– Ну и слава богу, – кивнул Сергей, –человека, который приходил к вам, никак не могут звать Митрофаном. Был у меня всвое время близкий приятель с этим очень редким именем. Мы считались почтибратьями, но он умер от туберкулеза, значит, к вам явился мошенник, неведомокак узнавший про наши дела и решивший заняться шантажом. Можете описать еговнешность?

Ирина Леонидовна постаралась как можно более детальноприпомнить черты незваного гостя.

– Яркий блондин с копной мелко вьющихся волос, большиеголубые глаза навыкате, пшеничные усы, густая борода, не длинная, но широкая,похожая на детский совок, она закрывала почти все щеки. Форму рта я нерассмотрела, губы прятались в бороде, нос такой… ну… как у негра, с широкиминоздрями.

– Большие голубые глаза навыкате, – задумчивопротянул Кольский, – цвет глаз можно элементарно изменить.

– Вы о чем? – насторожилась Ирина.

– Мерзавец замаскировался, – объяснил ейСергей, – парик, усы, борода, форму меняют ватные тампоны. Еще можновставить цветные линзы. Думаю, глазки у мерзавца карие. Да… карие глазанавыкате… интересное кино. Ладно, ни о чем не печальтесь, я справлюсь сситуацией, ничего страшного в ней нет. Если пакостник явится еще раз, вы егоспокойно впустите. Думается, я знаю, кто он такой.

– Кто?

– А, – отмахнулся Сергей, – самый главный мойконкурент. Помните, я рассказывал вам, что перехватил контракт? На многиемиллионы долларов. Так вот, тот мужик до сих пор простить мне не может. Искалменя, искал и нашел, задумал теперь вашими руками действовать. Успокойтесь, обовсем забудьте. Значит, так: коли он придет и снова вас смущать начнет, вы егопосадите чай пить, особо не любезничайте, а то неладное заподозрит. Но к столупозовите и начните деловые разговоры. Сколько он вам заплатит? Торгуйтесь,требуйте весь миллион, не уступайте.

– Зачем?

– Сами, пока чай готовите, позвоните мне, ничего неговорите, просто наберите номер. Я увижу на определителе, кто меня вызывает,пойму, в чем дело, и примчусь в Гжев. Только имейте в виду, меньше чем за часмне до вас не добраться, поэтому ваша задача продержать мерзавца как можнодольше. Ясно?

Ирина Леонидовна моргала. Неожиданно Сергей обнял ее.

– Ну-ну, я же вас никогда не брошу. Видите, стоило лишьсвистнуть, я мигом прилетел.

Вондрачкова разрыдалась. «Сын» успокоил «маму» и уехал. АИрина Леонидовна со страхом стала ждать продолжения истории…

Внезапно машина остановилась. Фельдшер открыл дверь.

– Дальше что? – спросил я. – Он приехал?

Лицо Ирины Леонидовны стало сереть. Врач ткнул меня в бок ипоказал на носилки. Я понял, что он просит помочь, и начал выталкивать каталкуиз микроавтобусика. Быстрым шагом мы двинулись к входу в больницу. Я и фельдшеркатили больную, врач нес капельницу. В приемном покое нас на минуту оставилиодних.

– Почему у вас случился пожар? – спросил я.

Ирина Леонидовна с трудом разлепила бесцветные губы.

– Иржи… Сергей… Иржи… Митрофан… он… пришел… огоньпотом… Боря… Иржи… Карел… деньги…

Вондрачковой явно становилось хуже. Я испугался и закричал:

– Эй, кто-нибудь! Сюда, скорей!

Внезапно Ирина Леонидовна попыталась сесть.

– Лежите, – еще больше перепугался я, – нешевелитесь!

– Вы поедете в Ковальск, – четко произнеслаВондрачкова, – найдете его и скажете: «Я знаю все про тебя. Давай деньги,миллион долларов, прямо сейчас, иначе пойду в полицию. Он испугается иоткупится. Да, испугается. А вы… возьмите себе половину, а другую частьзаплатите в лечебницу, этого хватит, чтобы Борю до конца жизни там содержать.

– Да, да, конечно.

– Иржи… Сергей… Иржи… Митрофан, – лепеталаИрина, – поклянитесь сделать для Бори… ну… деньги вам… поклянитесь!

– Хорошо, – быстро заверил ее я, – клянусь.Деньги возьму, обеспечу Борю, только не волнуйтесь.

С лица Ирины исчезло выражение тревоги, ее щеки ввалились,нос заострился, меня охватила жуть, но тут появились врачи, каталку увезли, а яостался сидеть на жестком стуле возле двери, покрытой белым пластиком.

Нужно уходить, но невидимая рука удерживала меня на месте.Около часа я промаялся в приемном покое, потом появился доктор и что-топроизнес по-чешски. Я развел руками.

– Не понимаю. Говорю только по-русски.

– Маасква? – коверкая слова, спросил эскулап.

– Да, Москва.

Доктор кивнул и ушел, я сел, было, на неудобный стул, но тутврач вернулся в сопровождении хорошенькой девчушки, облаченной в синий халатик.

– Здрасте, – сказала она, – я Галя. Петерспрашивает, кем вам приходится Вондрачкова? Вы ее сын? Или, может, муж?

– Нет, я посторонний, меня попросили сопроводить ее вклинику, понимаете, случился пожар… – Я стал путанно объяснять ситуацию.

Галя старательно переводила мои речи, доктор кивал, потомразразился ответной тирадой.

– Он говорит, что вынужден просить васзадержаться, – сказала девушка.

– Почему?

– Вондрачкова, к сожалению, скончалась.

Мне внезапно стало холодно.

– Они сделали все, что могли, но сердце отказало.Сейчас сюда приедет полиция, вы должны остаться в качестве свидетеля.

– Свидетеля? Чего?

– Вондрачкову убили, у нее огнестрельное ранение спины.Стреляли сзади, метили в сердце, чуть-чуть промахнулись, но все равнополучилась травма, несовместимая с жизнью, – забубнила Галя. – Вы ужизвините, если плохо перевожу, я не профессионал, сама больная, мне тутаппендицит вырезали. Короче, Вондрачкову пристрелили, и Петер не понимает,каким образом она до больницы тянула, по идее, должна была умереть еще вдороге.

Я растерялся. В Ирину Леонидовну стреляли! Значит, причинапожара – не забытый утюг или неисправная электропроводка, а чей-то злой умысел?Ирина Леонидовна доехала до клиники, потому что ее держало на этом светежелание обеспечить Борю. Она быстро рассказала мне, где следует взять деньгидля инвалида. Почему именно я стал конфидентом? Ну, наверное, Ирина проникласько мне доверием, когда я вытащил ее из горящего дома. И потом, никого другогорядом просто не оказалось, вот и пришлось ей открыть тайну первому встречному внадежде на его порядочность…