Но Фрэнки это было не интересно. Когда всхлипы миссис Мэйсон утихли, Джеймс обратился к ней:

– Мы с вашим мужем попали в одну роту, – сказал он. – Я был новичком, и он научил меня, как выжить в траншеях. Если бы не он, я бы погиб.

Они все слышали безмолвный вопрос, прозвучавший в голове бедной женщины: «Тогда почему он мертв?».

– Он был добрым и заботливым человеком.

– Это так, – в глазах Аделаиды снова появились слезы. – Он всегда обращался со мной, как с леди, а сам он был образцовым джентльменом.

Она высморкалась.

Фрэнки вернулся к постройке башни, пуская слюни почти беззубым ртом. Хейзел вытерла малышу подбородок и обняла его.

– В траншеях ужасно одиноко, – сказал Джеймс. – Но с таким другом, как Фрэнк, все тяготы переживались легче.

– Я в этом не сомневаюсь, – ответила вдова. – Он писал мне о вас. Сказал, что вы отличный парень. Вы из Челмсфорда, да? – Она улыбнулась. – Он писал, что после войны мы обязательно должны позвать вас на пикник у моря. Вы можете приезжать в гости, если хотите, – в этот момент женщина вспомнила, что Джеймс – одинокий мужчина, а она – вдова. – В смысле, когда вы с этой милой юной леди поженитесь, – она с симпатией посмотрела на Хейзел. – Кажется, вы очень понравились Фрэнки!

– Это взаимно, – Хейзел взяла голубой кубик из липкой ручки ребенка и поставила его на вершину башни. Она ждала, когда Джеймс прокомментирует их «женитьбу», но он молчал.

– Скажите мне, – начала миссис Мэйсон, – вы знаете, как он умер?

Джеймс закрыл глаза.

– Другие вдовы получили письма с объяснениями и посылки с личными вещами их мужей, но мне ничего не прислали! Никто ничего не знает. Его похоронили? Если да, то где? Я написала кучу писем, но мне так и не ответили.

Хейзел отрешенно собирала новую башню.

– Говорят, Пятая армия распущена, – продолжила Аделаида. – К кому мне обратиться?

С большим усилием Джеймс выпрямил спину.

– Я был рядом с Фрэнком, когда он умер, – тихо сказал он. – Я был там.

Пальцы миссис Мэйсон скомкали скатерть.

– Это было двадцать первого марта. Первый день битвы у Сен-Кантена. Немцы сильно превосходили нас количеством.

– Бок, – сказал Фрэнки, решив объединить постройку башни с разговорными упражнениями.

– Мы охраняли траншейную секцию, – продолжил он. – Когда появились немецкие штурмовики.

Тихий молодой человек, который однажды танцевал с ней в Лондоне и Париже, окружен немцами с оружием.

– Я читала об этих солдатах, – прошептала Аделаида. – Они убили моего Фрэнка?

Джеймс покачал головой.

– Их было двое, и у них были револьверы, – сказал Джеймс. – Я убрал одного из них, а Фрэнк не дал второму выстрелить в меня. Он спас мне жизнь.

– Звучит так, словно и вы спасли ему жизнь, – сказала Аделаида.

«Но ненадолго».

У Хейзел затряслись руки. Джеймс, немцы, оружие и кровь. Башня из кубиков полетела вниз.

– Бум! – пропищал Фрэнки.

– У одного из штурмовиков был огнемет, – продолжил Джеймс. – Он поджег нашего товарища, Чада Браунинга.

Аделаида громко охнула.

– Того смешного парнишку? Он умер?

Джеймс покачал головой, и она облегченно выдохнула.

– Фрэнк упоминал его в письмах, – она кивнула в сторону Хейзел. – Он вообще любил писать письма.

– Потому что он по вам скучал, – сказала Хейзел. – И потому, что он вас любил.

Миссис Мэйсон грустно улыбнулась и опустила взгляд.

– Что произошло дальше?

– Я застрелил солдата с огнеметом, – медленно сказал Джеймс. – И Фрэнк вместе с еще одним парнем сбили огонь с Браунинга. Потом мы понесли его к пункту Красного Креста.

– Фрэнк был героем, правда? – сказала Аделаида. – Я всегда это знала.

Маленькому Фрэнки надоела башня, и он со смехом ее разрушил. Хейзел собрала кубики и начала сначала.

– Немецкие солдаты стояли наверху и стреляли в траншеи, – сказал Джеймс. – Мы были легкими мишенями. Поэтому мы с Фрэнком забрались наверх, чтобы убрать стрелков.

Опять это слово: «убрать». Как будто речь идет о мешке с мусором. Хейзел посмотрела на довольного пухлого малыша, сидящего у нее на коленях, а затем перевела взгляд на невозмутимого молодого человека за столом.

«Когда-то он был таким же, как ты», – она мысленно обратилась к Фрэнки.

Какие ужасы должен пережить человек, чтобы так спокойно говорить о смерти и убийствах?

«Я надеюсь, что ты никогда не столкнешься с такой жестокостью, малыш».

Но ее молитвы остались неуслышанными. Теперь Фрэнки – взрослый мужчина. Рядовой Фрэнк Мэйсон Младший из Саффолкского полка. Он был дислоцирован в Алжир и сейчас смело сражается с нацистами, точно так же, как его отец когда-то сражался с немцами.

Туман в голове Джеймса и туман траншей смешались воедино. Наконец дымка рассеялась.

– Там был немец с гранатометом, – медленно сказал он. – Я его застрелил.

Миссис Мэйсон сидела неподвижно, закрыв глаза.

– Другой солдат прицелился в меня. Фрэнк его убрал.

Аделаида дернулась, как будто почувствовала удар пули. Хейзел задержала дыхание. Джеймс описывал кошмар наяву. Как этот милый мальчик, который заплакал на выступлении симфонического оркестра, мог оказаться в таком аду?

Чайник засвистел, и Фрэнки попытался повторить этот звук. Аделаида налила кипяток в китайский фарфоровый чайник.

– Туман был слишком густым, – сказал Джеймс. – Мы лежали на земле, а немец прицелился во Фрэнка.

– Ублюдок!

Хейзел закрыла уши Фрэнки.

– Я выстрелил в него прежде, чем он смог убить Мэйсона.

Чайник со звоном ударился о плиту.

– Тогда кто его убил?

Сердце Хейзел обливалось кровью от жалости к миссис Мэйсон. Она уже знала, чем закончился этот печальный рассказ. Она просто хотела найти злодея.

– Я не знаю, – слабо сказал Джеймс. – Какой-то стрелок в паре миль от нас.

Аделаида снова поднесла к лицу носовой платок.

– Когда я выстрелил в немца, пытавшегося убить Фрэнка, – сказал Джеймс, – он вскочил на ноги от неожиданности, – юноша тяжело сглотнул. – Как раз вовремя, чтобы снаряд попал ему прямо в грудь.

В кухне повисла тишина. Аделаида обняла себя за живот, словно хотела защитить его от снаряда.

– Бум! – завопил Фрэнки, опрокидывая башню.