К счастью, через четверть часа тучи разбежались, идти стало легче. Рава спешила. Она пару раз вырывалась далеко вперед и исчезала на несколько минут, но затем возвращалась к отстающим. Наконец мужчины увидели, куда она так торопилась.

На краю вытоптанной множеством ног поляны к высокому дереву был привязан Хлеу. Перед ним, ощерившись на двух зубастых динозавриков, стояла Рава. Парочка раздумывала, стоит ли с ней связываться или достаточно тушки убитого собрата, валявшегося тут же. Твари заметили людей и с радостью кинулись к ним, полагая, что нашли более легкую добычу. Когда до прибывших оставалось несколько шагов, оба зубастика резко притормозили и кинулись прочь.

– Мы с тобой такие страшные? – обратился к спутнику Царьков.

– Не думаю. Видно, князь оставил на тебе метку. В этих угодьях вряд ли кто-то посмеет напасть на его добычу.

– Добычу?

«Не понял, кто из нас победил? Или монстр лишь сделал вид, что испугался, а сам решил растянуть удовольствие и сейчас идет по нашему следу? Не, мы так не договаривались!»

– В легендах не было ни слова о победителях хозяев леса, только об их жертвах. Там сказано – князь выбирает достойную дичь и охотится на нее. При этом для других хищников она под запретом.

Леонид приблизился к связанному и вытащил кляп изо рта.

– Вы не представляете, как я рад вас видеть! – произнес Хлеу.

– А мы, если честно, не очень, – холодно ответил высокий лорд. – Украсть мой плащ, бросить соратников… Ты считаешь, это достойно вельможи?

– Конечно нет, но когда на кону мечта тысяч… – сбивчиво принялся объяснять милорд. – Никому из людей еще не удавалось победить демона. Я был уверен, мы все там погибнем. И вдруг появляется шанс сберечь первооблако. Пришлось им воспользоваться.

– Ты хочешь сказать, когда демон схватил вас, мне стоило бросить друзей и бежать к острову?! – возмутился Леонид.

– Конечно! – искренне заявил Хлеу. – Дед намекнул, что с первооблаком, пусть его крохотной частью, у нас появится шанс вернуться в небо.

«Ничего себе! А ведь я и сам мог догадаться! Неужели мозги внизу работать стали хуже? Наверное, переизбыток кислорода».

– А почему он мне ничего не сказал?

– Не знаю. Наверное, ждал решения совета лордов.

– Ё-мейл вашу через вай-фай, – выругался Царьков по-русски. – Тоже мне, тайну устроили. Но ведь ты знал?

– Намек Груо я понял совсем недавно. После того, как меня тут привязали и кое-что объяснили.

К Лео приблизилась Рава и потерлась о его ногу мокрой шерсткой. Задумавшись, он машинально погладил животное по голове. Получив причитающуюся ей порцию ласки, кошка выбрала место под солнцем и развалилась во весь рост.

– Даже не знаю, стоит ли тебя развязывать, милорд, – тяжело вздохнул гуртовой. – Ведь ты нас фактически предал.

– Мирл, скажи, а ты сам верил в то, что хоть один из нас сможет выжить после встречи с демоном глубин?! – вспылил вельможа.

– Нет.

– Я просто был обязан спасти самое ценное. И это не моя жизнь. К тому же тебе все равно лучше меня освободить.

– Почему?

– Я теперь знаю, кто передал яд твоему младшему. И еще кое-какие новости о гурте волка.

Царьков молча извлек мачете и перерубил веревки. Он осмотрел израненное тело милорда и обратился к Мирлу:

– У тебя есть чем обработать царапины?

– Сейчас найдем. А ты рассказывай свои новости. Сначала о гурте.

– Мангусты созвали сходку племени и обвинили тебя в убийстве сына. Гурт волка исключен из племени и изгнан с его территории.

– Выкормыши вонючих падальщиков! Кто из мангустов это сделал?

– С теми, кто напал на меня, были двое. Оба невысокого роста, стрижка чуть длиннее твоей. Похожи друг на друга, но у старшего большой шрам на правой щеке.

– Помню такого. Я же поставил гаду отметину.

– А из ваших кто за этим стоит? – мрачно спросил Мирл.

– Семья лорда Ктаи. Это его сынок подговорил твоего на убийства братьев. Оказывается, негодяй маскировался под обычного воина, когда отправлялся со мной к тебе в гости.

– Они были так откровенны сегодня?

– Мертвые никому не расскажут, а Труе был уверен, что мне не пережить сегодняшнего дня. Он оставил присмотреть за мной двоих бойцов. Наверное, подозревал, что я соврал по поводу вашей гибели, с ними разобралась Рава.

– Ну и где трупы? – Гуртовой не хотел, чтобы среди убитых оказался соплеменник со шрамом, его он собирался уничтожить сам.

– Их утащили хищники.

– Кого?

– Один был из свиты Труе, другой – из племени толстокожих, который без шрама.

– Труе – сын лорда Ктаи? – решил уточнить Леонид.

Он размышлял о первооблаке и возможности возвращения острова на небо. С одной стороны, все выглядело логичным. Фиал питает кисельную субстанцию, та наполняется энергией и, вполне возможно, начинает расти. Как быстро? Год? Десять или сто? И почему они уверены, что на земле процесс вообще запустится? Тут все происходит в заторможенном темпе или не происходит вообще.

– Да, это его отпрыск. Если негодяю удастся поднять остров, он станет главой рода Геммов. Но даже в случае неудачи Ктаи имеет все шансы возглавить совет лордов.

– Что же их всех так тянет к власти? Медом там, что ли, намазано?

Мирл обработал раны освобожденного.

– К сожалению, вынужден вас покинуть. Гурту срочно требуется моя помощь.

Абориген задумчиво взглянул на Царькова. Он уже собрался что-то ему сказать, но первым к высокому лорду обратился Хлеу:

– Ваше величие, помогите мне остановить Труе.

– А ты знаешь, как это сделать?

– Нет, но вам же удалось справиться с демоном глубин.

– Труе не демон, с ним тот номер не пройдет. Как ты хочешь его остановить – развязать войну на острове?

– Нет, ни в коем случае. Нужно не допустить Труе к власти, иначе нам не избежать войны с толстокожими.

«И тут война? Ну ладно там, наверху, кому-то не хватает приключений. А здесь… Хочешь быть убитым – пожалуйста! Сходи на прогулку в лес, будет мало – дошагай до пустыни, в конце концов, найди демона глубин, чтобы уж наверняка!»

– Я пойду с тобой, милорд. Не знаю, что у нас получится, но попробовать стоит. Опять же, мне очень хочется посмотреть на эксперимент с поднятием острова. Вдруг и вправду удастся?

Мирл так и не сказал ни слова. Он кивнул Царькову на прощанье и скрылся в зарослях.

– Мр-рав, – недовольно проворчала киска, которая все это время сушила на солнышке свою шерстку.

Люди снова тронулись в путь, и она нехотя поплелась следом.