что три года назад я совершила огромную ошибку, оставив в живых одно очень опасное существо! Сегодня я этой ошибки не допущу!

Я замолчала, но и Корней тоже ничего мне не ответил.

– Я вот только хочу понять, зачем? – вновь заговорила я. – Неужели из-за того только, что я предпочла тебе другого, что этот другой тебе морду из-за меня набил? Неужто оно стоит всего этого: крови, смерти, всеобщей неразберихи!

– Дура! – неожиданно громко и отчётливо произнёс Корней и тут же лицо его вновь исказилось от внутренней какой-то боли. – Ты что, возомнила, что я в тебя влюблён без памяти! Да это только повод был… я знал, что Алан зайти должен, я сам всё это для него подстроил!

Корней замолчал, борясь, кажется, с вновь подступившим приступом боли, а я тоже молчала, ошеломленная этим его неожиданным признанием.

– Ты что, на крыс работаешь? – прошептала я, потом до меня дошло ещё что-то. – И это ты тогда отравил вино в Чёрной прорве?! И убил потом трёх раненых чужаков? И ложно обвинённого тобой заместителя старосты именно ты отравил, когда я послала тебя вместе с начальником секретной службы сюда его живым доставить?! Это всё ты?

– Я! – прохрипел Корней, как-то горделиво улыбаясь. – Вокруг пальца тебя обвёл, дуру набитую!

– Но почему, почему? – закричала я, с каким-то даже ужасом глядя на самодовольную (несмотря на обилие слёз) физиономию Корнея. – Зачем тебе надо, чтобы крысы победили? Тебе-то от этого какая выгода? Ты же не крысолюд?! Или…

Я замолчала на мгновение, пытаясь переварить только что дошедшую до моего сознания информацию.

– Ты что, крысолюд?

– Один из первых! – хрипло и, вместе с тем, торжествующе захохотал Корней. – И один из самых успешных! Ты что, думала, что среди крысолюдов одни лишь упёртые тупицы, способные только на человека напасть или дитя утащить? Всякие среди нас встречаются, а я – один из лучших! Сама Уигуин мною гордилась и всегда самолично, без посредников, задания мне определяла!

– Постой, но ведь ты… – не договорив, я вновь некоторое время лишь внимательно смотрела на Корнея, мысли мои путались. – Но ведь ты ранее контрабандистом был, и притом успешным!

– Точно, успешным! – Корней утвердительно кивнул головой. – Знаешь, когда всё крысиное сообщество тебе помогает, как тут успешным не стать! А потом ты меня к себе приблизила… и я, разумеется, сразу же согласился!

– А братья? – вспомнилось мне ещё и это. – Два твоих брата, которые на той полянке погибли, как они могли тебя в детстве лупить? Или это тоже ложь?

– Частичная! – Корней вдруг хрипло и отрывисто захохотал и тут же вновь скривился от боли. – Никак они меня лупить не могли, и даже не знали, что я брат им единоутробный! Но я-то о них всё знал, крысы меня о том предварительно информировали!

– Виктория, ты скоро? – окликнул меня с балкона Пьер. – Тут Анжела плачет, никак успокоиться не может! Всё твердит, что предала тебя, и ты её никогда не простишь!

– Передай этой дурочке, что я её уже простила! – крикнула я, не оборачиваясь. Потом пошарила вокруг взглядом и, выбрав из нескольких валявшихся на земле копий самое, на мой взгляд, подходящее, подняла его. Медленно покрутила в руке, словно примериваясь.

– Добить хочешь? – прохрипел Корней (его зрение, кажется, уже успело частично восстановиться). – Давай, добивай! Но всё равно, через несколько дней всем вам крышка! И никто из вас не спасётся, жаль только, что я этого уже не увижу!

– Жаль, что я раньше не раскусила тебя, гадина! – процедила я сквозь зубы, поднимая копьё.

* * *

Проснулась я, как всегда, рано.

Скорее всего, это постоянно раннее пробуждение самым непосредственным образом связано с такими сверхчеловеческими способностями моего организма, как мгновенное ускорение (на короткое, правда, время) и нечувствительность практически ко всем ядовитым веществам, попадающим внутрь. Так что после проведённой вчера вечером всесторонней профилактики, вместе с возвращением этих моих сверхчеловеческих способностей, вполне ожидаемо воротилось ко мне и это пробуждение на рассвете. Причём, пробуждение вполне бодрой и выспавшейся.

Скажу честно, на профилактику вчера я решилась не сразу и с большой даже неохотой, опасаясь (и вполне обоснованно), что так внезапно вспыхнувшая во мне любовь к Алану всецело связана с имеющимися в собственном организме изменениями. Вернее, с исчезновением этих самых изменений… а вот восстановятся они вновь, и что тогда? В смысле наших отношений с Аланом…

Но опасалась я, как оказалась, совершенно напрасно. Сверхспособности мои восстановились, а любовь никуда не исчезла, так что вторая наша совместная ночь, была ничуть не хуже первой. И даже лучше её в каком-то смысле.

Вот только я проснулась с рассветом, а Алан продолжал дрыхнуть, с головой закутавшись в одеяло.

Ну и пускай себе дрыхнет, тем более, что умаялся за ночь бедняга. С моей помощью, разумеется!

Осторожно, стараясь не разбудить Алана (хотя, чёрта с два его теперь разбудишь!), я уселась на самый край кровати и некоторое время просто сидела так, бездумно уставившись в светлеющую полоску неба за окном.

Итак, вчерашний день, бурный и весьма насыщенный событиями, наконец-таки, завершился. И что мы имеем после него?

Разное имеем, как хорошее, так и плохое.

К хорошему (положительному, то есть) можно отнести успешную ликвидацию заварушки, затеянной Корнеем для своих неблаговидных целей. Хотя, почему заварушки? Планы этого крысиного наймита гораздо обширнее простирались и заварушку это он планировал после на пределы всей Федерации перенести. И почти преуспел в этом, благо, что сохранилось ещё в моём арсенале несколько слезоточивых ампулок!

Тут мне невольно вспомнился визит в резиденцию нового старосты, который ранее заместителем старосты был, а перед этим довольно-таки продолжительное время начальником моей службы безопасности являлся. Весьма бестолковым, кстати, как и вся эта организация!

Перво-наперво новый староста рассыпался в витиеватых и продолжительных извинениях. Вернее, попытался рассыпаться, а когда я его почти сразу же прервала, растерянно промямлил, что явился, мол, за новыми указаниями уважаемой своей Повелительницы.

– Никаких указаний! – сказала, как отрезала я. – Живите, как считаете нужным, а с меня хватит!

– Но как же это, Повелительница… – начал, было, староста…

– Хватит! – заорала я, грохнув кулаком по столу (встреча наша в зале заседаний происходила), потом добавила уже более спокойно: – Сегодня много жертв было в поселении?

– Не так, чтобы очень много, – замялся староста, стараясь не встретиться при этом со мной бегающим своим взглядом. – Точное количество ещё не подсчитано, но не более тридцати человек. В крайнем случае, человек сорок пять наберётся…

– Или пятьдесят пять! – не сдержавшись, вновь рявкнула я. – Или шестьдесят даже! А теперь вопрос такой: как вы планируете их убийц