Роуз и Фрэнк вошли в столовую, смеясь и обняв друг друга за талию, словно и не прожили пятнадцать лет в разлуке. Их дети уставились на пару, онемев на мгновение, а затем заговорили все вместе, забросав вопросами.

Роуз вскинула руки и сказала в свойственной ей решительной манере:

— Тихо, дети. Мы ответим на ваши вопросы, если они еще останутся, после того как я все объясню. Все эти годы я жила под угрозой смерти, смерти вашего отца, как минимум. Но эта угроза умерла и похоронена. Ваш отец уже все знает. Так что позвольте рассказать вам, почему много лет назад я была вынуждена уехать отсюда.

Было забавно наблюдать, сколько раз сыновья открывали рты, чтобы перебить Роуз, пока она излагала свою историю, и закрывали их снова, так ничего и не сказав. Роуз не привыкла к подобным повествованиям и, стараясь ничего не пропустить, то и дело отвлекалась от главного. Но в конечном итоге ей удалось сложить все элементы мозаики вместе. Это заняло почти все время обеда.

Тиффани едва притронулась к еде, потрясенная жестокостью Паркера и насилием, к которому он прибег, чтобы наказать ее родителей за то, чего они не совершали. Его изощренная месть затронула их всех, без объяснений причин разделив их семью. И самым худшим во всей истории было бремя, которое несла их мать, вынужденная хранить этот секрет даже от тех, кого любила.

— Тебе следовало довериться мне, чтобы я разобрался с этим делом, — проворчал Фрэнк, когда она закончила.

Роуз выгнула бровь, глядя на него.

— Сколько раз ты уже повторил это сегодня? Мы оба знаем, что бы ты сделал. Выследил бы Паркера и убил. Но нельзя убить такого богатого и влиятельного человека, не заплатив за это высшую цену. Если хочешь знать, я чуть не сделала это сама. Но он убедил меня, что даже его смерть ничего не изменит. Он не знал, что жена презирала его и не собиралась выполнять его последнюю волю. Боже, жаль, что я не узнала об этом раньше.

— А я думал, что те люди, что наблюдали за вашим домом, твои охранники, — заметил Фрэнк.

— Нет, это были наемники Паркера, и у них был приказ убить тебя, если появишься. Почему, по твоему, я сказала, что застрелю тебя, если снова покажешься у моих дверей?

— Ты была так сердита, когда сказала это, что я не сомневался, что это не пустая угроза.

— Конечно, я была сердита. Мне пришлось оставить тебя, чтобы спасти твою жизнь, и одним из условий его проклятой мести было то, что я не скажу тебе о причине. Но ты не желал смиряться, что делало расставание еще более мучительным.

— Мне так жаль, — сказал Фрэнк, накрыв ее руку своей.

— Не надо. Это не твоя вина. Жаль, что я не нашла способа поставить тебя в известность, но Паркер все предусмотрел. Он не только приставил ко мне соглядатаев, чтобы не допустить нашей встречи, но и устроил слежку за тобой. Ты не знал, что за тобой следят?

— Откуда? У меня не было причин подозревать что нибудь подобное. А если бы и заметил, то решил бы, что это Каллаханы затеяли какую то каверзу. Порой я видел вспышки на холмах, будто солнце отражалось в стеклах бинокля, но, когда добирался до нужной точки, чтобы выяснить, что это, там никого не оказывалось.

— Хорошо, что ты маскировался, па, когда приезжал с нами в Нью Йорк, — вставил Сэм.

— Приезжал! — ахнула Роуз, бросив в него салфеткой.

Он, хмыкнув, вернул ей салфетку.

— Неужели ты думаешь, что я мог прожить пятнадцать лет, не видя тебя?

— Мне то пришлось! — воскликнула Роуз.

— Но ты знала почему, а я нет.

— Но зачем маскироваться? Выходит, ты что то подозревал?

— Нет, просто так я мог встречаться с Тиффани. Ну и мне было легче следовать по городу за тобой, когда ты выходила из дому. Я старался не попадаться на глаза твоим охранникам. Я ведь думал, что они работают на тебя.

— Тебе повезло, что они не догадались, кто ты и что тебе нужно.

— Это была отличная маскировка, мама, — сказала Тиффани. — Он выглядел как старик. Думаю, даже ты не смогла бы его узнать.

— Почему ты не рассказала мне, детка? — спросила Роуз.

За Тиффани ответил Фрэнк:

— Она не знала. Ты ясно дала понять, что я не должен приезжать ни под каким видом.

— У меня не было иного выхода! — вскричала Роуз. — Как вы не понимаете!

— Теперь понимаем. Но Тиффани от этого не легче. Ведь она думала, что я так мало люблю ее, что ни разу не навестил.

— Я боялась, что если ты хоть раз покажешься в Нью Йорке и Паркер узнает об этом, он изменит свое решение относительно мести и просто убьет тебя. Око за око, как он и собирался поступить изначально. Но Уильям Харрис уговорил его заменить скорую месть на продолжительную, которая никогда не кончится. Возможно, он считал ее более гуманной. По крайней мере ты мог бы найти себе другую спутницу жизни. Только мне полагалось хранить обет безбрачия. Но пока я оставалась одна, никто бы не умер.

Тиффани была на грани слез. Как все это несправедливо! Ее родители не переставали любить друг друга, но никогда не обрели бы друг друга вновь, если бы Роуз случайно не встретилась с Рут Хардинг. Роуз могла до конца своих дней думать, что ей нельзя находиться с Фрэнком в одной комнате.

— И никто даже не заплатил моей семье за эти страдания, — сердито сказала она.

— Хардинг мертв, — мягко возразил Фрэнк. — Он больше не причинит нам зла.

— Но он умер естественной смертью. Не получив по заслугам. А мистер Харрис расхаживает с таким видом, словно не имеет отношения к этой истории, и по прежнему доставляет людям неприятности. Несправедливо, что они избежали наказания.

— В мире много несправедливости, — сказала Роуз. — У меня нет доказательств причастности Харриса к покушению на Фрэнка. Только мои слова против его слов.

— Для меня этого вполне достаточно, — зловеще произнес Фрэнк. — Этот тип чуть не убил меня и сбежал отсюда. Мало того, он отнял у меня пятнадцать лет общения с женой и дочерью!

Роуз бросила на него острый взгляд.

— Он так же беспринципен, как Хардинг, но всего лишь лакей, выполняющий приказания хозяина. Ты действительно хочешь заварить эту кашу теперь, когда все кончилось и мы можем наконец быть вместе? Не заставляй меня снова беспокоиться за тебя.

— Я не стану искать его специально, но пусть лучше не встречается на моем пути.

Роуз накрыла его руку своей ладонью, и у Тиффани возникло ощущение, что мать вернется к этой теме, когда родители останутся наедине. Она могла даже понять, почему Роуз хочет оставить все как есть. Она слишком много страдала. Но все равно, это несправедливо!

Роуз снова обратилась к своим детям:

— Рут Хардинг попыталась возместить причиненный нам ущерб. Она предложила приличную сумму денег, от которых я, разумеется, отказалась. У меня есть все, в чем я когда либо нуждалась: мой муж. Мы сошлись на том, что она отдаст эти деньги моим детям. Вы тоже пострадали от бессердечных действий ее мужа. Скромная компенсация за разделение семьи, но я не стала отвергать ее предложение.