной длинной косой и татуировкой кобры, заманчивое предложение, которое он так долго обдумывал. Ривс старательно не вспоминал о том случае, лишь в минуты особенно острого отчаяния и злости на судьбу, в порыве ненависти к самой жизни и