– Анжела! – не проговорил даже, простонал Пьер. – Спаси ей, Виктория! Хоть что-нибудь для этого сделай!

Я ничего не ответила, а бугаи, державшие Анжелу с обеих сторон, с хохотом принялись срывать с неё жалкие остатки одежды… и только тут я заметила, что руки у Анжелы крепко скручены за спиной. А потом стоящие вокруг мужчины принялись по очереди подходить к ней и тут же вновь возвращаться на прежнее место, и я даже не сразу сообразила, зачем они это делают… а потом поняла, что бедную мою девочку постепенно обкладывают дровами, и страшная эта поленница всё продолжает увеличиваться…

– Не держите меня! – донёсся из-за моей спины истошный выкрик Пьера. – Я всё равно не стану жить без неё… почему вы не даёте мне хоть как-то попытаться её спасти?!

И тут бешенный гнев охватил меня, даже дышать стало трудно. Какие же вы люди, если можете поступать так с другими людьми?! И чем же тогда вы отличаетесь от тех тварей из посёлков, которые вот так же сжигали ранее безвинных ваших соплеменников?! И эта главная тварь, Корней… и почему только я не позволила вчера Алану просто прикончить ядовитую эту гадину?

– Ну что, дьяволица?! – как раз в это самое время вновь выкрикнул он в рупор. – Любуешься?! Давай, любуйся, тебе должно понравиться, я в этом даже не сомневаюсь!

– А теперь все послушайте меня! – перекрывая Корнея, загрохотал уже мой голос, многократно усиленный динамиками скафандра. – Одураченные этим дьявольским посланником, – тут я сделала краткую паузу и указала рукой на явно растерявшегося Корнея, – вы пролили сегодня немало невинной крови, а теперь хотите добавить к ней ещё и это новое злодеяние!

Я вновь замолчала и отметила при этом, что громовой мой голос всё же оказал некоторое воздействие на собравшихся. Все теперь смотрели на меня, и даже Корней руку с рупором опустил.

– Господь милостив, – вновь загремела я, – но милость его не может быть беспредельной, как и совершённое вами зло не может остаться безнаказанным! И всё же я упросила Господа не лишать вас жизней, не ради вас, подонков, а ради детей и внуков ваших! Но оставить то зло, которое вы сегодня совершили, совершенно безнаказанным, я тоже не вправе! И потому, по воле всемогущего Господа, я лишаю вас временно зрения! Лишаю вас временно способности хоть что-либо видеть, дабы вы могли молитвами и праведными делами загладить ту свою вину перед Господом, которую вы уже совершили, поддавшись лживым воззваниям этого исчадия ада!

Я вновь взмахнула рукой, указывая на Корнея, и, одновременно с этим, в собравшуюся толпу полетели веером ампулки со слезоточивым газом.

Единственное оружие, которое у меня ещё сохранилось.

И оно подействовало! Да ещё как!

Истошно вопя, люди начали разбегаться во все стороны, роняя при этом, и оружие, и, принесённые с вполне определённой целью, поленья. Впрочем, они не столько разбегались даже, сколько бестолково метались из стороны в сторону, натыкаясь друг на друга, падая и вновь пытаясь подняться. А многие, и не пытались даже, просто уползали отсюда на четвереньках…

– Прости нас, о, Небесная Дева! – доносилось со всех сторон. – Уйми свой праведный гнев и осени нас милостивой благостью своей!

– Прочь! – заорала я, всё ещё не вырубая динамиков. – Все прочь!

Площадь перед резиденцией быстро пустела и потому я, не утруждая себя необходимостью спускаться на первый этаж и лишь потом выбегать наружу, просто перемахнула через невысокие перильца балкона и тотчас же очутилась внизу. Для моего скафандра такие прыжки – плёвое дело!

Подбежав к Анжеле (она продолжала стоять, ибо уже почти до самой груди дровами была обложена), я мигом раскидала сложенную поленницу и подхватила эту бедную дурашку на руки, не дав ей упасть.

– Как ты? – спросила я у Анжелы, но сразу же поняла, что все вопросы нужно отложить на потом.

Распухшее от побоев лицо девушки теперь ещё и слезами было всё залито. Ну, правильно, газ этот, он друзей от врагов не отличает, для него все едины!

Но, тем не менее, Анжела пыталась сказать мне что-то, но как тут хоть слово промолвишь, когда слёзы ручьём, а изо рта и носа тоже непрерывно льётся…

– Потом! – быстренько проговорила я, с максимально возможной скоростью устремляясь в сторону парадного входа. И тут внезапно узрела неподалёку от себя лежащего на земле Корнея. С копьём, торчащим из нижней части живота, но, кажется, ещё дышачего.

Ладно, разберусь чуть позже с этим подонком! А пока девочку мою нужно срочно внутрь доставить!

Я уж подумала, было, что придётся изо всех барабанить во входную дверь, дабы её отперли изнутри, но дверь распахнулась сразу же, как только я к ней приблизилась. Вернее, мы с Анжелой.

– Живая?! – закричала Пьер, выскакивая первым. – Она живая, только это и скажи!?

Впрочем, взглянув на Анжелу, он и сам смог в этом убедиться.

– Держи! – Я сунула Анжелу прямо в руки Пьеру. – Перво-наперво, лицо ей водой хорошенько промойте… глаза особенно! Ну а потом… потом можете за лечение приниматься, примочки там… ну, и всё такое прочее! А у меня ещё одно дело осталось!

И, повернувшись, я бросилась обратно, на площадь. Только бы не издох, гадина! Только бы меня дождался!

Корней и в самом деле ещё продолжал дышать, но состояние его, кажется, было совершенно безнадёжным. Лицо моего начальника секретной службы (бывшего начальника) сплошь заливали слезы, но не от боли, разумеется, а просто газ так подействовал. Впрочем, боль (и немалую) Корней тоже испытывал, потому как глухо постанывал и время от времени судорожно перебирал ногами.

Остановившись неподалёку от этого мерзавца, я некоторое время лишь молча смотрела на его страдания. Не любовалась ими, не наслаждалась… просто смотрела. Потом подошла чуть ближе.

Из-за залитых слезами глаз увидеть меня Корней, естественно, не мог, понял только, что кто-то сейчас подошёл и остановился рядом.

– Кто здесь?! – хриплым, донельзя изменившимся голосом проговорил Корней. – Здесь ведь кто-то есть… совсем неподалёку! Помогите мне встать!

Я ничего не ответила, а Корней, с трудом приподнявшись на локте, вдруг принялся яростно тереть глаза ладонью, что, впрочем, было совершенно бесполезно при действии слезоточивого газа.

– Кто здесь?! – выкрикнул Корней хрипло и вдруг произнёс растерянно и даже испуганно: – Это… это ты?

– Это я, подонок! – сказала я, подходя к Корнею почти вплотную. – Небесная Дева или посланница дьявола, как тебе будет угодно! И знаешь, почему я к тебе подошла?

– Знаю! – неожиданно спокойно проговорил Корней. – Чтобы прикончить меня, разве не так?

– Именно так! – кивнула я головой (хоть Корней этого моего кивка видеть, естественно, не мог). – Потому