— Откомплиментил так откомплиментил! — засмеялась я, мигом забывая про смущение.

И тут же Аран оказался рядом и предложил руку:

— Позволь сегодня быть твоим кавалером?

Из двери дальше по коридору выплыла Эмилия. Платье со шлейфом — наступай-не хочу. Вырез, как и говорила Кэтрин, до пупка, спина голая.

Аран даже не повернулся к ней, лишь вскользь глянул и вновь сосредоточил внимание на мне.

Что, золотой дракон, отомстить за мой счет хочешь? Или восстановить гордость?

— Окажешь мне честь? — еще раз повторил он вопрос.

— Ее честь не про твой хвост, Лоранский! — внезапно рявкнул прямо сзади меня Сторм так, что даже волоски на открытой шее встали дыбом, а кожа покрылась мурашками.

Аран и Сторм были в одинаковых костюмах! Абсолютно, драконью мать, одинаковых!

— А на вас Фрололо не хватило, — сочувственно посмотрела я на разлученных сиамских близнецов, нарочно проигнорировав выпад Сторма и предложенную Араном руку.

Как нельзя кстати из комнаты дальше по коридору вышел Рик во фраке, и я медленно, качая бедрами, пошла к нему.

Боже! Да я у него в жизни отвисшей челюсти не видела! Даже когда силы при нем впитывала! Даже когда рассказала по прикосновению, от чего кто умер!

— Н-ника? — запнулся некромант и видимо сглотнул, оттягивая воротник белоснежной сорочки.

— Нравлюсь? — не знаю, что за пчела кокетства меня укусила, но подозреваю, что это был все-таки клещ драконизма. Того самого, мстительного, женского.

— О-очень! — этот душка так откровенно признался, что я расплылась в улыбке.

Ну что за мужик? Кормит, поит, интересы схожи, еще и комплименты говорит! А я о ком думаю?!

У-у-у, драконище перламутровый, я буду не Марковой, если не вытащу тебя из сердца, как занозу!

Рик молча предложил руку, а я без слов положила свою на сгиб его локтя. Мы — отличный рабочий тандем: понимаем друг друга на ментальном уровне! Вот только почему мое сердце не бьется как сумасшедшее при виде него?

Какая попаданская несправедливость!

Пока мы спускались по лестнице, я так и чувствовала злые выдохи Вильгельминского и пристальные взгляды Лоранского. Эмилия проскочила мимо меня, толкнув плечом в плечо, и я не устояла на каблуках — полетела вниз.

Как обидно! Там всего пять ступенек оставалось до пола!

И как стыдно! Столько же народу вокруг шныряет!

Вот вроде миг, пара секунд, а столько мыслей проносится — с ума сойти! Зато момент, когда я оказалась в объятиях красноволосого красавчика, а не на полу, я пропустила!

— Богиня, вы — мой дар богов! Умыкну вас, позволите? — плутовская улыбка озарило лицо мужчины, делая его моложе на десяток лет. Сейчас я дала бы ему чуть больше двадцати, но стоило сзади прозвучать рычанию Сторма: ”Я тебя потом сам умыкну!”, как мой возрастомер тут же показал за тридцать пять.

Хотя, тут же сотнями меряются, а я лезу со своими десятками!

— Простите, но я уже с другом, — улыбнулась я в ответ, желая казаться милой. Конечно же, на зло кое-кому.

И мне это удалось! Перила крошились в камень под его руками! А еще говорит сил у него нет! Мрамор в песок превращать может? Может! Значит, проживет!

— Если друг не может удержать спутницу от падения, стоит задуматься о дружбе! — красноволосый все также не выпускал меня из рук, и я мягко отстранилась. Не дал! Расспрашивать начал да представляться: — Позвольте представиться, я — ректор Академии Первородных, Шерр Рос.

Я удивилась краткости фамилии — это раз. И два — он тоже ректор!

— Рос? Так коротко?

— Чем первородней семья, тем меньше букв в фамилии!

Я про себя быстренько посчитала буквы в собственной фамилии и обернулась, наткнувшись на три мрачные мужские физиономии:

— Вильгельминский, Лоранский, я, Маркова, вас сделала!

Конечно, я сказала это издевательства для, и только! Но зато какие морды у драконов стали, ну загляденье! Сфотографировала бы и любовалась в моменты повальной хандры!

— Маркова, — смаковал на языке Шерр. — А как дальше?

— Вероника! — я с улыбкой отстранилась от красавчика и поправила платье, сделав реверанс

— ну не зря же исторические фильмы смотрела!

— Я окрылен знакомством! — Шерр положил руку на сердце, поймал мою руку и поцеловал. Сзади раздалось рычание собаки Баскервилей.

— Вильгельминский, ты так и не научился манерам, — красноволосый смерил Сторма тяжелым взглядом, тот ответил тем же.

— Вы знакомы! — удивилась я. — Ах, ну да, коллеги же!

Наверное, на каком-нибудь консилиуме познакомились или слете ректоров…

Мужики мой вопрос проигнорировали, тираня друг друга взглядами, а так как я объявила сегодняшний вечер под девизом “Нет — деспотичным мужчинам, да — великолепной Нике!”, то я быстро оставила их мериться хвостами, мехом, клыками или чем-там у них еще можно, в зависимости от того, кто этот Шерр, и пошла дальше с улыбкой.

— Богиня! — попытался вернуть мое внимание красноволосый, но он безбожно упустил свой шанс, когда пялился в глаза ректора.

Я вошла в зал, когда как раз объявили первый танец. За своей спиной я собрала целый квартет красавчиков, которые уже откровенно напрягали, поэтому сделала вид, что споткнулась, схватилась за руку молодого, очень сдержанного на вид молодого мужчины, и сказала:

— Простите! От волнения ноги заплелись!

— Ничего-ничего! — поддержал меня тот.

— Наверное, это судьба! — улыбнулась я, мечтая только об одном — в темпе вальса сбежать от этого квартета “Р-р-р!”

Мужчина настолько растерялся, что несколько раз открыл и закрыл рот, а потом поклонился и с честью принял вызов судьбы:

— Вы правы! Позвольте воспользоваться случаем и пригласить вас на танец!

— Ни-и-ика! — раздалось предупреждающее драконье сбоку.

— С удовольствием, — улыбнулась я незнакомцу и пошла с ним туда, где уже кружились пары.

Выкуси, Сторм! В этот вечер я тебя нереально раздраконю!

Как хорошо, что танцевальные связки были простыми! Незнакомец оказался прекрасным партнером, я расслабилась в его руках и даже получала удовольствие!

— С ветерком! — рядом в паре с усачом кружилась по залу невероятная госпожа Шпэтрин. На лице мужчины словно было написано: «Она мне встретилась, а я ей попался…»

Впрочем, так можно сказать и про меня! Я сцапала первого попавшегося кандидата! Хорошо, хоть симпатягой оказался, вот только скромный очень! Весь по виду такой благородно-аристократичный, что хотелось взять кровь и узнать, не голубого ли она цвета.