Однако чем выше возвышался Крисп, чем ближе приближался к реальной власти, тем сложнее казалось все вокруг.

* * *

Анфим продолжал заниматься магией с упорством, приводившим Криспа в изумление. Покуда из руин храма поднимались стены нового святилища, император переписывал у себя в резиденции тексты. Криспу пришлось наведаться к писцам в Тронную палату, чтобы узнать, чем они выводят с пальцев чернила. Когда он притащил с собой несколько кусочков пемзы, Анфим превознес его до небес.

— На сегодня довольно, — сказал как-то император душным летним днем, выходя из своего кабинета и разминая правую кисть. — Труд отупляет человека. Что у нас сегодня вечером?

— На вечер приглашена труппа, выступающая с большими собаками и маленькими пони, — ответил Крисп.

— Да? Что ж, будет хоть какое-то разнообразие для уборщиков. — Анфим направился в коридор. — Что за тунику ты мне приготовил?

— Шелковую голубую. Как раз по погоде, чтоб было прохладнее. Извините, ваше величество! — обратился Крисп к удаляющейся императорской спине. — Но мне кажется, вы кое о чем запамятовали.

Анфим остановился:

— О чем же?

— У вас пальцы в чернилах. Вы забыли потереть их пемзой. Хотите, чтобы в народе болтали, будто Автократор Видесский сам себе секретарь? Давайте я принесу вам камень.

Анфим глянул на свою правую руку.

— И правда, забыл. — Теперь император, в свою очередь, остановил Криспа:

— Не надо нести мне пемзу. Я сам попробую управиться с этими пятнами.

Сосредоточившись изо всех сил, Анфим вытянул перед собой запачканные пальцы. Поводил над ними левой рукой, приговаривая что-то нараспев. И вдруг с громким криком сжал оба кулака. Когда он разжал ладони, на них не было ни пятнышка.

Крисп начертил над сердцем солнечный круг.

— У вас получилось! — воскликнул он, тут же поймав себя на мысли, что удивления-то в голосе можно было и поубавить.

— Само собой, получилось, — самодовольно ответил Анфим. — Наглядная демонстрация закона последействия, который гласит, что предметы, бывшие в контакте, могут продолжать оказывать друг на друга влияние и позже. Поскольку пемза часто скребла мои пальцы, я просто воссоздал ее очищающее действие средствами магии.

— Я и не знал, что вам позволено применять магию на практике, пока вы не перепишете все заклинания, — сказал Крисп. — Значит, мне отнести пемзу обратно писцам?

— Нет, пока не надо. Вообще-то… — Император усмехнулся, как нашкодивший мальчишка. — Трокунд не знает, что я пользуюсь магией на практике. Он бы, наверное, не разрешил. А во-вторых, чистить руки таким способом гораздо труднее, чем пемзой. Я просто хотел тебе показать, но выдохся при этом вконец. А я не желаю выдыхаться, поскольку на вечеринке сегодня будет уйма интересных женщин. Ведь будет, правда, Крисп?

— Конечно, ваше величество. Я всегда стараюсь вам угодить. — Крисп в который уже раз подумал: почему Анфим не хочет уделить побольше внимания Даре? Даже если никак не может обойтись без других женщин? Да и шансы заиметь законного наследника сильно возросли бы, проводи он чаще время с женой. Была бы она дурнушкой — ну тогда понятно. Так ведь все как раз наоборот!

Несмотря на свои новообретенные познания в магии, мыслей Анфим читать не умел. И в данном случае это было к лучшему.

— Не могу дождаться, так хочу показать свое магическое искусство на пиру! Правда, для этого надо выучиться какому-нибудь фокусу поэффектнее, чем чистка пальцев без пемзы. Я как-то попробовал, но не вышло.

— Попробовали? — На сей раз Крисп даже не пытался скрыть свой испуг. Магу, который не справляется с заклинаниями, наследник необходим еще более срочно, чем Автократору. — А что вы хотели сделать?

— Пытался вырастить крылья у маленькой черепашки, которая ползала по саду, — капризно ответил Анфим. — Я думал, будет забавно, если она влетит в зал во время вечеринки. Но, очевидно, что-то я напутал, потому что в результате у меня получился голубь с панцирем. Обещай, что не скажешь Трокунду!

— Хорошо еще, что панцирь не вырос на вашей собственной глупой физиономии! — сурово заметил Крисп. Анфим переминался с ноги на ногу, точно школьник, получивший заслуженный нагоняй. Как не раз бывало и раньше, Крисп обнаружил, что не может на него долго сердиться. Покачав головой, он сказал:

— Ладно, я не скажу Трокунду, если вы пообещаете, что больше не будете баловаться с вещами, в которых не разбираетесь.

— Не буду, — промолвил Анфим и пошел поглядеть на тунику, которую ему выбрали для ночного кутежа. Крисп только потом сообразил, что император, в сущности, так и не дал обещания. Но если даже считать, что дал, вряд ли серьезно намеревался его сдержать. Анфим просто не верил, что с ним может случиться что-то дурное.

Зато Крисп верил. Чему-чему, а этому детство, проведенное в деревне, его научило.

Колокольчик у Крисповой кровати тихо затренькал. Крисп проснулся, ворча себе под нос. Когда Анфим давал пир, Криспу полагалось гулять вместе с ним — а император куда легче переносил бессонные ночи. Но когда Анфим проводил ночь с Дарой, Крисп надеялся, что ему дадут поспать.

Надевая через голову тунику, Крисп решил, что все-таки был несправедлив. Хотя он постоянно оставлял на ночь лампу, чтобы поскорее одеться, если Автократору приспичит его видеть, Анфим редко будил его. Однако сегодняшний случай доказывает, недовольно подумал Крисп, что редко еще не значит никогда.

Он вышел в коридор и через четыре шага очутился возле императорской спальни. Дверь была закрыта, но из-под нее пробивался свет. Крисп отворил дверь. Анфим с Дарой повернули к нему головы.

Крисп резко остановился, чувствуя, как лицо вспыхнуло огнем.

— П-прошу прощения, — запинаясь, выдавил он. — Мне показалось, что я услышал колокольчик.

— Не уходи! Я действительно вызывал тебя, — сказал император так спокойно, будто его прервали во время игры в шашки или во время кутежа. Дара, бросившая испуганный взгляд на дверь, тут же склонила голову к Анфиму. Длинные черные волосы ее разметались по плечам, скрыв от Криспа лицо императрицы. Анфим, смахнув с носа блестящую черную прядь, продолжал:

— Принеси мне, пожалуйста, немного оливкового масла, Крисп, будь умничкой!

— Хорошо, ваше величество, — одеревеневшими губами вымолвил Крисп и вылетел из спальни. Из-за двери до него донесся голос Анфима: «Ну, что же ты остановилась, дорогая? Мне было так приятно!»

Крисп нашел кувшин с маслом гораздо быстрее, чем ему хотелось. Откровенно говоря, возвращаться в спальню ему не хотелось вовсе. Быть кем-то вроде евнуха при Даре поначалу было легко — но становилось все труднее, особенно после той ночи, когда императрица впервые открылась ему как личность. А теперь… теперь Криспу стоило больших трудов не воображать себя на месте Анфима.