Элис, только что окончившая детский сад, репетирует гаммы под длинной тенью миссис Пиджин и считает щелчки метронома до того момента, когда ей можно будет покататься на велике с Руди. Ее брат Билл на дорожке перед их старым домом упражняется со скейтбордом, который станет увлечением на все лето, пока осенью его не сменят барабаны. Феликс Макферсон – в Христианской молодежной ассоциации, забрасывает мяч за мячом в баскетбольную корзину, изумляя всех присутствующих. За тысячу миль к югу Питтипэт Лессер крутит жезлом на конкурсе красоты (во взрослом возрасте она никому об этом не расскажет, даже мужу). Советник Спайдермен, чьи виски только начали седеть, запускает свою первую провальную избирательную кампанию на пост мэра Нью-Йорка, безуспешно пытаясь заставить всех произносить свою фамилию правильно и обнаружив, что он никому не нравится. Рокси Миао валяется на диване и смотрит шоу «Реальный мир» по MTV, а ее мать просит хоть раз в жизни поставить миску из-под хлопьев в посудомоечную машину.

Доброе утро. До теста осталось восемь тысяч сто двадцать два дня.

Где-то в Коннектикуте, в компьютерном классе со стеклянными стенами, утомленный старшекурсник сохраняет и распечатывает последнюю курсовую работу в этом году. Он очень устал и мечтает, чтобы семестр поскорее закончился. Он не уверен, какую работу ему предстоит сдать, но в любом случае запихивает листки в рюкзак и уходит. Свет автоматически гаснет. Помещение окутывает тишина.

Неделю спустя аспиранты передвигают длинные ряды парт и отключают светло-оранжевые компьютерные терминалы. Один за другим их ставят в большую пластиковую тележку. Аспирант заталкивает ее в грузовой лифт, везет по длинному коридору в погрузочную зону, где терминалы ставят в грузовик, увозят прочь от унылого бетонного здания и выбрасывают на свалку.

Несколько дней спустя приезжает другой грузовик и привозит новенькие терминалы горчичного цвета, которые будут служить студентам точкой доступа в нечто под названием «интернет». Вернувшись с каникул, студенты получают по почте извещение: начиная с сентября на этих горчичных терминалах вы сможете проверять свою «электронную почту», а также записываться на занятия, отслеживать оценки и делать «многое другое». Для факультета компьютерных технологий терминалы горчичного цвета – огромный шаг вперед. Для остальных обитателей кампуса, как и для всех прочих, не ясно, что скрывается за формулировкой «многое другое»; назначение этих машин представляется им в лучшем случае туманным, в худшем – дьявольским.

Помните те времена? Большинство из нас не помнит. Мы принимаем как данность, что однажды давным-давно аспиранты обошли длинные ряды терминалов горчичного цвета, нашли у каждого сзади кнопку, нажали, и наш мир зародился.

У Реджи, жившего в одной комнате с Бобертом Смитом, были длинные прямые волосы до плеч, разделенные пробором и заправленные за уши. Как у Итана Хоука и Эвана Дандо. В тысяча девятьсот девяносто третьем множество парней ходили с такими прическами, и почти все из них пользовались гораздо большим успехом у девушек, чем Боб, робевший под шапкой буйных кудрей. Поэтому, когда он впервые увидел Реджи, то был потрясен.

– Здорово, чувак, – сказал Реджи, входя в комнату. – Ты, наверное, Боб.

Боб как раз вешал постер с группой «Дево», но едва завидев нового соседа по комнате, поспешно спустился со скрипучей койки, тайком пряча постер подальше. Реджи заправил длинные пряди за уши. Боб всей душой позавидовал этому движению.

– Здорово, чувак, – ответил он, стараясь придать слову «чувак» непринужденную приветливость. У Реджи это выходило естественно. Некоторые люди могут сказать «чувак» и не париться, а некоторые – нет. Новоиспеченные соседи по комнате обменялись всего семью словами, однако Боб сразу понял три вещи: Реджи крут, Боб – нет, и они никогда не станут друзьями, независимо от того, как будут выглядеть его волосы, даже если он их отрастит и смажет каким-то средством.

– Да, я Боб, – ответил он. – А ты Реджи?

– Он самый, – отозвался Реджи и взглянул на постер. – «Дево».

Боб покраснел. В девяносто третьем имело огромное значение, какую группу ты слушаешь. Ему не хотелось опозориться, особенно учитывая, что он не может нормально произнести «чувак» и не носит длинных волос.

– Ты их знаешь?

– Недостаточно близко знаком с их творчеством, – сказал Реджи, растянувшись на кровати. – Здорово, что ты с ним наконец ознакомился. Боб – хорошее имя. Марли. Вейр. Доббс.

Боб рассмеялся. Он знал, о ком идет речь. Наконец, с опозданием на полтора удара сердца осознав, что теперь его очередь говорить, он добавил:

– Вообще-то, я Боберт.

– Боберт?

– Да, так меня зовут. Опечатка в свидетельстве о рождении.

– Ну что ж, Боберт, – Реджи продемонстрировал только что свернутый косяк, – не желаешь ли причаститься мощей святого ганджубаса?

– Э-э, нет, спасибо, – ответил Боб.

– Не возражаешь, если я причащусь?

Боб опасался, что у него на лице отразятся мысли: «ЕЩЕ КАК ВОЗРАЖАЮ! А ЕСЛИ НАС ЗАСТУКАЮТ? Я НЕ ХОЧУ ВЫЛЕТЕТЬ!», но ничего не мог с собой поделать.

– Вот что я тебе скажу, Боберт. Ты здесь пока устраивайся, а я прогуляюсь по коридору, посмотрю, что к чему.

– Круто, чувак. Рад знакомству.

Реджи с мощами святого ганджубаса проследовал в комнату, где жили две девушки, одна из которых была в него влюблена, а вторая перевелась в Беркли, вследствие чего он исчез из жизни своего нового соседа.

Первый семестр получился довольно одиноким. Занятия Бобу нравились. Он завел нескольких друзей, иногда ходил с ними на вечеринки. Друзья – это здорово, но у него и раньше были друзья. А ему хотелось завести девушку.

Была у Боба в первом семестре одна. Они познакомились на курсе по «Божественной комедии» и вроде бы подружились, хотя тогда все со всеми дружили. Пару раз обедали вместе, а однажды около часа гуляли по кампусу и болтали. Боб не знал ее номера телефона, но они часто пересекались, так что это было не очень важно. Он искал девушку на вечеринках: наливал пиво в красную кружку и бродил в толпе, вглядываясь в лица. Новую подругу звали Мег, сокращенно не то от Меган, не то от Меганн. Тогда Боб знал ее полное имя, однако через годы, когда пытался загуглить, постоянно сомневался, как правильно, а фамилии не помнил. После первого семестра она куда-то перевелась, и с тех пор он больше Мег не видел. Боб так и не дочитал «Ад», а после Рождества понял, что одна восьмая учебы пролетела и он по-прежнему одинок. Вот так, однажды вечером, в середине первого курса, Боб оказался в компьютерном классе.

Было уже поздно, он устал, но решил написать по электронной почте ответ своему другу Гамби, который учился в Колумбийском университете и впервые попробовал кокаин.

– Привет, – сказал белый парень с дредами, сидящий через компьютер от него. – Ты