Беда в том, что человека никто не может заставить уцепитьсяза жизнь, он сам должен найти то, что удержит его в этом мире. Некоторые людивслух говорят: «Ах, на кого я покину детей!», думают: «Вот умру, они попляшут,вспомнят маму, обольются слезами, да поздно будет».

И что происходит дальше? Ладно, не будем об этом. Иржи же,полюбив Борю, понял: без него брат пропадет и… выздоровел.

Ужасное горе, болезнь младшего сына, обернулось счастьем длястаршего. С того дня Ирина стала фаталисткой, она поверила в судьбу и считаласебя редкой счастливицей.

Потом умер Карел, сразу стало хуже с деньгами. Но Ирина неунывала. Она продала большую квартиру, купила маленькую, там же, в Праге, взяланадомную работу, и жизнь наладилась. Иржи закончил институт, стал ученым, издалнесколько книг, в семье опять появились деньги. Вондрачковы купили просторныехоромы. Ира пару раз спрашивала у старшего сына:

– Отчего ты не приводишь девушек?

– Не вижу достойной, – улыбался Иржи, –такой, как ты.

Так они и жили, вполне довольные друг другом, радуясь мелкимуспехам Боречки. Иржи исполнилось тридцать, он так и не женился. Иринаперестала тревожиться о его судьбе. Может, оно и к лучшему – жить холостяком,еще неизвестно, какая девица придет в семью.

Летом Иржи и Ирина любили ездить в Крым. Конечно, они моглиотправиться куда угодно, хоть в ту же Турцию или в Египет, но предпочиталиотдыхать в России. Иржи свободно владел русским языком, не испытывал никакихтрудностей в общении, Ирина была подвержена приступам ностальгии, которые оченьхорошо лечились такими поездками. Боречку, естественно, брали с собой. Крымславится санаториями, в которых оказывали действенную помощь людям с проблемамиопорно-двигательного аппарата. И матери казалось, что Боре после таких вояжейстановится намного лучше. «Крымские каникулы» были самым любимым временем годадля Ирины, она и предположить не могла, что именно Крым станет тем местом,которое она будет с ужасом вспоминать всю дальнейшую жизнь.

Пару лет назад семья, как всегда, в июле, приехала всанаторий. Первая неделя пролетела незаметно. Двенадцатого числа, день этот Иразапомнила навсегда, Иржи после завтрака отправился с группой отдыхающих в однуиз бухт. Ирина осталась на пляже.

К обеду туристы не вернулись, но это не насторожило мать. Добухты следовало добираться на катере, на море внезапно началось волнение.Скорей всего, суденышко просто не отправилось в обратный путь – капитан ждалулучшения погоды.

Группа мрачных, молчаливых людей вернулась в санаторий лишьоколо полуночи. Встревоженная Ирина сразу поняла, что Иржи среди приехавшихнет, и спросила:

– А где мой сын?

Лучше бы ей никогда не слышать ответа. Экскурсанты при видеИрины мигом разбежались по своим номерам, а их руководитель, сильно побледнев,рассказал следующее. Капитан катера, не обратив внимания на разгулявшиесяволны, все же рискнул отправиться в путь. Это решение оказалось фатальным.Легкая посудина перевернулась, люди начали тонуть. К счастью, недалеко от местакатастрофы дежурил корабль пограничников, поэтому основную массу экскурсантоввместе с незадачливым экипажем выловили. Недосчитались только Иржи. Сейчаспарня усиленно ищут, но, если принять во внимание тот факт, что несчастьеслучилось в четыре часа пополудни, шансов обнаружить его живым почти нет.

Думаю, всем понятно, что пережила Ирина, услыхав этоизвестие. На следующие сутки водолазы доставили в морг тело парня, море все жеотдало свою жертву. Ира вместе с Борей вернулись в Прагу. Вондрачковапохоронила старшего сына, провела пару месяцев словно под наркозом, а потомзадумалась: как жить дальше? Друзей, способных помочь, у нее не имелось. Иринаиз-за Бори вела очень уединенный образ жизни. Она не любила приглашать гостей,сама же, боясь надолго оставлять сына одного, тоже ни к кому не ходила. Иржи неприводил к себе приятелей, не хотел нервировать брата, семья жила автономно отостального мира. Поэтому, когда произошло несчастье, Ирина поняла: она осталасьодна во всем мире, никому, кроме Бори, не нужная. И их ждут тяжелые, голодныегоды. На семичасовую ежедневную работу ей не устроиться. Во-первых, Ирина уженемолода и не представляет никакого интереса на рынке труда, а во-вторых, и этоглавное, Борю нельзя оставить одного больше чем на час. Сиделку тоже не нанять,за ее услуги потребуется много платить, Ирине не найти столько денег. Оставалсяодин выход, как когда-то после смерти мужа Карела: продать большие апартаменты,купить крохотную квартирку, а полученную разницу осторожно, считая каждый грош,проживать.

Ирина обратилась в риелторскую контору и стала выбиратьжилье. Как назло, ничего достойного не попадалось, но она не унывала, верила,что в конце концов опять повезет.

Потом случилась неожиданное. Вечером в квартире Ириныраздался звонок. Она посмотрела в «глазок» и увидела молодого мужчину с тортомв руке. Решив, что незваный гость ошибся дверью, Вондрачкова спросила по-чешски:

– Вы к кому?

– Мне бы Ирину Леонидовну увидеть, – на чистейшемрусском языке ответил ровесник Иржи.

Изумившись еще больше, Вондрачкова открыла дверь.

– Здрасте, – белозубо улыбнулся парень, – яСережа, можно войти?

Как упоминалось выше, Ирина Леонидовна не любилапосторонних, она уже собралась сурово отказать гостю, но тут раздалосьпокашливание, в прихожую выполз Боречка.

Одна из причин нелюбви Вондрачковой ко всему человечествукрылась в поведении людей, которые, увидев Борю впервые, шарахались от негоподальше. Люди боялись поздороваться с инвалидом за руку. Это, безусловно,ужасно глупо. Детский церебральный паралич не передается воздушно-капельнымпутем. Но так уж устроены обыватели. Сифилитику, туберкулезнику или больномугепатитом, то есть личностям, внешне ничем не отличающимся от остальногонаселения, они спокойно пожмут руку, а несчастному инвалиду никогда. Чтобы невидеть на лицах посторонних ужас, смешанный с гадливостью, Ирина Леонидовнапредпочитала проводить время с Боречкой вдвоем.

Вондрачкова хотела захлопнуть дверь перед носом у гостя, ноСергей неожиданно сказал:

– А вы Боречка! Именно таким я вас и представлял. Вотвозьмите. Вы любите сладкое?

Дрожащая рука Бори с трудом удержала коробку с тортом.

– М-м-м, – протянул калека.

– Вот и здорово, – кивнул Сергей, – этосуфле, я хотел сначала безе купить, но потом передумал, решил, оно для васслишком рассыпчатое, есть неудобно.

Боренька счастливо засмеялся, он и в самом деле был огромныйлюбитель сладкого, и безе Ирина Леонидовна ему никогда не давала из соображенийбезопасности. Запеченный взбитый белок легко крошится, и им запросто можноподавиться.