Неожиданно Кэтрин указала кончиком ручки на Сторма и громко известила: — Ты!

Ректор аж вытянулся по струнке от неожиданности:

— Что — я?

— Вилы… Виль… Гиль… — Шпэтрин терла висок, пока мы смотрели на нее, выпучив глаза. Неужели, единственный, кого она вспомнит, будет Сторм?!

С чего ему-то такие привилегии? Это моя подруга вообще-то! Моя!

— Вильгельминский! — гордо сообщил ректор, уточняя. — Вы меня помните?

— Помню! Точно! Красные трусы! Следы поцелуев! Куртизанки! Нераскрытое дело! Вот оно! Да! — от воодушевления и душевного подъема автор детективов вскочила на ноги и заплясала зомби-джигу-дрыгу. — Я знала, что смогу вспомнить!

Каждое упоминание о тройной измене Сторма било меня хлыстом. Я старалась натянуть улыбку, показать радость, но не выходило.

Удивительно, что именно зацепка по последнему расследованию спровоцировала возвращения памяти, пусть и частично! Вот же натура детективная!

И как жаль, что она потеряла память и не может вспомнить, выяснила что — то про Сторма и куртизанок или нет. Она же просила меня не спешить с выводами, а сама вот так потеряла память. Бессовестная несправедливость! Не могла мне все рассказать, а потом пострадать от зомбиамнезии?

— Потеря памяти не на пустом месте, я уверен, — заявил Сторм, засветив румянцем на щеках.

— Возможно, госпожа Кэтрин сунула свой нос туда, куда не стоит.

— Дружок-пирожок, я ничего не сую куда не следует, в отличие от некоторых…. — Кэтрин быстро осадила ректора, отчего тот вообще резко пошел пятнами. — Не помню, что выяснила про твою душеньку насчет трио куртизанок, но обязательно вспомню и выведу изменника на чистую воду!

— Я не изменник!

— Как? Тогда почему у девочки глаза на мокром месте? — Кэтрин обличающе тыкнула в мою сторону, и у меня аж внутри все похолодело. Неужели, я так выгляжу? Мои чувства написаны на лице? Так легко прочитать все, что я думаю? Божечки!

— Вы явно парочка! Я помню просьбу этой девчонки все разузнать.

Е-мое! Ну зачем же сдавать меня с потрахами?! Эх, Кэтрин, Кэтрин! А такая понимающая до потери памяти была! Надеюсь, так вернется с памятью!

Я отвернулась, сделав вид, что жутко заинтересована записями автора детективов, а самой так и хотелось почесать между лопатками от пытливого взгляда Сторма.

— Ты послала Шпэтрин по моим следам? — загадочно уточнил дракон.

— Кэтрин Шпэтрин никто не может никуда послать! Если я ухожу, то только сама и по собственной инициативе, это я могу тебе заявить точно даже с потерей памяти! — почти реабилитировалась в моих глазах тролльчиха.

— У меня к вам просьба, госпожа Шпэтрин, — ректор просил, а это было удивительно. — Не забудьте и мне рассказать, что случилось в ту ночь, если вспомните.

Кэтрин заинтересованно покосилась на дракона:

— Предупреждаю: обещаний от меня не жди. Драконовские ночи — темный лес!

— Пусть и не обещание. Я буду надеяться на лучшее, — согласился Сторм, а потом посмотрел на меня пытливым взглядом: — Хотел бы я еще узнать об одной ночи, но сам.

— Так что мешает, милок? — тролльчиха удивленно заморгала.

— Упрямство одной девчонки! — Сторм прожег меня взглядом насквозь.

Как силу потерял надолго, так совсем нервным стал! Поглядите-ка на него!

— Ни одна девчонка не переупрямит дракона, — со знанием дела сказала Кэтрин, разводя руками.

— Редко с Вами соглашаюсь, но тут абсолютно солидарен. Так что рано или поздно я точно узнаю ответ на этот вопрос… — казалось, эта провокация забралась мне за ворот, пробежалась по коже и заставила покрыться мурашками.

Я столкнулась глазами со своим отражением в зеркале и ахнула: я пошла пунцовыми пятнами от смущения! Сторм заразил!

Желая срочно соскочить с опасной темы, я преувеличенно воодушевленно встала на ноги и заявила:

— Мы со Стормом послали магпорталом часть уцелевшего архива из Дома Удовольствий. Он пришел?

Вспомнила колючие взгляды ректора во время оформления заявки на пересылку бумаг и потрогала голову в районе затылка — нет ли ямки? Сторм тогда прилично побыл птичкой-мозгоклюйкой, твердя, что такие важные вещи мы вынуждены отправлять столь ненадежными каналами только из-за моего поцелуйчатого бунтарства. Я же упрямо бдила табу и с садистким удовольствием наблюдала, как Вильгельминский заполняет кучу страховых бумажек да звереет с каждой строчкой.

Так ему и надо! Пусть еще спасибо скажет, что вообще общаюсь!

— Так вот они, в уголке, запечатанные. Мы открыть не смогли, тут отпечаток нужен, — Аран указал на стопку в углу.

— Конечно, не смогли! Я за эту защиту сто-пятьсот бумажек заполнил. А могли спокойно порталом вернуться вместе с ними, если бы не некоторые, — заявил Вильгельминский.

И так красноречиво на этих “некоторых” посмотрел. Впрочем, и они посмотрели в ответ, не чувствуя ни малейшего угрызения совести.

Аран довольно засиял:

— Ника, солнце, ты устала, наверное, с этой неблагодарной скотиной шляться? Иди, отдохни.

И так исподлобья стрельнул глазами в сторону Эмилии, которая все продолжала наносить слой косметики за слоем.

На войну невест, что ли, собралась?

— Следи за языком! — цикнул на Лоранского брат, уставившись вперед пустым взглядом.

Аран — само олицетворение игнора: дернул меня за руку, поднес к моим губам чашку и прошептал:

— Сделай глоток! Не обращай внимания на лающих собак.

Кэтрин тут же заняла стратегическую позицию рядом, навострила ручку на блокнот и замерла в ожидании.

Сторм прикрыл глаза и та-а-ак глубоко вздохнул, что его грудная клетка увеличилась почти вдвое, после медленно выдохнул и зарычал:

— Нар-р-рываешься!

— Если будет драка, то, по статистике, нам лучше держаться в дальнем правом углу комнаты: там меньше шансов, что заденут! — назидательно крикнула госпожа Шпэтрин и поманила меня к себе: — Что сидишь? Или чашку воткнуть кому под ребра между делом хочешь?

— Эм-м-м, нет… — я посмотрела на мужчин, не сводящих друг с друга испепеляющих взглядов, и спросила у Кэтрин: — Как думаешь, архив заденут?

И сколько этому дракону нужно драк за день, чтобы пар спустить? Горячая голова!

Оба мужика перевели свои взгляды в угол и моргнули. Ага, задевать улики никому не хотелось.

— Драться с тобой сейчас, Сторм, все равно, что с ребенком. Ты даже пнуть без силы нормально не сможешь!

— Хочешь проверить? — злобно зашипел ректор. — Так давай выйдем!

— Лучше перенесем до момента, когда вернешь силы, а то жалко смотреть, — Аран первым подошел к архиву, взял верхнюю папку и стал листать. — Что-то нашли? Ника, узнаешь кого?