честно попытались объяснить, что и не должны были, Милан, как бы, не маленький, ее слова вообще роняют его честь и достоинство, ну, и про долг попутно намекнули. Мол, к нему и так хорошо относятся, не требуют отдавать проигранное немедленно.

Папеньке Ниры, при слове «долг» поплохело. Его отпоили пивом, после чего он поругался с благоверной, обвинив ее в том, что она неправильно сына воспитывала, все ему позволяла и вот что вышло.

В общем, подзадорил женщину. Она опять попыталась что-то выяснить у пойманного за рукав офицера, но он вырвался, сказал, что у Милана в школе сестра есть, пускай матушка у нее и выясняет, и самым нахальным образом сбежал.

Папенька к тому времени успел наклюкаться и пообещать вообще всех лишить наследства (Вике даже стало интересно, какого именно, с наследствами там было туговато), и Нарина, разобидевшись еще и на него, отправилась спасать сына. Сама. О чем гордо сообщила.

Школа ее встретила неприветливо. Сначала долго не хотели пропускать через ворота. Потом какой-то белобрысый тип, наверняка Ливин, холодно и весьма мрачно объяснил, во что же вляпался ее дорогой сыночек, наверняка сгустив краски. Бедная женщина от отчаяния бросилась к директору, но он откровенно не понял, какое отношение имеет к Милану и почему должен ему помогать.

И тут она вспомнила о Нире. Которая тоже не помогла. И к несчастью, даже сумела ее найти, может на запах печенек пришла, а может какой-то прогуливающий занятия ученик подсказал.

К моменту окончания рассказа Винки в кухню подтянулись еще несколько человек, которых загнали в угол вернувшиеся к работе кухарки, заложившие все столы своими заготовками, кастрюлями и прочими нужными вещами. Зато чая дали, а то не есть же печенье в сухомятку.

— Интересные у тебя родители, — сказала Ньяна, почему-то сегодня выглядевшая менее сурово, чем обычно. Она пришла на кухню, потому что искала Ниру. У ее группы случилось коллективное озарение и им срочно требовалась подопытная мышка, чтобы его проверить. — Особенно мама. Такой занятный типаж курицы-наседки, нежелающей выпускать любимого цыпленка из яйца.

— Она мечтает его женить на очень хорошей, небедной и полной всяческих достоинств девушке, — сказала Нира.

— Да? Любопытно, — признала Ньяна. — Хотя не понимаю зачем такой девушке с ее достоинствами и деньгами это великовозрастное дитя. Я бы на месте твоей мамы подобрала ему вдовушку, которой нужен симпатичный муж в качестве щенка. Чтобы был не сильно умный, выполнял некоторые команды, радовал взгляд, ну, и не только, и был не способен в чем-то ей помешать. Она бы его холила, лелеяла и оберегала. У таких вдовушек деньги обычно есть.

— Хм… — отозвалась Нира. Вика говорила то же самое.

— Хочешь, попробую угадать, почему она так с твоим братом носится? — спросила Ньяна, зажав печенье между двумя пальцами, как монету. Нира пожала плечами. Не то чтобы она не хотела, но и не сказать, чтобы сильно хотела этого. Ньяна улыбнулась. — Уверена, у твоей матушки суровый папаша и своего деда ты ни разу не видела. Потому что она его огорчила, вышла замуж за какого-то там… кто твой отец?

— Клерк при нотариальной конторе. Общегородской, — сказала Нира.

— Вот. И в юности он наверняка был хорош собой. А твоя мама как раз переживала период бунтарства, когда его встретила. У нее в то время был скучный, некрасивый жених, наверняка старше, чем она, суровый папаша подобрал. И эта дурында, на крыльях любви, затащила твоего папу в ближайший храм, к алтарному камню и поспешила этот брак заверить всеми возможными способами. Судя по тому, что сюда примчалась именно твоя мама, она у тебя вообще дама решительная. При этом, даже к такому возрасту так и не научилась сдерживать порывы.

Нира опять пожала плечами.

— А потом случилось страшное, суровый отец ее не простил. Может только потому, что она не догадалась прощения попросить, может она ждала, что он сам к ней придет, предложит содержание и отцовскую любовь, а он в это время пытался решить все миром с партнером, которого эта дурында чуть ли не у алтарного камня бросила, ради какого-то клерка. А так как она дурында, то и поступила соответствующе, разобиделась, схватила своего клерка за шкирку и утащила как можно дальше, в надежде, что суровый родитель побежит следом, выяснять, как она там живет в холоде и голоде. А вернуться гордость не позволила.

— А безумная любовь к сыну причем тут? — спросила Винка.

— При том, что она, не признаваясь самой себе, какая же она была дура, все-таки прекрасно это ощущает. И в ней засела идиотская мыслишка, что все девочки такие же, что девочки для семьи бесполезны, что они в любой момент могут подхватить юбки и исчезнуть. И только сын стоит того, чтобы на него тратить силы и любовь. У ее отца наверняка есть сын или сыновья, которые подобных глупостей не делали, что-то унаследуют, что-то преумножат.

— Но Нира маг, она в любом случае ценнее для семьи, чем какой-то Милан, — возмутилась Винка.

Ньяна пожала плечами. А Глен, посыпавший фигурные печенья сахарной пудрой, улыбнулся и задумчиво произнес:

— В магах большинство людей вообще не разбирается. Знают только азы. Например то, что если в семье нет магов, дедушки-бабушки не были магами и даже среди прадедушек-прабабушек их не наблюдалось, то родиться в такой семье магом может только девочка. Точнее, из восьми десятков детей с ненаследованым даром, только один будет мальчиком. И эти девочки в большинстве случаев будут очень слабыми магами. Из шестидесяти девочек только чуть больше десятка будут выше средней силы. А вот то, что из этого десятка большинство будут весьма заметно выше, уже частности, мало кому интересные.

— Оу? — удивилась Винка, которая была из семьи магов и в новиках разбиралась слабо.

— А еще, чуть менее, чем две сотни лет назад, девочек вообще не обучали, — добавил Глен. — А обученный маг лучше необученного, даже слабый. Это потом случился Сийский конфликт и школам стало не до переборчивости, слишком уж часто маги гибли в крепостях и походах. А на не касавшиеся войны работы тоже ведь кто-то был нужен. И стали обучать сначала сироток, потом всех желающих девушек. А потом оно стало модным и достойным даже принцессы. Примерно, через пятьдесят лет после Сийского конфликта. Так что, до сих пор есть живые люди, которые помнят те времена, когда женщин-магов почти не было.