– Продукты питания. Ам-ам, есть что-нибудь, в рот закинуть? – уточнил Головин, подкрепляя слова соответствующей пантомимой. – Сколько я у вас уже нахожусь? Часов пять или больше?

– Вообще-то вторые сутки.

– Вот почему такая слабость и это… Короче, покормите меня.

Головин подошел к лабораторному табурету и опустился на него. Табурет был холодный и только сейчас Головин обнаружил, что на нем из одежды только какая-то распашонка.

– Эй, а где моя роба и башмаки?

Док и двое его помощников недоуменно переглянулись.

– Дорогой друг, давайте сначала я угощу вас вот этим, как вы сказали…

– Едой?

– Да, едой. Сейчас ассистент принесет ее вам. А вашу спецодежду отправили на спектрографию. Ее почистят, продезинфицируют и вернут.

– Чего ее чистить, я в ней и двух суток не проходил – она совсем новая.

– Мы не можем рисковать, у вас у аборигенов очень активная микробиология и нам приходится с этим считаться. Давай, Эд, принеси набор для питания!

Названный ассистент сорвался с места и выскочив в коридор помчался выполнять приказ.

– И мне бы что-то одеть. У вас есть какая-то одежда, пока моя будет готова?

– Бэзил, беги в хозблок, пусть подберут нашему другу что-то по размеру.

Второй помощник уже было собрался бежать, как док остановил его:

– Постой! Скажи им, что это очень срочно и что это контролирует сам командующий! Понял?

– Понял, сэр!

– Размер описать сумеешь?

– Да, сэр. Этот параметр я уже составил.

– Ну, беги.

Корабль сильно тряхнуло и Головин схватился за стойку с аппаратурой.

– Это начался взвод гравитационных маховиков. Мы будем прыгать.

– А этот прыжок… – начал было Головин, пытаясь вспомнить, происходило ли с ним такое раньше. Пару раз случалось, но те суда были меньше.

– Нет-нет, не беспокойтесь, сам прыжок мы не почувствуем. Все беспокойство происходит, лишь в момент взведения гравитационных накопителей.

Почти бесшумно появился помощник Эд и принес небольшой никелированный короб с ручкой, как у чемодана.

Эта форма показалась Головину знакомой. В общежитии их навигационной школы была пара обеспеченных модников, державших свою обувь в специальном кофре, вроде этого блестящего чемоданчика.

Такому там никто не удивлялся, ведь лицензия на обувь для студенческого бюджета, выходила очень дорогой.

– Принес? – спросил док.

– Да, принес. Вот полный набор… Уррич…

– Отлично. Открывай, нашему другу нужна срочная подпитка… Уррич…

Док подкатил к Головину лабораторный стол, отрегулировал его высоту и помощник Эд поставил на него коробку с едой. Затем поднял крышку и Марк увидел несколько склянок с жидкостями, разной степени мутности, а рядом, в отдельном лотке – стеклянные трубочки.

– Коктейли… Ну-ну… – произнес Головин и перед его глазами закрутились какие-то абстрактные картины. Причем, для каждой склянки, на которую он обращал внимания, эти картины были свои.

«Молекулярная структура», – догадался он, впрочем ничуть этому не удивившись.

– Содержимое нужно втягивать в себя, через эти хромитовые трубочки… Уррич… – сказал док.

– Я уже понял, – ответил Головин и вздохнул, не ожидая от таких блюд высоких вкусовых качеств.

– А что такое «уррич»?

– Что вы спросили?.. Уррич…

– «Уррич». Что это за слово?

– Какое слово?.. Уррич…

– Ладно, проехали, – отмахнулся Головин, догадавшись в чем дело. Вероятно, на него подействовал прыжок корабля и он выпал в кубитное состояние.

Отсюда и кристаллические решетки, молекулярное строение «блюд» и это странное «уррич». Скорее всего, это не слово, а какой-то технический акцент. Например, в спектре ультразвука.

А почему нет?

На всякий случай зажмурившись, Головин потянул через трубочку первое блюдо.

Ну… Бывало и похуже. У себя в общежитии они с Фредом как-то практиковали употребление выварки из продуктовых упаковок.

Фредди тогда подрабатывал на фасовочном предприятии и там иногда происходили сбои, когда оборудование начинало сминать упаковки с уже заложенной в них продукцией.

На место прибывал робот-уборщик, сваливал все это в утилизатор, откуда продукт под давлением возвращался на фасовку, а испачканные мятые упаковки копились в специальных тарах, откуда их Фредди и утаскивал.

В общежитии они варили из них «суп», который выпивали утром перед уходом на занятия и до обеда есть уже не хотелось. Почти не хотелось.

Потом Головин нашел себе подработку и стало возможным обходиться без подобных «супов».

Решив не обращать внимания на вкусовые качества, Марк, одно за другим, выпил содержимое всех склянок и посмотрев на наблюдавшего за ним дока, уточнил:

– А больше у вас ничего нет?

– А что вам еще нужно? Тут в наборе был весь перечень необходимых минералов, жиров, углеводов и витаминных комплексов.

– Но я остался голоден.

– Это пищевой невроз. Практически все представители аборигенских народонаселений этим страдают. Подождите полчаса и почувствуете себя сытым.

– Ну, понятно, – кивнул Головин. – А никаких десертов у вас не имеется?

Док улыбнулся с таким видом, как будто беседовал с дебилом, которого не хочется обижать.

– Дело в том, что десерты и прочие излишества, как раз и являются следствием пищевого невроза.

– О, кстати, я снова в нормальном состоянии! Теперь нет никаких «уррич»! – заметил Головин.

– Что, простите? – переспросил док.

В этот момент, открылась раздвижная дверь и показался второй помощник, притащивший целую стопку обновок и еще пару каких-то коробок.

– Что это, Бэзил? – спросил док.

– Сэр, как только я сказал, что за всем этим стоит командующий, интендант вызвал главного кладовщика и вместе они решили, что раз одежда Марка Головина еще не готова, нужно выдать лучшее, что у них имелось.

– И это оказалось?

– Мундир корабельного лейтенанта, сэр. Первой категории.

– Ну вот, дорогой друг. Теперь вы, почти что один из нас, – с улыбкой произнес док.

– А душ, перед тем как надеть все это, я могу принять?

– Душ не нужен. Ваше тело было обработано суперскином.

Головин попытался прислушаться к своим ощущениям – есть ли у него чувство свежести?

Но ничего понять так и не смог, поскольку все его ощущения сейчас были заметно притуплены.

И он стал послушно принимать, предмет за предметом, надевая на себя весь комплект обмундирования.

Все закончилось ботинками на магнитной шнуровке, после чего на большом настенном мониторе Головину показали, как он теперь выглядит.

– Мне нравится, – подвел итог Марк.

– А мне нет, – сказал док. – Вам нужно побриться. Мундир обязывает.

– Не возражаю, такой мундир действительно обязывает, – согласился Головин и потрогал плетеные серебристые погончики.

71

На мостике было неспокойно. Несмотря на прыжок всей группы, оторваться от преследователей не удалось. Не прошло и получаса по корабельному времени, как пришло сообщение – корабли-преследователи стали выходить из прыжка.

Их отметки, одна за другой, стали появляться на огромном, во всю стену, экране и трехмерной схеме суперголограммы.

– Они выходят поочередно, не боясь тратить топливо, –