Он пробрался сквозь толпу к императору:

— Могу я откланяться, ваше величество?

— Так рано? — надулся Анфим. Было что-то около полуночи.

— У вас завтра утром встреча с Гнатием, если помните, ваше величество. — Крисп насмешливо улыбнулся. — И если вы можете спать до последнего и даже заставить пресвятого отца подождать, то я должен встать рано, чтобы подготовить все, что положено.

— Ну ладно, — проворчал император. И вдруг глаза у него загорелись:

— Тогда давай мне чашу! Я сам буду предлагать гостям фанты.

Вообще-то император предпочитал более ядреные развлечения, но это было что-то новенькое, а потому интересное.

Крисп с удовольствием отдал хрустальную чашу.

Прохладный, свежий воздух весенней ночи освежил ему голову. Шум кутежа в особняке стихал по мере того, как Крисп приближался к императорской резиденции.

Халогаи у входа кивнули ему; они давно уже привыкл и к Криспу.

Едва он улегся в кровать, как зазвенел колокольчик на красном шнурке. Крисп, нахмурясь, влез в темноте в тунику. Почему император вернулся так рано? Неужто он бросил гулянку лишь затем, чтобы попенять Криспу на преждевременный уход? Вообще с Анфнма такое сталось бы, но только не теперь, когда он так увлекся раздачей золоченых шариков.

В императорской спальне горело несколько ламп, но Анфима там не было. В постели сидела императрица.

— Никак не могу заснуть сегодня, Крисп, — сказал она. — Принеси мне чашу вина, пожалуйста. Это тебя не затруднит?

— Ничуть, ваше величество, — ответил Крисп. И при этом не покривил душой: какой вестиарий осмелится счесть затруднительной просьбу императрицы видесской? — Я тотчас вернусь.

Крисп нашел в столовой кувшин вина и налил чашу.

— Спасибо, — промолвила Дара и залпом, почти как Анфим, выпила вино. Она была обнажена, как и утром, когда Крисп впервые вошел в императорскую спальню, но не пыталась прикрыться; для нее он был все равно что евнух. — Принеси еще, будь добр! — сказала она, протянув ему чашу.

— Сию минуту! — отозвался Крисп.

Заглотнув вторую порцию с такой же скоростью, как и первую. Дара поставила пустую чашу на ночной столик возле кровати.

— Скажи, а его императорское величество тоже скоро вернется? — спросила она.

— Этого я не знаю, — ответил Крисп. — Когда я уходил, там еще пир стоял горой.

— Ясно, — безжизненным голосом произнесла Дара. — Он обычно приходит сразу же после тебя, как я заметила. А почему сегодня не так?

— Потому что завтра утром мне рано вставать: я должен подготовить все для встречи императора с патриархом. Его величество любезно согласился отпустить меня пораньше.

— Ясно, — повторила Дара. И вдруг из глаз ее посыпались слезы. Они бежали по щекам, стекая на голые груди. То, что он видел императрицу плачущей, встревожило Криспа значительно больше, чем то, что он видел ее голой. — Уйди! — задыхаясь, проговорила она.

Крисп только что не побежал. Но не успел он выйти в коридор, как услышал ее голос:

— Нет, погоди. Вернись, пожалуйста!

Крисп нехотя повернул назад. Он предпочел бы столкнуться с волком — один и без оружия, — чем с расстроенной императрицей. Но ослушаться тоже не посмел.

— Что случилось, ваше величество? — спросил он таким же мягким и ровным тоном, каким обратился бы к волку, пытаясь уговорить его не перегрызать ему горло.

Дара натянула покрывало до шеи; похоже, теперь она воспринимала Криспа если не как мужчину, то хотя бы как человека, а не безликого слугу.

— Что случилось? — с горечью переспросила она. — А что может случиться, когда я сижу безвылазно в императорскои резиденции, в то время как мои муж днем охотится и шляется на скачки, а ночами кутит напропалую?

— Но… он Автократор, — сказал Крисп.

— И поэтому может делать что хочет. Я знаю, — согласилась Дара. — Порой мне кажется, что он единственный свободный человек во всей видесской империи. А я — императрица. Как думаешь, я тоже свободна? Ха! У купеческой жены свободы и то гораздо больше, чем у меня!

Крисп понимал, что она права. Если не считать редких церемониальных появлений в Тронной палате, императрица вела уединенную, поистине затворническую жизнь, отгороженная от внешнего мира своими горничными и дворцовыми евнухами.

— Но вы же знали, на что шли, когда согласились выйти за его величество замуж? — так ласково, как только мог, спросил Крисп.

— А моего согласия никто не спрашивал, — ответила Дара. — Ты знаешь, на что похожи смотрины невест, Крисп? Я стояла в длинном ряду вместе с другими хорошенькими девушками, и Анфим меня выбрал. Я была так изумлена, что потеряла дар речи. Имения моего отца находятся на западе, недалеко от макуранской границы. Он был в восторге — еще бы, ведь его внук будет Автократором! Но я… я даже зачать… даже зачать не смогла! — Императрица снова начала плакать.

— У вас еще все впереди, — сказал Крисп. — Вы моложе меня.

Это, как он и надеялся, отвлекло ее. Она бросила на Криспа пристальный взор, прикидывая его возраст.

— Может быть. Правда, ненамного, — с сомнением произнесла она в конце концов.

— Я уверен, что моложе. И его величество по-прежнему… — Крисп замялся, пытаясь выразиться поделикатнее, — любит вас.

Дара поняла его.

— Да, когда он здесь, и не пьян, и не спит с очередной своей пассией — или с шестью сразу. — Глаза ее сквозь слезы полыхнули огнем; да, у императрицы явно есть темперамент, подумал Крисп, когда она дает ему волю. Плечи ее вновь поникли, голова склонилась вниз. — Но какая разница? Я не родила ему ребенка, и если не рожу, он скоро вышвырнет меня вон.

Крисп опять отметил про себя, что она права. Даже такой император, как Анфим, которому плевать на все, рано или поздно задумается о наследнике. Но страдания Дары тронули Криспа, и он попытался ее утешить:

— Как знать? Возможно, вы уже носите под сердцем сына Автократора. Надеюсь, что так оно и есть.

— Возможно, хотя и маловероятно. — Дара с любопытством посмотрела на него. — Ты говоришь так, будто и впрямь в это веришь. Скомбр говорил мне то же самое, но я всегда знала, что он врет.

— Скомбр возлагал честолюбивые надежды на собственного племянника, — сказал Крисп. И невольно подумал о своем племяшке — вернее, насколько он слышал, о своих племяшках, родившихся в деревне. Каждый год он посылал немного золота Евдокии и Домоку. Теперь, став богаче, Крисп решил посылать побольше.

— Да, это верно, — рассеянно произнесла Дара. — Я рада, что он ушел. — И после долгой паузы добавила:

— Если ты принесешь мне еще вина, Крисп, я думаю, что сумею заснуть.

Крисп принес в спальню кувшин: