— Пятнадцать лет назад я уехала отсюда только с тобой и саквояжем, наполовину заполненным твоими вещами, — сказала Роуз. — Твой отец убрал все, что я оставила, на чердак, не расставаясь с надеждой, что я вернусь и снова буду носить эту одежду. Я попросила горничную кое что проветрить, но, думаю, все это нуждается в стирке. — Роуз понюхала собственное плечо. — От меня пахнет плесенью.

— Ты еще успеешь переодеться, — предложила Тиффани.

— О нет. Мне удобно в этой одежде, даже если она немного заплесневела.

Хотя на Роуз была простая повседневная одежда, покрой отличался элегантностью, а ткань — качеством. Воистину, ее мать способна вписаться в любое окружение, сохранив собственный стиль. Тиффани, напротив, вырядилась в свое лучшее дневное платье, дополненное турнюром, и велела Анне убрать волосы наверх. Но в ее ограниченном гардеробе больше ничего не было, не считая кухонного облачения, которое она не собиралась надевать даже под страхом смерти. К тому же она по прежнему надеялась, что, глядя на нее, Хантер образумится и сам поймет, что шелк и шпоры не сочетаются.

Как только они прибыли на место, вокруг Роуз собрались люди, которые знали ее еще в те времена, когда она жила здесь. Тиффани рассчитывала держаться возле матери, но толпа желающих поприветствовать Роуз оказалась слишком большой.

Рой увел ее прочь, видимо, на этот вечер назначив себя ее защитником, и начал с того, что, раньше чем она успела сказать хоть слово, отверг трех первых кавалеров, которые пригласили ее на танец. Судя по раздраженному виду, он был не в духе, но Тиффани поняла, что это не связано с ней, перехватив его взгляд, устремленный на Перл, которая танцевала с другим. Что напомнило ей…

— Хочешь поговорить об этом? — нерешительно спросила она.

— Что? — спросил Рой, взглянув на нее. — А, ты о ней. Нет. Она ясно дала понять, что нам с ней не по пути.

— Жаль, — кротко отозвалась Тиффани. Черта с два ей жаль!

— Но, может, ты объяснишь, что она имела в виду, когда сказала, что в моем доме слишком много женщин? В нашем доме всегда были женщины. Служанки, например. Какая то бессмыслица.

Тиффани взяла его под руку и подалась ближе, прижавшись к его плечу.

— Ты ведь еще не собираешься остепениться?

Он ухмыльнулся.

— Вроде нет.

— В таком случае забудь. Каждый день на Запад приезжают все новые женщины. Ну, может, не каждый день, но к тому времени, когда ты будешь готов жениться, выбор значительно расширится.

— Либо я последую папиному примеру, положив начало семейной традиции.

— Чем больше выбор, тем лучше.

— А как насчет тебя? Отвечай скорей, потому что он направляется к нам.

Тиффани заметила его одновременно с Роем. Хантер пробирался через толпу, двигаясь в их сторону. Она потянула Роя к танцевальной площадке.

— Потанцуй со мной.

Он рассмеялся.

— Черт, я не танцую.

Ковбой, стоявший рядом, не упустил своего шанса.

— Зато я танцую, и она задолжала мне за мытье полов.

Рой бросил на сестру вопросительный взгляд, но, прежде чем успел возразить, парень, оказавшийся одним из ковбоев Каллаханов, увлек ее на танцплощадку. Тиффани помнила его, хотя и не по имени.

— Я первый, кто заполучил вас на танец, — заявил он ликующим тоном, ухмыляясь до ушей. — Теперь буду хвастаться целый год, если босс не убьет меня за это.

Он оказался вдохновенным танцором. Тиффани успела запыхаться, прежде чем он уступил ее следующему ковбою. Она не сходила с площадки, переходя от одного партнера к другому. Среди них могли быть и шахтеры. По случаю праздника мужчины принарядились, и трудно было сказать, кто чем зарабатывает на жизнь. Сквозь вихрь танцующих пар она заметила Хантера. Он стоял, скрестив руки на груди и надвинув на лоб шляпу. Чего он ждет? Что она подойдет к нему сама?

Тиффани не совсем понимала, почему избегает Хантера. Может, потому что чувствует себя уязвимой и слишком близкой к тому, чтобы сдаться? Вопреки всем разумным доводам, буквально вопившим, что они не подходят друг другу, тихий голос в ее мозгу утверждал обратное. Она влюбилась в Хантера Каллахана.

Ее следующим партнером оказался Диган Грант. Тиффани чуть не отказалась. Несмотря на то что они много общались, она по прежнему нервничала в его присутствии. Она не ожидала, что человек, избравший такую профессию, умеет танцевать, тем более эти веселые деревенские танцы. Но Диган оказался отличным танцором.

— Я скоро уезжаю, — сказал он. — На тот случай, если мы больше не увидимся, я хотел сказать, что мне было приятно познакомиться с вами, мисс Уоррен.

— Уезжаете? Значит, Закери согласился на постоянное перемирие?

— Разве это не прилагается к свадьбе? Но вы можете обсудить это с Закери, благо он здесь.

Пожалуй, она так и сделает. У него было достаточно времени, чтобы обдумать ее предложение. И неплохо бы услышать ответ, прежде чем ее мать выскажет по этому поводу свое мнение. Роуз может ухудшить ситуацию. Если она будет слишком давить на Закери, он упрется, вместо того чтобы согласиться.

— Почему бы вам не стать здесь шерифом? — спросила она.

— Город не потянет мои услуги. К тому же, когда шахтеры уедут, Нэшарт снова станет мирным городком, каким и был.

Но с какой стати они уедут, и разве Нэшарт может быть мирным, пока здесь живут Каллаханы и Уоррены? Тиффани решила предотвратить очередную катастрофу и отправилась на поиски Закери. Но опоздала. Когда она наконец увидела его, они с Хантером направлялись к ее матери.

Тиффани застонала и резко развернулась, налетев на кого то. Она начала извиняться, но ее крепко схватили за локоть и потащили прочь.

— Мой человек держит вашего отца под прицелом, — произнес голос, вызвавший у нее озноб. — Если вы не пойдете со мной без шума, он нажмет на курок.

Они даже не оставили ей света, просто запихнули в подсобку где то глубоко в шахте и бросили там, забрав с собой фонарь. Впрочем, за тяжелой железной дверью был свет. Тиффани могла видеть его сквозь щель под дверью, а также тень человека, который остался на страже.

На танцах было полно народу и вся ее семья, но все произошло так быстро, что никто, похоже, не заметил, как ее увели к лошадям, привязанным на краю поляны. Даже Хантер, который весь вечер наблюдал за ней, пока его не отвлек Закери. Очевидно, он ждал, пока она покинет танцевальную площадку. Но какого черта он просто ждал? Почему не пригласил на танец? Если бы он пригласил ее, этого никогда не случилось бы. А может, его бы тоже похитили, раз уж им удалось увезти ее?

Ей не воткнули в рот кляп, даже не связали, но Тиффани не удивилась, что похитители обошлись без подобных предосторожностей. В лощине, где располагалась шахта, высились самые разные строения: бараки, конторы, складские помещения. Если бы кто нибудь стал искать ее здесь, он начал бы с этих зданий. Никому не придет в голову искать ее в туннелях шахты. И никто не услышит, если она станет кричать. До сих пор она не осмеливалась сопротивляться, опасаясь за своего отца и за себя. Голос похитителя звучал безжалостно. Тиффани пребывала в ужасе, не зная, кто и почему похитил ее, и молилась, чтобы отца не убили только за то, что мать вернулась к нему. К этому моменту ее исчезновение уже, наверное, заметили, и родные обратились к помощи закона. Она видела на танцах шерифа Росса, который отплясывал с миссис Мартин зажигательный танец.