— Вы что-то путаете… Нет у меня братьев.

— Ну как же… — Мужчина листал документы в планшете, но с моего угла обзора толком ничего не видно. — Мы взяли твой образец ДНК, провели анализ, пропустили результат по базе и нашли родственников. Ты не общаешься с матерью, отцом и братьями?

— Да я не знаю даже, как они выглядят!

Рубцы на старой ране разошлись, она тягуче заныла, она никогда не заживет. Мама Джемма говорила всем, что я ее дочь. Зато дед часто упрекал жену, как она распустила мою мать, и угрожал жестокой расправой, если я выросту такой же распутной. То есть я постоянно слышала, что мое рождение — причина ссор, сломанной жизни, но окружающий мир обязан видеть иную картину: миссис Гилмур старшую дочь отправила учиться в другой сектор, а младшая — плод долговечного брака и неугаснувшей любви. Лишь бы я держала позорный поступок родной матери за зубами, мне угрожали, а ее фотографий и вещей в доме не имелось. Выбросили? Сожгли?

Она не приехала ни разу. Однажды я слышала, как мама Джемма рассказывала соседке, что старшая дочь вышла замуж в восьмом секторе и родила близняшек. Мол, не до поездок домой ей. Фотографии показывала соседке на телефоне, а мне — нет.

Теперь фото моей родной матери у детектива на планшете. Я с трудом подавила желание подорваться и заглянуть. С таким трудом, что едва не задохнулась.

— Беатриса, мне несложно передать тебе материалы, где есть фото и информация о твоих родственниках. Но тогда ты захочешь их навестить.

— Шпионка не имеет права на семью? Естественно. Тем более шпионка-призрак. — Из голоса сочился яд и мучительная боль. — Зато меня можно шантажировать родственниками. Мне на них, конечно, плевать, но… Я никогда не хотела им смерти.

— Значит, мы договорились?

— Вы действительно такой мерзкий человек, что убьете мою мать, которую я ни разу не видела, если ослушаюсь приказа?

— Мы здесь не шутим, Беатриса. Ты будешь ключевой шпионкой там, где крутятся миллиарды и вершатся судьбы всей планеты. Я готов и на большие жертвы, чтобы заставить тебя выполнять мои задания.

А значит, я никогда не улечу с планеты. Буду на побегушках. Возможно, у меня появятся деньги. Но никакой личной жизни, никаких детей. Я должна стать роботом? Рабом? Это лучше, чем умереть?

Меня заколотило от гнева. Цепочка зазвенела между кольцами наручников.

— Я против! И на суде расскажу, что вы мне предлагали! — орала я детективу в лицо. — Можете угрожать. Я буду кричать, пока не сорву глотку! О том, что вы шантажируете! — Кислород в легких закончился. Я вздохнула и уже тише, с ухмылкой продолжила: — Или, может, согласиться на ваши условия, а потом выйти на телевидение и все рассказать там? Интересно, успею ли до тех пор, пока какой-нибудь киллер пристрелит меня?

У мистера Нордли вздулись желваки на скулах. Наконец-то вышел из себя. Но пока не отвечал, молча пилил ледяными голубыми глазами.

— Да потому что мне не нужна такая тупая жизнь! Хотите, чтобы я на вас работала — оправдайте в суде!

— Это невозможно! — рыкнул он с такой силой, что я подскочила на стуле.

— Значит, невозможна и моя работа на вас…

— После того, что ты сделала, ты не сможешь жить обычной открытой жизнью. Даже если каким-то чудом удастся тебя оправдать в суде, ты не оправдаешься так легко в глазах тех людей, которые хотят твоей смерти.

— Но это вы… вы разослали мое фото по всему Калинидиксу! Вы всем оповестили, как меня зовут! Если бы вы не подали меня в розыск, они бы никогда не узнали, кто я!

Слева мелькнуло белое пятно. Я окаменела, не решалась повернуть голову и убедиться: Дух пришел — и прибыл мой суровый приговор. Перепалка с детективом стала бесполезной, ведь без способностей шпионка из меня не выйдет.

Я вздрогнула от нервного шепота, который прошелестел в голове:

«Соглашайся, соглашайся, скорее! Потом что-то придумаем! Лишь бы сейчас выпустили на улицу…»

Я склонила голову и скосила взгляд влево — там белые обезьяньи руки мяли черную шляпку. Дух переживал обо мне, не ругался, несмотря на то что я оплошала по всем фронтам. Нежность и теплота к магическому существу захватила меня — я едва не набросилась на него с объятьями.

Как согласиться, когда я только что заявила детективу обратное? И до суда дух терпеть не будет!

— Беатриса… зачем ты продавала информацию? Тебе нужны деньги?

— Какая разница? — огрызнулась я. Если моя мечта не сбудется — заберу ее с собой в гроб. Но не поделюсь.

— Мы можем долго торговаться тем, что дороже: твоя жизнь или работа шпионкой. И ты уже обменяла свою жизнь, когда начала нарушать закон. И то, что повсюду сверкают твои фотографии — лишь неизбежное. Вопрос в том, на что ты обменяла свою жизнь? Деньги? Так я за работу на себя буду платить достойно. Или причина не в деньгах?

Мечта одна-единственная, а желаний много. Я достала то, что исполнить почти невероятно.

— Причина не только в деньгах. Я собирала крупную сумму на то, чтобы посадить своего деда за решетку, а маму Джемму перевезти в восьмой сектор, подарить ей квартиру, оплатить психотерапевта и оставить солидный счет в банке.

Детектив застучал пальцами по клавиатуре на планшете.

— Что сделал мистер Гилмур?

— Домашнее насилие, — ответила я коротко, чтобы не утонуть в пучине боли, чтобы не бередить воспоминания. Ибо сойду с ума. Будь что будет с моей судьбой… Но, может, хоть какой-то плюс получится от адской сделки.

— В течение недели я решу этот вопрос.

Мои глаза расширились. Правда? Умереть не встать! Дух пританцовывал от нетерпения рядом, его голос на высоких частотах зазвенел в голове: «Нет времени, Беатриса. Поторопись, ну же! Слышишь? Там сбились в клубок воздушные потоки, смерч валит тополя!»

— Тогда я согласна! Когда меня выпустят?

— Погоди, не так быстро… Нам нужно обсудить детали, — говорил мужчина, не отрывая глаз от планшета, куда-то тыча пальцем.

— Нет, мне сейчас нужно.

— Выпустить тебя из здания выйдет только после полуночи, когда у охраны будет пересменка.

— Просто заведите меня в комнату, где можно открыть окно. У меня летательный аппарат… с искусственным интеллектом. Я его позову и улечу.

— Вот оно что, — сощурил голубые глаза мужчина. — Мы подозревали, что ты обладаешь подобной техникой. Но где…

Он обвел удивленным взглядом мой махровый халат и туфли. Что нашлось из непорезанной одежды в номере — в том и вывели. Потом обыскали. Ничего не нашли, ни оружия, ни встроенных чипов.

Я дальше лгала наобум:

— Мне понадобится ваш телефон. Я позвоню на свой летательный аппарат, скажу ему, где я, и он прилетит. Как такси.

Детектив задумчиво закивал. Кажется, у него нет причин оспаривать мои слова. Мне, конечно, не нужен пухоборд, чтобы летать, он лишь для удобства. И не прилетит он по звонку, но солгать надо было что-то. Пусть лучше детектив думает, что я купила уникальный чудо-самолет, а не умею левитировать в пуховой метели.