Хрена лысого! Я бросил взгляд к замку на двери, сконцентрировался на механизме — он задвигался, прокрутился, вонзился в дверную раму. Кто-то задергал ручку. Бесполезно. Бронированный металл — даже с инструментами они нескоро ее взломают.

Кровь отхлынула от бесстрастного лица отца. Он, не моргая, таращился на дверь.

— Где… ты взял ключ?

Решил, я заперся, когда входил? Пусть считает так. Я нервно сдвинул плечами. Равнодушно не получалось. Мне не обрести и доли той власти над эмоциями, которой обладает отец. Правда, сейчас самообладание его подводило. Он кинулся к столу, спотыкаясь. Искать ключ?

Нет. Пистолет.

— Ты не будешь меня убивать… — прорычал я, скривившись, когда отец решительно наставил на меня дуло крупного калибра.

— Но коленные чашечки прострелю. С учетом того что у тебя денег кот наплакал и в нормальную больницу не попадешь, ты останешься на всю жизнь инвалидом.

— Инвалид ты. Тебе ампутировали человечность или ты уже родился бездушной тварью?

— Убирайся, — процедил сквозь зубы отец и отпустил дуло ровно до уровня моих коленей. Сукин сын. По спине стекали капли холодного пота.

Из-за двери послышалось взволнованное:

— Мистер Нордли?

— Все в порядке, — крикнул он в ответ. — Не ломайте дверь. Постойте пока.

— Скажи, кто убил Беатрису и при каких обстоятельствах? Скажешь — и я уйду.

— Ты уйдешь сейчас. И будешь тихо сопеть в две дырочки и каждую минуту молиться, чтобы я тебе не сломал жизнь, сопляк.

Легким взмахом руки магические нити прошили пистолет, вырвали из руки хозяина и швырнули в окно с такой силой, что стекло треснуло и пропустило сквозь себя оружие. Через дыру залетело несколько любопытных пушинок.

Я уверенным шагом преодолел расстояние до стола, резким движением схватил отца за горло, приподнял над полом и через два метра впечатал его в стену. Он, наверно, силился поднять руки, впиться мне в предплечье, но оставался скованным. Голубые глаза в панике выпучились. Лицо его пухло и краснело.

— Слушай сюда, — шипел я ему в физиономию. — Я могу одним взмахом мизинца отправить тебя следом за пушкой. Может, теперь ты затолкаешь свои угрозы в задницу и ответишь на мои вопросы?

В глазах напротив появилось то, что я сроду не видел, — покорность. Отец раскрыл рот, но только сдавленно прохрипел.

Черт, еще случайно задушу его. Я разжал хватку, отступил, обернулся по сторонам. Где дух, который часто появляется тогда, когда я совершаю неразумные поступки? На меня будто обрушили ледяные струи — я быстро остывал, перед мысленным взором вертелись на повторе последние полминуты. Что я наделал?

Показал отцу превосходство — от которого, как и от магии, от служения, на самом деле больше проблем в жизни, чем приятных бонусов. И основная проблема в том, что приходится скрывать способности.

Пока что потолок не разверзся и суровые стражи не спустились, чтобы покарать меня. Одному человеку показать магию ничего страшного ведь, да?

Отец заходился в хриплом кашле, безрассудно тер ладонями горло. Я поманил рукой бутылку с журнального столика и сунул воду прямо ему под нос. А сам хлопнулся плашмя на пол — пока душил отца, лишился напрочь запала и сил.

Даже если я вытащу пытками из отца имя человека, у которого не дрогнула рука, стреляя в Беатрису, ее не вернуть. Время назад не вернуть. Ничего не вернуть.

Я смотрел на дыру в окне и на пушинки, что залетали в комнату. Кружились и кружились, не падая. Увидеть бы Беатрису, как она парит, управляя воздушными потоками. Не увижу.

— Мистер Нордли? — раздалось осторожное из-за двери.

— Свободны! — крикнул он. Скорее, громко прохрипел.

— Вы уверены, что все в порядке?

— Я неясно сказал? Свободны!

Полбутылки виски в машине. Внутри меня пустота — залить ее алкоголем? Правда, придется пить, не просыхая, ибо алкоголь надолго не задерживается в организме.

Мать надо забрать из больницы. Я мог бы потратить на себя полмиллиарда… Но лучше помогу бабушке Беатрисы перебраться в другой сектор и зажить нормальной жизнью.

Надо собрать новую группу. Я ведь раньше так хотел. Сейчас, после отличного концерта, ко мне на прослушивание выстроится очередь. Надо написать крутые песни.

Но я больше ничего не хочу. Все потеряло смысл.

— Неужели ты колдун? — прошептал отец. Я промолчал в ответ — видимо, этого оказалось достаточно, ведь он продолжил с мечтательным восхищением: — Колдунов же убили двести лет назад. Как?.. Ты ведь мой сын, правда же?

Я нахмурился и приподнялся на локте. Отец стал странным, смотрел на меня, как на инопланетянина с шестью руками и тремя членами.

— Допустим, я получил магию, будучи человеком.

— Как?

Вечером на десятый день рождения, когда я устраивался на ночлег в одном из кабинетов музыкальной школы, ко мне нагрянул Дух и предложил вместе повеселиться. Гад, сначала втерся в доверие игрушками, сладостями и шутками, а позже предложил служить ему в обмен на любую способность.

Но с какой радости мне делиться этой историей с человеком, от которого только одно название «отец»?

— Если ты не заметил, мне не особо можно распространяться о моих способностях. Тем более о том, как я их получил.

— Над тобой есть надзор?

— Типа того… — пробормотал я, оглядываясь. Нет, дух еще не сидит на шкафу и не цокает языком. Почему-то рядом с Беатрисой я не озирался по сторонам. Она поглощала все мое внимание.

Беатриса…

— Так ты объяснишь, что произошло? Я хочу подробный рассказ с того момента, как мне вогнали в шею дозу снотворного. А потом хочу увидеть труп.

Отец со вздохом принялся усердно тереть лоб. Так и сидел до сих пор, привалившись спиной к стене.

— Послушай, я… — снова тяжкий вздох. Слова ему явно сложно из себя выдавливать. — Я ее не убивал. И не собирался!.. И я не могу рассказать, что произошло.

— Какого хера? — Неожиданно для самого себя, я резво вскочил на ноги. — Боишься нарваться на новую вспышку моего гнева? Так я уже завелся! Говори правду!

Он вжался затылком в стену, бегая по мне перепуганным взглядом. Что, перед колдуном лицо держать не удавалось? Конечно, теперь я перестал в его глазах быть ничтожеством.

— Я пообещал ей, что ты будешь думать, что она умерла!

— Что? — Меня словно двинули железным ботинком под дых. Отец наверняка ощутил мою минутную слабость и поднялся на ноги, но от стены не отошел.

— Так лучше для нее! — рявкнул он. Без былой твердости в голосе. — Слишком много людей мечтают о ее смерти.

— Ты мне лгал! — Я в два шага преодолел расстояние до стены и схватил отца за шкирки. — И лгал бы и дальше, не покажи я магию?!